13 лет в запертой комнате: чудовищная история Джини Уайли (6 фото + 1 видео)

Одетая в смирительную рубашку и привязанная к детскому горшку, Джини Уайли до 13 лет не видела ничего, кроме темноты своей бедной спальни. Девочка жила с родителями, братьями и сёстрами, но не знала любви и радости. Единственными её игрушками были пустые банки из-под маргарина, журналы с вырванными яркими картинками и катушки для ниток.





Когда Джини было около двух лет, педиатр сообщил родителям, что у неё признаки умственной отсталости.

Её отец, Кларк, полностью изолировал дочь. Он запретил матери, Ирен — слабовидящей и страдающей психическими расстройствами, общаться с малышкой. Каждый день он запирал девочку в сырой спальне, а ночью она спала с завязанными руками в «кроватке-клетке» из проволоки и дерева.

В доме Уайли царила тишина. Мать и старший брат были вынуждены говорить тихо, почти шёпотом. Из телевизора и радиоприёмника не доносилось ни звука.

Девочка не умела разговаривать. С детства, когда она издавала звук, отец лаял на неё, как злобная собака, или бил, приказывая замолчать.

Кларк кормил дочь кашей из молока и рисовых хлопьев, иногда добавлял варёное яйцо. Девочка недоедала и так и не научилась есть самостоятельно.



Недостаток питательных веществ замедлил её физическое развитие и усугубил умственные проблемы. Она была так крепко привязана к горшку, что могла двигать только руками и ступнями. К подростковому возрасту она понимала всего двадцать слов.

Её ограниченный словарный запас в основном состоял из негативных или агрессивных слов, включая «стоп», «хватит» и «нет».

История Джини привлекла внимание общественности после её спасения в ноябре 1970 года. Она потрясла американцев, но вызвала воодушевление среди психиатров и лингвистов. Девочка выросла в изоляции, вдали от общества и нормального развития, что относило её к категории «одичавших детей».

Невербальная девочка-подросток подарила учёным редкую возможность исследовать, что происходит с человеческим мозгом, когда он не подвергается внешней стимуляции.

Джини могла помочь проверить гипотезу критического периода. Эта теория предполагает, что в развитии человека есть особый этап — от детства до юности, — когда мозг наиболее эффективно усваивает родной язык. Научное сообщество желало проверить, сможет ли ребёнок выучить язык после того, как гипотетическое окно закроется.

Девочка привлекла внимание не только учёных, которые видели в ней объект для исследования. Доброжелательные люди, желавшие подарить ей любовь и заботу, хотели взять её под опеку. Вокруг неё развернулась настоящая борьба.





Новая жизнь Джини началась в ноябре 1970 года, когда мать приехала с ней в Департамент социальной помощи калифорнийского города Темпл-Сити. Но привело её туда не чувство вины — она искала помощь не для дочери, а для себя. Айрин страдала от катаракты обоих глаз и хотела оформить денежное пособие, но из-за практически полной слепоты перепутала двери и зашла в отделение, где принимали граждан по общим вопросам.

Странное поведение Джини и её необычная походка сразу же привлекли внимание соцработников. Они считали, что Джини не больше шести-семи лет, и, возможно, у неё тяжёлая форма аутизма.

Девочка пускала слюни, плевалась и держала руки перед собой, словно кролик. Обследование выявило, что её языковые навыки соответствовали уровню годовалого ребёнка.

Служба по делам несовершеннолетних начала свою работу. Они посетили дом семьи Уайли и забрали Джин. У её брата Джона, который был старше на пять лет, появилась возможность сбежать от деспотичного отца, который спал у входной двери с дробовиком на коленях.

Вероятно, отец запер Джини, пытаясь защитить её от кошмаров внешнего мира.

Истинные мотивы Кларка остались неизвестными. Он застрелился из дробовика в тот день, когда должен был предстать перед судом по обвинению в жестоком обращении с детьми. В предсмертной записке было написано: «Мир никогда не поймёт».



Айрин не избежала суда, но не признала вину, ссылаясь на то, что муж заставил её поступить так. Женщину оправдали, и она согласилась передать дочь под опеку государства.

В течение пяти лет Джини находилась под наблюдением специалистов Детской больницы Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Она проводила время как в палатах, так и дома у персонала.

Лингвист доктор Сьюзан Кёртисс, работавшая с девочкой, объяснила, что Джини — это псевдоним, который был выбран для защиты личности. В документальном фильме 1997 года «Тайны одичавшего ребёнка» она рассказала, что девочка была подобна джинну из бутылки, который, миновав детство, оказался в обществе.

Кёртисс неотлучно находилась рядом с Джини в течение всего периода её восстановления. В 1977 году она написала книгу «Джини: психолингвистическое исследование современного одичавшего ребёнка», где поделилась своими наблюдениями и опытом.

В интервью ABC News эксперт призналась: «Я была очень молодой женщиной, которой выпал уникальный шанс. Джини не была социализирована, и её поведение могло показаться ужасным. Но она просто очаровала нас своей красотой».

К концу лечения Джини научилась использовать слова и расширила свой словарный запас. Однако она так и не смогла понять грамматические правила или использовать их в речи. Это подтвердило гипотезу о существовании критического периода в развитии языковых навыков.

Например, рассказывая о своём жестоком детстве, она говорила: «Отец бить рука. Большой палка. Джини плакать».



Отец Джини, 70-летний Кларк Уайли, застрелился в день, когда должен был предстать перед судом

Чтобы избежать заражения корью в больнице, девочку перевели в дом Джин Батлер, одного из реабилитологов. Новое окружение благотворно сказалось на её навыках.

Джинни быстро освоила базовые навыки: научилась пользоваться туалетом и одеваться. Ей нравились экскурсии, она с радостью воспринимала новые виды и звуки.

Однако, когда Батлер попросила стать её приёмной матерью, Департамент социального обеспечения населения отказал из-за условий проживания.

Джини передали на попечение доктору Дэвиду Риглеру и его жене Мэрилин.

Батлер утверждала, что девочку забрали у неё, потому что она стремилась подарить ей счастливую семью, а это отдаляло её от недобросовестных исследователей. Её коллега Риглер, в свою очередь, обвинил женщину в стремлении использовать Джини для собственной выгоды и славы.

Девочка была не очень общительной, но все, кто с ней работал, замечали её магнетизм.

Доктор Риглер заметил: «Она нравилась всем. У неё была способность легко находить общий язык с людьми. Эта черта становилась всё более заметной, но, по сути, была с ней с самого начала».



В 1975 году Джини пережила новые потрясения. Национальный институт психического здоровья США прекратил финансирование проекта доктора Риглера, и 18-летняя девушка вернулась к биологической матери. После операции по удалению катаракты Айрин частично восстановила зрение, но не могла справиться с потребностями дочери.

Джини переезжала из одной приёмной семьи в другую, но ни одна из них не смогла дать ей той заботы и стабильности, которую она чувствовала в семьях Риглеров и Батлеров. Утверждается, что она сталкивалась с жестоким обращением со стороны новых опекунов.

Когда девушку вернули в Детскую больницу, она потеряла способность общаться в какой бы то ни было форме и была полностью немой. Позже её местонахождение держали в секрете.

Неизвестно, жива ли Джини, но если это так, то, вероятно, она все ещё находится под опекой штата Калифорния и проведёт остаток своих дней в доме престарелых. 18 апреля этого года ей должно было исполниться 68 лет.