Почему катастрофа у Сочи не станет началом "афганского сценария" для Путина
Категория: Политика
27 декабря 2016
Прошло больше суток от момента катастрофы российского Ту-154. Черные ящики пока не найдены. Спасатели наталкиваются на отдельные тела. Исследование обломков самолета батискафами только готовится. "Уже все знают" только мудрецы из соцсетей. В реальности же все без исключения гипотезы относительно причин авиакатастрофы остаются пока чистыми спекуляциями.
Настораживает, конечно, то, что о "неприоритетности" версии о теракте на борту самолета российские власти заявили буквально через часы после катастрофы – и регулярно, с помощью различных спикеров, неустанно повторяют до сих пор. Что для всех, кто хотя бы год прожил в Советском Союзе, является четким индикатором того, что власти лгут. Или не лгут– а страхуют себя на будущее. Вследствие чего по российских соцсетям ширятся "правдивые свидетельства очевидцев", которые видели в небе "яркий шар от взрыва". Или записи с пляжных камер наблюдения в Адлере. Сказать что-то про подлинность которых пока что банально невозможно. Впрочем, все это немного конспирология.
Пройдет время – и на поверхность всплывут не только тела, но и подробности. Ибо реально произойти могло что угодно. Теракт, взрыв, вызванный технической неисправностью, отказ управления в 30-летнем самолете, даже ошибка пилотов (хотя, учитывая опыт последних, такой вариант выглядит менее вероятным, чем теракт) – ни одну из версий исключить пока невозможно.
Впрочем, какая бы версия гибели "пропагандистского самолета" не стала официальной (безотносительно к степени правдивости) – она ударит по авторитету российской власти и лично Путина.
Если самолет взорвали террористы – то это колоссальный промах российских силовиков. Легко и просто "разоблачают" некоторые теракты, назначая виновных наперед и подвергая пыткам в камерах до достижения желаемого результата. А вот отследить реальных террористов не могут. При том что самолет был военным, летел на нем исключительно "проверенный контингент", и пассажиров осматривали не египетские, а российские силовики.
Если самолет стал жертвой технической неисправности или ошибки пилотов – это, опять-таки, немного странно выглядит на фоне "качественной модернизации российской армии", о котором не раз рассказывали в Кремле.
А вот насчет последствий падения Ту-154, которые уже успели сравнить с "поражением в Афганистане" и назначить на роль разрушителя путинского режима, то, кажется, их роль в истории сильно преувеличена.
Конечно, о том, что жертвы с военного самолета являются небоевыми потерями в сирийской войне, вполне откровенно говорит уже не только весь мир, но и лояльные российские издания типа "Ведомостей". И даже российские журналисты всерьез задумываются над тем, приемлема ли такая цена за несколько эфемерные и расплывчатые цели Владимира Путина в Сирии. Впрочем, в реальности речь не идет даже о расплывчатости – потому что если на Донбассе Киселев-ТВ еще может рассказать о "защите русскоязычных", то в случае с Сирией речь однозначно идет о защите персоны Асада, за которой гибнут сотни россиян. Война в Сирии окончательно перестала быть "блицкригом воздушно-космических сил" – и превратилась в кровавую авантюру, эхо которой еще долго будет напоминать россиянам, что в полной безопасности ни их военные, ни их туристы на Ближнем Востоке больше не могут ощущаться нигде.
Все это и действительно получается похоже на войну в Афганистане. Впрочем, есть и несколько существенных отличий.
В Афганистане война была, в первую очередь, гражданская. Под конец что полевые командир, что Наджибула по ятницам ходили в мечеть. Советским мусульманам судьба моджахедов была не то чтобы совсем равнодушна – но в список главных житейских противоречий война в Афганистане попадала только тогда, когда туда "гребли" кого-то из их аула.
Зато война в Сирии, не в последнюю очередь, была религиозной. Противостоянием мусульман-суннитов с путинским и асадовским режимами.
И проигрыш в Сирии автоматически будет означать немалый стимул для российских мусульман попытаться изменить свое положение и на России. Учитывая численность, которая, по разным оценкам, составляет от 10 до 30 миллионов человек, а также на тот факт, что немало мусульманской молодежи после начала экономического кризиса потеряли любые карьерные перспективы, все это представляет колоссальную опасность для действующего режима.
Чего не может не понимать российский президент. Который сделает все возможное, чтобы избежать момента формального поражения и вывода войск из Сирии. Все, на что реально может пойти Путин – это уменьшить размер контингента, и снизить его активное участие в боях. Тогда, естественно, и потери станут меньше. И если они и сейчас ведутся, по максимальным оценкам, сотнями человек в месяц – то, в случае подобного сокращения, превратятся в десятки в месяц. Количество, с которым российское общество в его теперешнем виде вполне сможет смириться. Это, наконец, существенно меньше, чем потери от порции косметической настойки боярышника, если на то пошло.
Другое дело, если убийство российского посла и вероятный теракт с военным самолетом – это только начало масштабного ответа исламского мира на российский террор и военные преступления в Алеппо. В таком случае продолжения подобной кампании рано или поздно приведет к такого уровню потерь, который будет чрезмерным даже для российского общества. Впрочем, отсутствие организаций, которые взяли бы на себя ответственность за уничтожение самолета, наталкивает на мысль, что подобный вариант является маловероятным.
