Гюмри. Часть 5: вокзал, Дырявый камень и провинция Ширак (61 фото)

5 июня 2020

В прошлых частях я рассказывал про общий, и весьма нетриаильный, колорит Гюмри, чёрные улочки Старого Александрополя, царскую крепость с русской военной базой и проспекты советского Ленинакана с трущобами и руинами, оставленными Спитакским землетрясением.

Для полноты картины остаётся показать вокзал с железнодорожным музеем, кварталы между ним и центром, которые я назвал бы Новым Александрополем, и окрестности - забавный Дырявый камень в селе Ацик и пейзажи Ширакской провинции.

Предыдущая часть тут: Гюмри (Александрополь). Часть 4: ось Ленинакана

Старый Александрополь компактно расположился между крепостью на западе и проспектом Победы на востоке, однако и за ним продолжается та же сеть прямых улиц, а на улицах этих стоят такие же домики из чёрного туфа:

И возраст большинства из них "на глаз" не очень-то понятен - в чём-то можно заподозрить остатки уездного города:

А что-то - откровенный новодел:

И Александрополь, и Эривань в дореволюционные времена застраивались примерно одинаково, и чёрный туф и там, и там был основным материалом просто потому, что больше любимый армянами красный туф благополучно исчерпался для кустарной добычи. Промышленная добыча, налаженная в 1920-е годы в Артике, исправила ситуацию, и Ереван поспешил одеть новые дома ярким камнем и превратиться в Розовый город. Ленинакан же гордо остался Чёрным городом, и за пределами его исторического центра вырос, натурально, Новый Александрополь. Не оскудела ширакская земля и каменных дел мастерами, а декор разрушенных землетрясением старых домов пошёл на украшение новых. Ещё землетрясение оставило память о многоэтажках, которые здесь называли "дома-убийцы" - на частный сектор Ленинакана пришлось чуть больше 2% жертв, а потому александропольское начало в Гюмри взяло верх над ленинаканским.

И дворы Нового Александрополя совсем такие же, как в дореволюционных районах:

А вот и одна из квартир попала в кадр - её хозяин скучал, пока жена лежала в больнице (а дети, рискну предположить, учились или работали в России), и завидев проходившего мимо туриста, зазвал в дом на рюмочку тутовки:

Вкрапления Ленинакана в этом Новом Александрополе не так уж и редки - ведь поводом к социалистической реконструкции города стало землетрясение 1926 года, а потому и в 1988 самыми устойчивыми к новому удару стихии здесь оказались сталинки:

Образующие один из самых капитальных ансамблей вдоль улицы Горького, пересекающей показанную в прошлой части площадь Багратуняц. Если в Старом Александрополе она переименована в улицу Ованнеса Шираза, то здесь сохранила советское название:

В подворотнях вдоль неё - разруха:

В окнах - симпатичный колорит:

Я упоминал в прошлой части Австрийскую больницу и показывал Английскую школу, а здесь стоит Французская школа - всё это построено после землетрясения на средства соответствующих стран, их крупных компаний и армянских диаспор.

В нескольких кварталах от Багратидской площади застройка улицы Горького вновь начинает "стареть":

Особенно озадачил вот этот домик с серпом и молотом, возможно начатый до революции и законченный в 1920-е годы:

Ещё по Средней Азии и Дальнему Востоку я знал, что "кусты" дореволюционной застройки за пределами центра часто указывают на вокзалы:

И вот например железнодорожная больница, видимо 1910-х годов:

А вот развалины ДК Железнодорожников сталинской эпохи:

Помимо амплуа десятка культурных столиц, Гюмри в Армении ещё и железнодорожная столица, и вокзал размерами вполне достойный своего ереванского "собрата", вытянулся на 140 метров вдоль оживлённой площади напротив ДК:

Александрополь, конечно, не был первой станцией Армении - железная дорога Тифлис-Карс вошла в пределы страны в 1896 году за пару сотен километров отсюда. Первый поезд прибыл в Александрополь в 1897 году, а два года спустя началось транзитное движение до Карса. Однако что ещё важнее, Гюмри стал первым в Армении железнодорожным узлом - в 1902 году поезда пошли через Александрополь на юг, в Эривань, Джульфу (1908) и Тербриз (1914). В 1929 году всё это дополнила ещё и короткая пригородная ветка в Артик с его туфовым шахтами. Александрополь был развилкой не просто на два губернских центра, но и на Персию и Турцию, и более того, "турецкими воротами" он остался и после превращения в Ленинакан. Существовал даже поезд Москва-Анкара, или вернее пара поездов со сквозным билетом, стыкующихся на приграничной станции Догукапы.

Нынешний вокзал принял первых пассажиров в 1979 году:

И более всего впечатляет своим главным залом с армянским куполом на перекрещенных арках:

Остальные залы довольно невзрачны, а вот над лестницей - очень симпатичное панно на тему старого Александрополя:

Над перронными дверьми - игрушечный бронепоезд. Скорее всего - "Вардан Зоравар", в 1918 году отбитый армянами у грузин, а затем ставший одним из главных "активов" коммунистического Майского восстания 1920 года. Большевики не случайно особенно активно проповедовали свои идеи рабочим железнодорожных мастерских на крупных станциях, в Гражданскую войну превратившихся в рассадники революции. Так, в Туркестане восставшие железнодорожники сделали "красной цитаделью" Ташкент, а вот в Александрополе не прокатило - восстание было подавлено дашнаками за 4 дня, но зато в советской историографии позиционировалось как "установление советской власти", вскоре узурпированной националистами. Помимо "Зоравара", впрочем, на этой станции бывал и другой бронепоезд - "Сибиряк", в 1941-43 годах, пока оставалась угроза вторжения Турции, охранявший железную дорогу, оказавшуюся идеальной рокадой.

Вокзал же в те годы выглядел так, и с ролью главного узла республики определённо не справлялся:

Ныне станция Гюмри по своей активности если и уступает Еревану, то буквально на пару электричек в сутки - просто потому, что почти весь пассажирский трафик Южно-Кавказской железной дороги у них общий - электрички меж двух городов да ночной поезд в Тбилиси. При таких объёмах пассажирского движения вполне хватает первого пути, второй остаётся "про запас", а вот третий за ненадобностью отдали в 2013 году железнодорожному музею:

Впечатляющему, впрочем, больше своим расположением, чем экспонатами - в основном тут вполне обычная спецтехника, служившая на железных дорогах Армении до начала 1990-х:

С другой стороны - не экспонат, а электричка из Еревана:

Самые, впрочем, ценные машины стоят не на путях, а на первой платформе чуть в стороне от вокзала, на катанных в 1932 году импортных рельсах - это построенный в 1899 году на Невском заводе в Петербурге паровоз Ьвн (это не опечатка!) и двухосная цистерна (1910) немногим моложе него. Отечественных паровозов 19 века сохранилось на порядок меньше, чем 1930-50-х годов, а цистерны... возможно, я и в других музеях их видел, но особенно актуален такой вагон именно в Закавказье: ведь внедрили его и усовершенствовали именно Нобели и инженер Шухов на промыслах Апшерона.

Замыкает платформу огромное старое дерево, которое, наверное, видел ещё машинист первого поезда, пришедшего сюда из Тифлиса:

За путями обнаружилась "шуховская башенка" - типовая в общем-то водонапорка на гиперболоидной опоре, коих при жизни Шухова, в основном в 1920-е годы, успели построить более 200. Где-то, например в Краснодаре или Черкассах, такие башни считаются достопримечательностью, но так же внепланово обнаружив их в Самарканде, Бухаре, Термезе и даже (на чужих фотографиях) и посёлке Келиф в туркменской глуши, я и тут совсем не удивился:

Напротив башни - полузаброшенного вида веерное депо времён основания станции,

И хотя был здесь Лапшин на полгода раньше меня, этот тепловоз стоял на том же самом месте:

Вид вдоль путей на север - там уже не ходят электрички, лишь гремят товарняки да проносится вдоль селений ночной поезд в Грузию:

Ещё в Гюмри есть аэропорт Ширак (1961), как и ереванский Звартноц - с оригинальным терминалом (1978-79). Его название наводит на мысль о братской помощи Парижа, мэром которого на момент Спитакского землетрясение был Жак Ширак. Да и обязан Париж армянам больше, чем кажется - например, первое кафе в Западной Европе там открыл в 1672 году нектой Паскаль Арутюн. Но нет, в таком контексте аэропорт назвали бы скорее в честь Азнавура, а Ширак в данном случае - это историческая область, уголок Айраратской долины за Арагацем, где и стоит Гюмри, а на турецком берегу Ахуряна остался Ани - средневековая столица, "город 1001 церкви", с которым в Армении был связан последний расцвет... В постсоветской Армении по мотивам древнего гавара был создан современный марз, и в завершение рассказа о Гюмри чуть покатаемся по его уезду.

Как дальняя округа средневековой столицы, на достопримечательности Ширак весьма богат: позже я ещё покажу Анипемзу с руинами Ереруйской базилики - одно из старейших в мире христианских церквей. На самом севере Ширака, на холодном плато в углу границ Грузии и Турции расположено живописное озеро Арпи с советскими плотинами и трубами водоснабжения Гюмри. Ближе к Еревану интересен городок Артик (19 тыс. жителей), разросшийся с конца 1920-х годов на туфовых шахтах, а примечательный древней церковью Лмбатаванк с одним из лучших фресок Армении и монастырём Арич (не путать с Аруч!). Почти на окраине Гюмри, за отстроенными после землетрясения районами Ани и Муш стоит монастырь Мармашен с донельзя анийской, почти готической архитектурой храмов из красного туфа... И конечно, прилетел бы я в Гюмри "Победой" на выходные, как в последний предковидный голод делали все, я бы поехал именно в Мармашен. Но после месяца в Армении даже её зодчество успело примелькаться, и тысячелетним храмам я предпочёл современные суеверия. За которыми отправился на такси в пригородное село Ацик:

По окраинам Гюмри - бурьян да разруха. В чистом поле - одинокая труба разрушенного землетрясением завода:

В прямой видимости города встречает Ацик - крупное село "колхозного" вида, прежде носившее тюркское название Топарли:

Когда покинули его азербайджанцы, от русско-персидской войны ушли или от Карабахского конфликта - увы, не знаю. Даже в последнем варианте село на окраине разрушенного землетрясением города пустым было явно недолго. Над селом руинах двух эпох - церкви:

И завода:

Верхней границей Ацика служит железная дорога с полуразбитой платформой, мимо которой поезда ещё ходят, но сплошь дальние или товарные:

А дренаж в дамбе радует глаз дореволюционной кладкой:

Грунтовочка тянется по краю оврага, за которым среди зелени видна какая-то жизнь:

И её точка притяжения - Тцак-Кар, то есть Дырявый камень, сквозь который народ с попеременном успехом радостно пытается пролезть:

Урочище вокруг Дырявого камня здорово похоже на то, что я неоднократно видел в Средней Азии - зиёрат, наглядно иллюстрирующий тот факт, что туристы произошли от паломников. Мусульманские зиёраты - это живописные рощицы или скалы у чистых родников, где находится какая-нибудь местночтимая святыня, передающаяся сквозь века и религии, а погожим деньком из окрестных селений к этой святыне едет народ, и воздав короткую молитву, располагается рядышком на пикник. Не знаю, есть ли для таких сущностей какое-то название в армянском - но у въезда на Тцак-Кар встречает пара хачкаров с конным такси в окрестные горы, а рядышком дети играли в футбол:

Посреди урочища - приземистый домик, в котором лишь кресты на саманной стене выдают полуподземную часовню:

Примерно так выглядели армянские храмы "первого поколения", и даже сам Сурб-Эчмиадзин при жизни Григория Просветителя. Но эпоху выдаёт интерьер: в часовню несут иконы и кресты многочисленные гости Дырявого камня:

Но перед самим Тцак-Каром звучат не молитвы, а беззаботный смех. Не знаю, с каких времён существует его почитание, и что первично здесь - культ или аттракцион. С равным успехом первыми здесь могли и шенгавитские язычнки проводить обряд второго рождения, и молодёжь с текстильных фабрик Ленинакана брать друг друга "на слабо". В принципе, таких мест на просторах Необъятной немало - например, уральская Узкая Улочка или тянь-шаньский Казыгурт, и у нас акт пролезания обычно сулит отпущение грехов, а в южных странах - исполнение желаний. Самое же впечатляющее в истории Дырявого камня то, что система тут абсолютно самоподдерживающаяся: рядом нет ни кафе, ни гостиниц, в самом Гюмри достопримечательностей хватает и без дырявых камней, так что всё это порождено сарафанной модификацией армянского радио и усилено эпизодом из кинокомедии "Без границ", снятой в 2015 году одним российским грузином. Как бы то ни было, теперь народ, независимо от возраста и габаритов погожим днём лезет сквозь Дырявый камень непрерывно:

Диаметр дырки пугает - вот тут для масштабов стопа. К тому же выводит дырка на широкую сторону камня, так что на ту сторону из неё вываливаешься, и кто-то должен там тебя ждать и ловить.

Приобщился и я. Армяне, судя по лицам, не на шутку испугались, что делать, если у них тут иностранец застрянет:

Ну а смысл всех поверий в том, что подобные камни испытывают человека на его уверенность в себе - протиснуться в дырку можно только расслабившись, но при этом не потеряв целеустремлённости. "Видеть цель и не видеть препятствие" - так в советском фильме "Чародеи" в колдовском НИИ учили проходить сквозь стены. И я полез обратно, а вскоре ловил под камнем восторженно пищащую Олю.

Напоследок мы вернулись к железной дороге, и с разбитой платформы любовались закатом над Ширакской долиной. Арагац (4090м), высшая точка Армении, виден и из Еревана, а Аштараку у его подножья и крепости Амберд на склоне у меня были посвящены отдельные посты. Но всё то - с другой стороны, где Арагац переглядывается через долину с Арартом. Здесь же он скрывает Арарат, но сам именно со стороны Гюмри особенно живописен:

В долине - какие-то селения и микрорайон для пострадавших от землетрясения, который советские строители так и не успели завершить:

Но здесь же - новый Ахурянский сахарный завод (2007-10), такой огромный, что я принял его за туфовый ГОК в Артике:

Сам Гюмри в закатных лучах обращён к Ацику уцелевшими пятиэтажками. Слева видны Мать-Армения и Чёрная крепость, а где-то там же и острые главки Старого Александрополя. Над ними просматривается зеркало пруда на пограничной речке, армянам известной как Ахурян, а тюркам - как Арпачай. И всё, что дальше - соответственно, Турция, но вдоль Ахуряна в турецкой погранзоне лежит немало армянских руин.

Последний взгляд на самый интересный город Армении:

Утром мы покинули бывший Ленинакан, чтобы через Спитак добраться в Ванадзор. Первый автобус до Спитака уходит с автовокзала ближе к полудню, и потому в очередной раз в дело пошёл автостоп. На выезде из Гюмри, как раз у ацикского поворота, нам вдруг остановилась белая машина с очень чистым салоном, которую вёл такой же опрятный, коротко постриженный седой человек с мягкими интеллигентным лицом, добрым взглядом через круглые очки и тихим мягкими голосом. На наше приветствие он ответил, что очень плохо говорит по-русски, но зато по-английски мы нашли общий язык с первых же минут. Водитель оказался армянином-полукровкой аж из Чили, куда его предки бежали в Первую Мировую войну из деревеньки под Карсом. В Армению он впервые приехал в 1992 году, и с тех пор бывает здесь ежегодно - читает курс в сфере IT ереванским студентам да путешествует по стране. Сейчас он ехал в Алаверди встретиться с другом из Тифлиса... именно Тифлиса, а не Тбилиси, так как в родном для него испанском языке дореволюционное название осталось неизменным.

Мы любовались природой, лысыми горами с пятнами хвойных лесов, а водитель говорил, что особенно красиво в этой части Армении зимой: