Валентин Леонидович работал часовщиком уже много лет. Занятие не особенно прибыльное, но любимое, ему всегда нравилось возиться с мелкими детальками. В молодости это было обычным хобби, а потом, незаметно для него самого, переросло в профессию, дело всей жизни, если выражаться высокопарным литературным языком. Небольшой закуток в уголочке хозяйственного магазина, оборудованный под часовую мастерскую, приносил ему доход, которого хватало на оплату самого этого закутка, и на то, чтобы сводить концы с концами. Но он не жаловался. Семьёй Валентин к своим сорока двум годам так и не обзавёлся, а шиковать не привык, так как родители его всегда жили небогато.
Стояли последние дни февраля. Сильного мороза уже не было, но и весной даже не пахло. Как всегда в этом месяце — снег да ветер.
— У меня таких деталей нет, — сообщил он девушке, принесшей часы в ремонт. — Я не первый год занимаюсь этим делом, но из такого металла ни разу не видел, можно попробовать поставить вместо сломанной детали обычную, если вы согласитесь, то я возьмусь. О цене пока ничего сказать не могу, причины поломки не знаю, может быть и менять ничего не придётся. Смотреть надо. Оставьте их на пару дней, я гляну, а тогда уж и скажу, в чём причина их остановки.
— Ой, пожалуйста, посмотрите сейчас, я вас очень прошу, мне без этих часов никак нельзя. А вы, я точно знаю, один из лучших часовщиков, — глядя на него своими огромными зелёными глазами, попросила девушка.
— И ведь не такая уж красавица, да и по возрасту в дочки мне годится, а рядом с ней я будто смущаюсь, как пацан, — подумал Валентин Леонидович, а вслух сказал, — Не перехвалите. Часовщик я, конечно, неплохой, но лучшим себя никогда не считал.
— Нет у меня времени ждать два дня, часы эти слишком уж особенные, пожалуйста посмотрите сейчас, — повторила хозяйка странных часов.
На глазах у неё навернулись слёзы.
— Я вижу, что часики не простые, только вечер уже, скоро магазин закроют. Можно было бы задержаться, потом нас охранник бы выпустил, но вам добираться будет непросто, вон как на улице метёт, да и темно уже.
— Это ничего, я подожду, сколько будет нужно, вы только посмотрите, что с моими часами.
— Тогда обождите, пойду с Максимом переговорю, — ответил часовщик, а сам подумал, что девушка боится оставлять у него антикварные часы. Оно и понятно, вещь редкая.
Валентин подошёл к парню в форме охранника. Потом оба посмотрели туда, где стояла девушка, парень, пожав плечами, кивнул, и часовщик отправился к своему рабочему месту. Девушке поставил рядом стул и попросил сидеть тихо, не мешать.
Через несколько минут он уже понял, что случилось, слетела пружинка, дело обычное, поправить минут за пять можно.
— Не переживайте, — сказал он девушке, — тут дело минутное, вам повезло.
Она ярко улыбнулась, и глаза её засветились неподдельным счастьем.
«Надо же, как она о своих часиках печётся. Видно они ей и впрямь дороги» -подумал часовщик.
Вскоре он исправил дефект, и обомлел, взглянув на тикающий механизм.
Детали стали не синими, как до этого, а зелёными, в цвет глаз странной посетительницы.
— Что это?
Валентин удивлённо посмотрел на неё.
— Не обращайте внимания, — ответила спокойно девушка, будто знала, что так и должно быть.- Это Часы Бытия, их в последний раз в прошлом веке чинили, трудно найти хорошего часовщика. До того, как люди изобрели часы, я очень с ними намучилась. Чуть какой сбой — то оледенение, то потоп, по материки разъезжаются, то ещё какая-нибудь напасть. Боюсь вот, что скоро механические часы перестанут делать, тогда и мастера, такие, как вы, станут не нужны и исчезнут навсегда. А я останусь один на один с этим механизмом. Сколько я вам за работу должна?
— Ничего не должны, тут и работы- то немного было, механизм, хоть и странный, но не такой уж и сложный, только с заводом непонятно немного, не успел разобраться как следует. Из всего, что вы сказали, ничего не понял, но думаю, на наш с вами век мастеров часовых дел хватит, — улыбнулся часовщик.
— На ваш может быть и хватит, а на мой точно нет, — вздохнула хозяйка часов.
Валентин нахмурился, он не любил, когда задевали в разговоре его возраст.
— Ой, вы не обижайтесь, речь не о том, что вы не молоды, это я стара, почти бессмертна.
— Она ещё и не в себе, — подумал Валентин, — жаль, такая симпатичная.
— Вы, конечно же, не поверили, я вижу, но я могу вам доказать, что я не умалишённая девица, — заявила она, словно прочитав его мысли. — Это не простые часы, это, как я и говорила, Часы Бытия. Давайте подойдём к окну, я докажу вам, что это именно так. Они могут в секунду изменить всё, что хочешь, например, погоду.
Валентин нехотя пошёл с ней в сторону большого окна, мысленно кляня себя, что вообще связался с этой странной особой.
— Смотрите, на улице метель, и мороз. Сейчас я чуть сдвину стрелку в сторону весны, и вы увидите, что произойдёт.
Она аккуратно провела пальцем по стеклу на часиках. Раздался пронзительный звук, будто лопнула тонкая струна, и за окном, вместо метели, вдруг, хлынул дождь.
— А теперь вернём всё на место, — улыбнулась девушка и провела пальцем по стеклу в другую сторону.
Дождь застывал на лету. Ветки деревьев ломались и провода гнулись под тяжестью повисших на них сосулек.
— Боже, ледяной дождь, — прошептал поражённый мужчина.
Девушка посмотрела на него:
— Ну, как, теперь верите?
— Кто вы? — глядя на неё широко открытыми глазами спросил Валентин.
— Этого я вам не скажу, пока. У меня есть к вам предложение, если согласитесь, то и сами всё сможете узнать, ведь у вас на это будут века. А, не согласитесь — к утру забудете о сегодняшнем дне и о нашей встрече.
— Вы о чём? Я не понимаю. На что я должен согласиться?
— Часы мои не простые, но накладки в их работе бывают, через пару сотен лет часовщиков возможно вовсе не останется, тогда может случиться катастрофа, тот мир, который вы знаете, может исчезнуть без следа.
— А я — то, что могу сделать?
— Вы, можете работать вместе со мной. У вас будет всё. А вы, раз или два в век, будете проводить осмотр моих часов. Всё остальное время сможете заниматься любимым делом, в любой стране мира. Стареть не будете, нужды испытывать тоже, у вас будут любые детали, лучший инструмент. А, если захотите, то уйдёте в какой-нибудь другой мир, там у вас может быть всё по-другому, например, семья, дети, да вообще всё, что пожелаете, лишь за то, что изредка вы будете заниматься вот этими часами. Что вас тут держит? Или, хотите, — она посмотрела на него в упор, — мы будем всегда с вами вместе, я так устала быть одна, а вы человек надёжный, к тому же во времени разбираетесь.
— А подумать можно?- немного испуганно спросил часовщик.
— Да, конечно, до полуночи. В полночь я приду к вам за ответом.
— Договорились. Пойдёмте, я провожу вас к выходу, а то Максим без меня не выпустит, — произнёс в пустоту Валентин Леонидович. Девушка исчезла.
С трудом дойдя по гололёду домой, несколько раз упав по дороге, Валентин первым делом налил себе коньяку, который хранился с прошлого дня рождения, на который никто не пришёл, поэтому он и не стал тогда открывать бутылку. Выпив залпом пару рюмок, часовщик не почувствовал ничего, казалось, что он пил простую воду.
Потом Валентин долго пытался понять всё, о чём говорила та зеленоглазая. Со стороны это выглядело странно. Казалось, мужчина заснул с открытыми глазами, уставившись в стену.
Наутро охранник рассказывал сменщику:
— Вчера часовщик наш, похоже, приболел. Говорил про какую-то посетительницу, вроде ждёт его, а в зале никого кроме нас с ним не было. Наверное, на смену погоды давление подскочило. Видал, что на улице творится?
— И не говори, — отвечал, зевая, его коллега, — там вообще кошмар, местами провода под тяжестью оборвались, у нас дома света нет, брился, как гусар, при свечах. Пришлось одноразовой бритвой, хорошо хоть у жены была запасная, она ими ноги бреет. А на дорогах что творится- жуть, гололёд, аварии, едва сюда добрался.
Они ещё пару минут поговорили о погоде, и Максим отправился домой.
А часовщик в этот день на работу не вышел. Все решили, что и впрямь заболел. Только он не появился на работе и через неделю, и через месяц. Он не появился там больше никогда.
© Лана Лэнц
