Колющую.
«Колет-то как! Прям жгёт» - подумала она, перестав видеть хороший сон. Какой именно хороший – не вспомнилось, но впечатление было приятное.
«Инфаркт!»
Ночью Лидия Ивановна почувствовала острую боль в груди.
Колющую.
«Колет-то как! Прям жгёт» - подумала она, перестав видеть хороший сон. Какой именно хороший – не вспомнилось, но впечатление было приятное.
«Инфаркт!»
И стала ощупывать место колотья. Кололо не в левую грудь как положено, а странно – в правую.
«Помираю…»
Ощупывая необъятную правую грудь и уже найдя второй признак инфаркта – паническую атаку, она неожиданно нашла расшпилившуюся булавку.
«Тьфу-ты, Господи!» - с досадой подумала Лидия Ивановна и зашпилила её.
Но – мысль о смерти осталась.
«Когда-нибудь так во сне – раз и всё… Найдут потом люди окоченевшей… Хорошо, если на завтра, а если через неделю… Да, мне в принципе, уже… Буду лежать в гробе какая нашлась… Интересно, сколько сейчас гроб стоит? Такой, без выкрутасов, простенький… А, памятник? А, поминки? Если в ресторане-то…»
В семь утра, измученная неизвестностью, Лидия Ивановна решила сходить в собес. Узнать, сколько нынче государство отваливает помершим гражданам, чтобы они не лежали по домам.
Инспекторша собеса оказала ей королевский приём: приняла как королева. В стиле – «Ходят тут всякие».
Но - сумму пособия назвала. Со списком обязательных к усопшему документов.
Лидия Ивановна хотела спросить, не достойны ли заслуженные учителя чего-то большего, но – не рискнула оскорбить королеву.
В коридоре собеса к ней подошёл мужчина артистической наружности и неожиданно сказал:
- Скорблю вместе с вами.
- В смысле? – испугалась Лидия Ивановна.
- Я - Кастьянов, владелец похоронного дома «Вечность». Мы оказываем полный комплекс ритуальных услуг, вы можете позволить себе предаться горю не думая ни о чём. Мы всё сделаем сами…
- Скажите пожалуйста, а сколько это стоит?
- Теоретически мы можем уложиться в любую сумму… Когда усоп близкий вам человек?
Не вдаваясь в подробности, Лидия Ивановна получила от Кастьянова каталог гробов и визитку.
У неё было слишком много дел!
Когда-то у Лидии Ивановны были деньги, в банке. И теперь она хотела знать: не решился ли вопрос со вкладами замороженными в 1991 году? В советских рублях?
Получив ответ от приветливой кассирши, что да, решился и она может забрать свои несостоявшиеся «Жигули» и купить на них что угодно, например, полвелосипеда, Лидия Ивановна присела в фойе.
Полистать каталог гробов.
Цены были дичайшие! По меркам учительской пенсии.
Мало того, складывая нелакированный сосновый гроб модели «Луч» и последнее такси Лидия Ивановна обнаружила, что место на кладбище тоже даром не дают.
Для полного отчаяния не хватало одного – цены поминок.
В городе было два объекта общественного питания – ресторан «Ресторан» и закусочная «Закусочная». В ресторане были непреложные правила: не приходить со своим и не курить, в закусочной же царила вседозволенность.
«Пойду в ресторан» - гордо решила Лидия Ивановна - «Я всё-таки заслуженная учительница».
В ресторане «Ресторан» топором висел запах горелого масла, танцевального пота и несвежих скатертей. Было обыденно – пусто.
- Мне бы по поводу банкета узнать, - с просительными нотами в голосе затронула Лидия Ивановна единственный одушевлённый предмет зала. Официантку.
Бровастая официантка перестала созерцать люстру:
- Ожидайте. Выйдет шеф-повар, - и с недовольством приступила к работе. Переворачивать скатерти на более свежую сторону.
Шеф-повар, грузная дама неопределённых лет, наконец радостно вышла из кухни. Банкеты, видимо, приветствовались.
Но, увидев вязанный жакет Лидии Ивановны и гульку из окрашенных хной волос, скривилась:
- У нас банкеты от тысячи на лицо… И ничего своего!
- Ясно, - скорбно сказала Лидия Ивановна.
И в полной осведомлённости пошла домой.
«Поминки – нет, памятник – нет, отпевание – пока вопрос…» - один за одним вычёркивала пункты из списка пенсионерка.
«Гроб что ли не покупать? А что… Вон в Израиле…» - Лидия Ивановна стала вспоминать телепередачу о погребальных обрядах мира.
«Ни поминок, ни гроба – как собаку!» - неожиданно зло подумалось ей. И тут она вспомнила о своём Жуке, которого она, как человека, хоронила под грушей в саду. В гробу из посылочного ящика.
«Нет уж! Гроб я точно заслужила!»
И стала размашисто шагать от стола к окну.
В груди по-настоящему закололо.
«Надо что-то продать!» - наконец пришла мысль, она рассеянно осматривала дом.
Выйдя на пенсию Лидия Ивановна зажила тихой, пресной жизнью: кашки-книги-сериалы-аптека. В минуты меланхолии она доставала из серванта альбомы с выпускными фотографиями классов – смотрела на себя, молодую и силилась представить, что стало с веснушчатой Леной из 3 «Б» за тридцать лет.
Единственной страстью пенсионной части жизни Лидии Ивановны были цветы. Разные. Весь придомовой участочек состоял из цветников: однолетних, многолетних и смешанных.
Каллы, лилии, гортензии, цинии, рудбекии.
Семена она выписывала по каталогам, выменивала, выпрашивала и, даже, единожды, украла.
Под окнами дома был розарий; его Лидия Ивановна любила как ребёнка: розы чайные, ремонтантные и гибридные всех пастельных и интенсивных цветов от фарфорового до краснобархатного цвета.
«Розы!»
«Кому они надо?» - закралась в голову пораженческая мысль, но от безвыходности мысль рассосалась.
Утром, срезав два букета, белого и лимонно-желтого цвета Лидия Ивановна отправилась торговать. Это был предпринимательский дебют заслуженной учительницы.
Жизнь на центральном рынке фонтанировала.
Пришедшие за огурцами-помидорами приценивались к банным веникам, очкам, специям, водолазкам для того, чтобы сказать себе - «Дорого!» или «А, ну-ну…».
Или спутнице:
- Смотри Маш, браслеты какие! И всего по сорок…
Продававшие огурцы-помидоры цепляли проходивших оглушительным криком «Распродажа! Подходите! Отличные …» или выхватывали из толпы знакомых «О! Лёник! Ты где, чёрт, делся?».
С Лидией Ивановной неожиданно здоровались неузнаваемые ей люди, по имени-отчеству и просто «Здравствуйте». Наверно, выросшие Лены из 3 «Б».
Впечатлённая происходящим она стала у ворот городского рынка. Прикрывая лицо лимонно-жёлтыми розами. Торговать ей было неловко.
Напротив Лидии Ивановны стоял дед в пиджаке и галстуке, но с коробкой котят – «Отдам в добрые руки».
- Вы напрасно на эту сторону стали, - сказал котятовладелец определённо ей.
- Это почему? – из букетной засады спросила Лидия Ивановна.
- Вам солнце в лицо, а кожа у вас нежная, к базару не привычная. Через час будете как варёный рак.
Лидия Ивановна задумалась, подбирая нужное слово на современном языке – «Подкатывает, вот!».
- Вставайте рядом со мной, леди, - пригласил её дед, - Вы мне не конкурент, тут тень от липки… Будем беседовать.
«А, пусть!» - решила Лидия Ивановна и перешла к котятам.
Некоторое время они молча наблюдали за вознёй котят в коробке.
- Позвольте представиться: Александр Александрович. Бывший …
Лидия Ивановна не услышала кто именно бывший, потому что милая девушка спросила:
- Почём букетик?
- Сто…
- Ой, а что с ним не там? Вон там, совсем страшненький и дороже… Дайте!
Лидия Ивановна отняла розы от лица:
- Лидия Ивановна! Вы живы… Извините, я думала вы уехали! Не видела вас давно. Вы меня не помните? Я - Лена Калинина.
- Конечно, помню, - на всякий случай сказала Лидия Ивановна (Вдруг передумает покупать!).
- Можно я к вам как-нибудь зайду? С ребятами из класса? Мы так дружим! Вы наша первая учительница и мы…
- Можно конечно, Леночка.
Леночка взяла лимонно-желтый букет, адрес и телефон.
Второй букет купили через десять минут. Но – уже за сто пятьдесят.
- Быстро вы расторговались! – радостно, но не завистливо сказал дед с котятами.
- Как-то да, - растерялась Лидия Ивановна.
- Неадекватно низкая цена на качественный товар при полном отсутствии конкурентов – ещё Маршалл сказал, помните? – дед погладил живенького серого котёнка, - Вы завтра по триста продавайте. Вы же придёте завтра?
- Приду, - твёрдым голосом сказала Лидия Ивановна, вспомнив о цене гроба модели «Луч».
- Я займу нам это место.
На второй день торговли Лидия Ивановна собиралась с учётом вчерашних ошибок: больше роз и соломенная шляпка.
За кашей она поймала себя на мысли - «А идут ли вёдра к этой шляпке?» и поняла, что ночью думала не о будущем инфаркте, не о своей бедности и не об обивке гроба «Луч», а об Александре Александровиче.
Который умно говорил о Маршалле, нежно гладил котят и обещал занять ей лучшее, тенистое место.
«А вдруг он вдовец?»
© LelaMm
