Наследие средневековья и раннего мануфактурного периода выражалось в основном в том, что каждая пушка была произведением искусства, а унификацию с изделиями коллег мастера–пушкоделы отвергали, как нечто несущественное. Об облегчении орудия тоже не слишком задумывались — тяжёлое, значит надёжное!
Это затрудняло и снабжение артиллерии, и её перевозку, и управление пушками в бою, которое в основном ограничивалось расстановкой их на позиции до начала сражения. Угадал — молодец, не угадал — ну, не повезло вам, ваша светлость.
Вместе с тем, пушки даже при этих минусах изничтожали супостата очень эффективно, и полководцы уже пришли к выводу, что роль артиллерии на полях сражений будет только увеличиваться. В итоге всем странам пришлось либо изобретать свои артиллерийские системы, либо копировать чужие изобретения, отставая в материальной части.
В то время, традиционно со времен короля–солнце Людовика XIV, на переднем крае военной науки находилась Франция. Её армия была одной из лучших в мире по подготовке и обеспечению и, конечно же, терпеть отставание в артиллерийской части для великой державы было немыслимо. Ещё в 1732 году во Франции была принята система де Вальера, очень хорошо продуманная с точки зрения военной науки, но оказавшаяся неудачной. В её основе лежал опыт войн XVII столетия, где особое внимание уделялось осадам и обороне крепостей в соответствии с идеями великого инженера маршала де Вобана.
Однако войны XVIII столетия прибавили динамичности, войска активно перемещались по местности, выманивая противника на генеральное сражение в поле. Главным любителем этого дела стал прусский король Фридрих Великий.
Этот подход требовал от пушек подвижности. Главным достоинством оказались не дальнобойность и мощь, а скорострельность. Я бы даже сказал, огневая производительность батарей в целом. Артиллерия в это время стала уходить в область больших чисел, где решает уже масса металла в единицу времени. Отставание французской артиллерии привело к тому, что в Семилетней войне французов крепко побили, после чего необходимость изменений стала видна даже отъявленным лентяям и консерваторам. Французское военное руководство понимало проблему очень хорошо, и поручило реформу знатоку — генералу Жану Батисту Вакету де Грибовалю, который по приказу военного министра графа д’Аржансона сначала изучал прусскую артиллерию, а затем, в годы Семилетней войны, находился на австрийской службе. Получив по итогам крупнейшей войны столетия прекрасный боевой опыт, генерал энергично принялся за реформирование пушкарского дела у себя на родине.
Суть заключалась в следующем: во–первых, количество типов полевых пушек должно быть уменьшено до необходимого минимума, а их производство следовало унифицировать. Во–вторых, унифицировать предстояло и «обвес» — лафеты, колеса, зарядные ящики, упряжки. В–третьих, полевая и осадная артиллерия были разделены, так как основывались на совершенно разных требованиях. Какими были требования к артиллерии поля боя?
Прежде всего — лёгкость. Привычные в прошлом веке тяжёлые орудия решили заменить на более лёгкие модели, которые можно было бы перемещать небольшим числом лошадей, а то и катить вручную. Второе требование — единообразие. Лафет или колесо должны подходить к установленной пушке независимо от того, какая мастерская их сделала. Третье требование — переход от устаревшей системы засыпания пороха по мерке на унифицированные мешочки–картузы с заранее отмеренным зарядом. Усовершенствовано было и производство орудийных стволов. Теперь они отливались в виде «болванки», в которой затем на специальном большом станке высверливался канал ствола. Это очень сильно повысило надёжность пушек, в отличие от старой технологии литья.
На вооружении оставались три лёгкие пушки калибра 12, 8 и 4 фунта и одна гаубица калибра 6 дюймов 4 линии. Напомню, калибр в то время — это не только диаметр ствола, но и вес. Калибр в фунтах означал вес стандартного для данной системы чугунного ядра. Среди прочих новинок можно отметить колёса увеличенного диаметра, которые повысили проходимость пушек на поле боя и металлическую ось с чугунными втулками колеса. Это существенно увеличило прочность лафета, необходимую и в бою, и во время транспортировки орудий.
Ещё во время Семилетней войны новатор облегчённой артиллерии Фридрих Великий превратил пушки в маневренное средство войны, быстро перемещая их по полю боя и создавая плотный огонь там, где ему было необходимо поддержать атаку своих войск, или остановить продвижение противника.
Французская артиллерия после реформы Грибоваля также стала лёгкой и мобильной, что сыграло большую роль во время войны за независимость США (которым Франция крепко помогла), а затем в годы революционных и наполеоновских войн, когда французская артиллерия заслуженно считалась самой опасной в Европе. Укороченный ствол и унифицированные пороховые заряды привели к значительному росту скорострельности пушек, а введение мушки, прицела и механизма подъёма и склонения ствола позволили увеличить точность выстрелов. В помощь артиллерийским офицерам были разработаны таблицы дальности стрельбы при различных углах возвышения. А для ближнего боя артиллеристы получили новую картечь из железа, упакованную в жестяные банки. Такая картечь не деформировалась при выстреле, летела дальше и лучше рикошетировала от земли, обеспечивая большую зону поражения.
Система Грибоваля оказалась настолько удачной, что просуществовала до 1828 года, когда была модернизирована графом Вале, после чего дожила до Крымской войны. По её образцу реформировалась артиллерия большей части стран Европы (в том числе, и России при Александре I), а сам Грибоваль получил заслуженное прозвище «отец французской артиллерии».
