Рождество. Жена с дочерью готовят праздничный обед. Дочь одновременно болтает по скайпу со знакомым французским парнем — полирует свой «фрасэ», и периодически отправляет тому фотки готовых блюд. Я — трезвый и скучающий, болтаюсь из угла в угол, прислушываясь к курлыканью импортной речи.
Внезапно дочь замолкает, а затем начинает что-то возмущенно и эмоционально тараторить в ноут. Оказывается парень был свято уверен, что еду мы заказываем в ресторане, затем раскладываем по тарелкам и украшаем. Он просто не может себе представить, как можно готовить дома по другому: как это — почистить картошку, сварить суп, приготовить фарш и сделать манты?!
Дочь возмущена до глубины души! Она берет ноут и показывает парню морковь, картошку в пакете и замешанное тесто на столе. Француз в культурно-гастрономическом шоке.
— Ты еще скажи ему, что многие продукты мы выращиваем сами на своем огороде..., ну, на ферме, то есть… на нашей маленькой ферме!
Дочь переводит, ноутбук в ответ начинает умиленно всхлипывать. Нейроны в моем тоскующем и лишенном спиртосодержащих молекул мозгу, в предвкушении развлечения начинают радостно разгоняться. Взгляд падает на морковь в раковине.
— Скажи, что особо хорошо у нас родится морковь! На наших плантациях хорошо родится! Ах, эти знаменитые башкирские колосящиеся поля моркови!
Дочь пытается сдержать улыбку и переводит. Вспоминаю, что у матери живет некастрированный кот с грыжей на пузе и три курицы, одна из которых хромает!
— Еще мы разводим животных… Птицу там… и прочее!
Лицо дочери становится пунцовым, но голос не подводит. Русская речь складно трансформируется в чуждый для меня набор звуков. Француз все принимает за чистую монету. Я уже ощущаю себя фермером, мозолистые руки которого обеспечивают аграрное благополучие всего Южного Урала — это как минимум!
— Но сейчас стоят ужасные русские морозы и из леса в поисках еды начинают выходить голодные медведи! Они воруют нашу морковь, (тут я вспоминаю про хромую курицу) и охотятся на заболевших животных!
Дочь переводит эту фразу на вдохе, одновременно вытирая слезы… Жалеет больных животных, должно быть.
Франция тоже рыдает от сострадания к судьбе безвестных хромых кур и страдающих грыжей котов, отбивающихся от медведей. Я же представляю себе тучные стада полосатых дармоедов, которые задрав хвосты бродят в зарослях зимней моркови, и испуганные стаи кур, взлетающих в морозное башкирское небо под рев голодных медведей! И лезу в шкаф…
… Дочь появляется перед камерой ноутбука с охотничьим ружьем в руках:
— Извини, Винсент, но пришло мое время дежурить на ферме! Отгонять этих проклятых медведей!
Реакцию француской стороны я не услышал, потому что убежал в туалет, чтобы не обо[мат]ся от хохота…
