- Пэкас, давай пройдемся по пунктам? – спросил старпом, и я тяжело вздохнул. А он пошел проходиться.
- Три года назад, 9 октября 1990 года, мы потеряли доктора…
- Александр Викторович, но мы же его нашли!
- Ага, через две недели! И не мы, а патруль. И не на корабле, и даже не в заводе, а в городе. Но не в Калининграде, а в Брянске. Понимаешь, пэкас, в Брянске! Возьми у штурмана карту с линейкой… Нет, возьми лучше у зама глобус и посмотри, где у нас Калининград, а где Брянск.
- Александр Викторович, но мы же тогда не знали, что ему пить нельзя и его по пьяни на родину тянет…
- Пить-то ему можно, просто он не умеет. Идем дальше? – и я вздохнул еще тяжелее. А старпом продолжил:
- Два года назад, 9 октября 1991 года, доктор как раз был занят. Не напомнишь мне, беспамятному, чем он был занят?
- Ну…
- Хер гну! Он зашивал головы Писареву и Судоплатову. Которых ты, пэкас, под покровом темноты увел с корабля.
- Александр Викторович, я же докладывал: там расчеты не оправдались.
- Какие в [оскорбление] расчеты?
- В кабаке на двадцать человек было заказано, а пришло только семеро.
- И что, Писарев с Судоплатовым от огорчения стали биться головами об стол?
- Нет, просто пойла тоже было заготовлено на двадцать человек. А выпить пришлось всемером, вы же командиров боевых частей не отпустили и сами не пошли.
- То есть, это я виноват, что на следующий день, в 6.00, был выход в море, всем дробь на сход, а вы сбежали с парохода и нажрались, как с##и? Что Писарев разбил Судоплатову голову бас-гитарой «Урал», а Судоплатов колол об Писарева посуду?
- Александр Викторович, ну они поиграть хотели, когда ансамбль ушел. В конце-то концов, все же вовремя вернулись.
- Тогда да. Но не подскажешь ли ты мне, милый пэкас, сколько человек мы вынимали из комендатуры 9 октября 1992 года?
- Со мной – шестерых. Александр Викторович, но там гражданские сами начали!
- Да ты что?
- Вот ей-Богу! Мы мирно сидели, никого не трогали…
- Да-а-а, мля? А как тогда Писарев на столе со спущенными штанами оказался?
- Я же говорю: гражданские к нему прицепились. А Борисыч сказал, что вертел их на... Они попросили конкретизировать, как именно, ну он и… это… конкретизировал, то есть показал.
- И после этого бравые офицеры, вместо того, чтобы тихо уйти в ночь, еще полчаса сидели и ждали, когда за ними приедет комендатура. Не так много в мире полных идиотов, но почему они все собрались на моем пароходе?
- Мы не могли уйти, Александр Викторович.
- Это почему же?
- Не смогли выбить дверь в туалете, она дубовая, а там Кизенко с официанткой заперся…
- Ну да, мы же своих не бросаем! И после всего этого ты на голубом глазу приходишь ко мне и просишь отпустить завтра целое стадо диких старлеев? В иностранном порту! Стесняюсь спросить: пэкас, ты окуел?
- Ну не стадо, а всего-то 15 человек. Так ведь день рождения, Александр Викторович! Даже, можно сказать, юбилей: 25 стукнет…
Можете верить или нет, но старпом всех отпустил. Как и когда мы возвращались – это уже другая история. Даже другие истории. Всё это было, и пройденных миль у нас уже никому не отнять.
Только мне уже скоро под полтинник. А детство в жопе иногда играет…
