В лихие девяностые, когда на улицах было, мягко сказать небезопасно, у нас по дворам ходил бесстрашный Ванюша. Здоровый детина с лицом угрюмым и злым. Настолько злым, что, посмотрев на него однажды он еще не раз мог привидеться в страшных снах. Взглядом Ванюша тоже был наделен суровым. Лоб нависал над глазами, больше походившими на спрятанные в зарослях бровей доты. Густая щетина очерчивала широкие скулы. А сломанный в детстве нос, слегка косил на левую сторону.
Много про этого Ванюшу ходило легенд. Будто бы он может своими здоровенными ручищами согнуть турник или раздвинуть брусья. Может щелбаном согнуть армейскую флягу или металлическую канистру. Возможно, это были и не легенды, но никто никогда не встречал человека, который бы видел это в реальности.
Ванюшу во дворах никто не трогал. Ни местные бандиты, ни реальные пацанчики с района. Не трогали не потому что он был огромен как бык, а скорее потому что он никому не делал зла. Ходил себе спокойно по дворам и днем и ночью. Молчаливо осматривал владения, брал пару бутылок пива и со спокойной душой отправлялся в свою крохотную квартирку.
Говорят, он в Афгане увидел что-то такое, отчего разговаривать перестал и добрым стал как ребенок. Часто его называли дурачком (естественно за глаза), хотя дурачком он не был. Да, наивен. Да странный. Но никак не дурачок.
Поначалу дети боялись его. Да что там дети… поначалу его боялись все. Если Ванюша выходил на свой постоянный маршрут, заходя в два двора и по окружной тропинке до дома, то в этих дворах становилось пусто, словно все вымерли. Проблема была в том, что Ванюша никогда не придерживался графика и мог пройтись по своему маршруту, когда его душе будет угодно. На этот счет и судачили бабки у подъездов и особо недовольные мамаши с детьми, мол ходит тут, народ пугает.
Как известно, молчание порождает слухи. Вот и про Ваню поползли слухи как муравьи на леденец. Что он только не делала и какими только увечьями не обладал. И я зыка у него нет. И голосовые связки ему снарядом отсекло, поэтому он и носит щетину чтобы скрыть шрамы на шее. А по этому маршруту он ходит потому, что в Афгане он был на посту и у него был точно такой же маршрут, когда случилось это… но чем именно было это «это» не знал никто. Опять же слухи, догадки и бесконечное количество домыслов.
Но как бы там ни было, государство выделило ему однокомнатную квартиру именно в этом районе. И именно по этим дворам и тропам, Ванюша ходил ежедневно.
Со временем местные свыклись с присутствием Ванюши. Кто-то даже здоровался с ним, но, получив суровый взгляд в ответ, им казалось, что они нарушили самую главную Ванину заповедь и теперь, будут им же растерзаны на месте. После такого приветствия, попытки наладить с ним контакт заканчивались.
Ходит себе и ходит. Лишь бы не трогал никого. А Ваня и не трогал.
Одним летним днем, местные возмутились шумом во дворе. Выяснилось, что это Ваня взялся за инструменты, чтобы привести в порядок детскую площадку. Тогда-то люди в действительности увидели всю мощь и силу Ванюши. Без труда он поднял дряхлую песочницу, высыпал с нее сбитый до крепости камня песок и швырнул ее как пластиковый таз.
Жители двора прильнули к окнам, шепча проклятия в адрес Ванюши, который шумит в выходной день и ломает и без того сломанную детскую площадку. Но выйти и поинтересоваться никто не решался. А уж высказать свое недовольство и подавно.
Первым делом Ваня как бульдозер сравнял с землёй всю детскую площадку и сгреб в кучу металлические прутья и ветхие доски. Некоторые думали, что на этом все и закончится, но Ваня откуда-то притащил стройматериал и сколотил новую песочницу. Вкопал и забетонировал трубы для турника. Без каких-либо инструментов, только своей могучей силой, выровнял гнутые качели. В общем и целом, облагородил площадку, которую годами никто не трогал.
Несколько дней Ваня охранял площадку, дабы дети ненароком не попадали с турников да качелей, пока раствор окончательно не схватится. На следующей неделе он вышел с банкой краски и кисточкой. Довольно забавно смотрелась в его руках широкая кисточка, которая выглядела как кисточка художника. После покраски, Ваня вновь занял пост по охране только что выкрашенных изделий.
- Чего это он? – спрашивали друг у друга люди вместо того, чтобы спросить у самого Вани.
За несколько лет, Ваня обновил детские и спортивные площадки не только на своем привычном маршруте, но и в других дворах, где его знали не так хорошо.
В скором времени, его грубый вид уже никого не пугал. Люди здоровались с ним, получая в ответ все тот же суровый взгляд. Но теперь это их не останавливало. В ответ они все равно улыбались и при следующей встрече продолжали здороваться.
Через несколько месяцев, местные заметили Ваню с метлой в руках. Он ходил по ближайшим дворам и мел мусор. Попутно ремонтировал урны и лавочки. С этого времени дворы под охраной Вани стали намного чище тех, где работали обычные дворники.
Нет, он не устроился на работу и ему не платили зарплату. Он просто схватил метлу и пошел собирать мусор. И те, кто кидал этот самый мусор на землю, больше этим не занимались. Не потому что в них проснулась совесть. Просто если дворник таких размеров увидит, что ты не уважаешь его труд, то мало не покажется. Хотя за все время, что Ваня здесь жил, он никого и пальцем не тронул. Но именно страх пробуждал в грязнулях сознание, а вовсе не совесть. И, как бы там ни было, а мусорить они перестали. Дворы, мало по малу становились чище с каждым днем.
Никого уже не удивляло, что Ваню можно было встретить с метлой в руках посреди ночи. Некоторых, конечно раздражало это шарканье, но опять же, говорить ему не решались. Хотя, никто и никогда не пробовал. Быть может, если бы нашелся какой-то смельчак, кто вышел бы и сказал бы. Быть может Ваня бы посмотрел на странного человека своим звериным взглядом, закинул бы метлу на плечо и пошел домой. Но этого не случалось…
Однажды, когда Ванюша в очередной раз раздражал людей ночным шуршанием метлы по асфальту, в четвертом доме случился пожар. Огонь вспыхнул из-за неправильно установленного водонагревателя и быстро распространился по всей квартире. Жильцы этой квартиры не спали, поэтому быстро покинули ее, а вот соседей предупредить забыли. Спустя полчаса, весь дом стоял на улице и с упоением наблюдал за горящим зданием. В суматохе не заметили, что не хватает бабы Нади, проживающей этажом выше. Молодой человек сорвался с места в задымленный подъезд, но уже через минуту выскочил:
- Что там? Что? – накинулись на него
- Не прорваться, дым стеной стоит, - пытаясь поймать дыхание сказал он.
Через толпу, как корабль сквозь глыбы льда, прошел Ванюша и не спеша вошел в подъезд. Пробираясь по едкому дыму, он добрался до пятого этажа и приложился плечом по двери. Дверь, соскочила с петель, словно только и ждала этого.
Вернулся Ванюша с бабой Надей на руках. Она была без сознания.
Озаренный пламенем двор, озарился еще и ярким голубым светом скорой помощи, и ревом пожарной машины. Врачи кинулись к бабушке, пытаясь привести ее в чувство. Пожарные размотали рукава и ворвались в пылающий дом.
Позже, Ванюшу удостоили наградным листом за бдительность и спасенную человеческую жизнь. Ведь, если бы не он, то соседи бы не сразу узнали о пожаре. А время в таких ситуациях идет на минуты, если не на секунды.
Баба Надя умерла спустя три дня, за что Ванюша сильно себя корил. Даже несколько раз пропустил поход по своему ежедневному маршруту. Казалось, после этого он стал еще более суровым, хотя еще больше стать было невозможно.
Шли года, Ванюша старился. И с каждым годом он становился чуточку общительнее. Он по-прежнему молчал, но на улыбчивое приветствие соседей слегка кивал. Быть может, чужой человек этого бы не заметил, но соседи видели эти изменения и радовались им. Некоторые приписывали изменения Ванюши к себе в заслугу, так как они всегда здоровались, всегда улыбались и всегда говорили только хорошее о нем. И именно поэтому на его суровом лице проступают эти легкие блики улыбки. По крайней мере они так утверждали.
С годами, Ванюше становилось все труднее и труднее ходить по своему маршруту. Приходилось пропускать некоторые дни и те дни, когда погода портилась. Но огромный человек с суровым взглядом не унывал. Мелкими шагами, как ходят по тонкому льду, Ванюша выходил из квартиры и плелся по дворам и тропам, осматривая владения.
И хотя сам Ванюша уже давно перестал мести улицы, привитая чистота осталась. В аккуратных клумбах цвели цветы. Отремонтированные и покрашенные скамейки ждали усталых путников. На брусьях и турниках всегда крутились подростки, а малые дети с удовольствием пересыпали золотистый песок.
Когда ноги Вани совсем перестали ходить, он пересел в инвалидное кресло и администрация вместе с жителями тут же построила ему пандус. Безжизненные ноги болтались на коляске, но в руках у него была сила.
Он все реже объезжал свой маршрут. Вместо этого, он основал ремонтную будку под ветвями высокого клена. Ремонтировал он все что умел. Часы, обувь, технику, велосипеды… не любил только электронику. Быть может он бы и ее ремонтировал, если бы умел.
Забавно было смотреть как он, с серьезным видом слушает пятилетнего пацана, который пытается объяснить, что у него сломалось в велосипеде. А затем, своими огромными ручищами хватает крохотные ключики и крутит ими едва заметные гайки.
Цены никакой и никогда не устанавливал. Взрослые платили, сколько хотели, а с детворы он денег не брал. Лишь иногда использовал их как курьеров, если нужны были продукты в магазине.
Больше пяти лет Ванюша просидел в своей тесной комнатушке, которую, по своему обычаю и разумению обустроил и облагородил. Помимо исправно рабочего инструмента на стенах висело несколько картин отданных ему жителями. Рядом, ярким цветом распустились цветы.
А спустя два года Ванюши не стало.
Будучи при смерти, он лежал на кровати и улыбался. Улыбался, наверное, впервые в жизни. И эта улыбка была самой искренней и самой настоящей какую можно было увидеть. И вновь, легенды долго еще ходили, что перед самой своей смертью он даже произнес несколько слов.
- Я сделал все правильно…
Неизвестно, правда ли это. Или же он ушел на тот свет молча, как и прожил всю свою жизнь. Никто уже не узнает. Не узнает потому, что от разных жителей можно было услышать разные слова, которые сказал Ванюша перед смертью. И каждый утверждал, что именно он слышал и видел, как Ваня, улыбаясь произносит эти слова.
Бесконечная очередь плелась за медленно едущим катафалком. Люди… много людей. Пожилые, взрослые и дети вышли на улицу, чтобы проститься с Ванюшей. Те, кто не мог двигаться, прилипали к окнам или выходили и провожали в последний путь у подъездов.
Катафалк проезжал по привычному маршруту, который Ванюша преодолевал в последний раз. По ухоженным и чистым дорогам. Мимо цветущих палисадников. Мимо исправных детских площадок с золотым песком. Мимо турников и брусьев, которые Ванюша собственноручно гнул как проволоку. Катафалк ехал медленно. Очередь людей скрывалась за поворотом и долго еще двигалась к кладбищу.
Люди прощались.
Вечером того же дня, жителей было не узнать. Все они скорбели об Ванюше. На всех лицах была грусть и суровость, словно Ванюша напоследок всю свою суровость отдал им. Он пережил многих мэров этого городка. Многих депутатов, за которых голосовали тысячи и тысячи. Но никогда. Ни на чьих похоронах не было столько людей. Не было и этой искренности, с которой люди шли за гробом.
Но самым забавным было то, что многие даже не знали фамилию Ванюши.
- А какая у него фамилия?
- Ванюша он и есть Ванюша. Хороший человек может и без имени прожить, не то чтобы без фамилии.
