Каски Юры Пикассо: Как строитель на Майдане стал художником, нашел маму и любовь

30 декабря 2016

фото: Олександр Хоменко / depo.ua

Три года назад 34-летний Юрий Яськов был простым маляром-штукатуром, а когда не было работы, торговал овощами на базаре. Зима 2014-го полностью изменила его жизнь. Ради того, чтобы больше не били протестантов он вышел на Майдан, ради удобства разрисовал первую каску, ради собственного достоинства нашел маму, которая оставила его маленьким в интернате. А ради любви переехал после Революции в Киев.

Журналисты Depo.ua посетили Юрия Яськова, который во время Майдана стал Юрием Пикассо, превращая обычные строительные каски чуть ли не на самый оригинальный современный украинской сувенир.

На грубых оранжевых касках расцветали подсолнухи и маки, вырастали украинские хаты и плелись трипольские узоры. И пусть они, как и раньше, не защищали от пуль, расписанные шлемы от простого строителя Юры стали одним из символов Революции Достоинства.

Юрий разрисовывает каску на Майдане независимости, 14 декабря 2013 года

У него умные глаза, благородные черты лица, а затаенная в уголках губ улыбка выдает знайгоре. Черная рубашка навыпуск, трехдневная щетина, челка на один глаз – в принципе, художник-строитель Юра Пикассо имеет уже достаточно богемный вид...

"Сначала ребята меня прозвали "Рембрант". А потом что-то пошло – Пикассо-Пикассо, и скоро уже никто меня Юрой не называл. Я раньше не знал, что именно рисовал тот Пикассо, потом в Интернете посмотрел, какие у него работы, - улыбается Юра. Основателя кубизма он называет с ударением на "о". – У нас очень разные взгляды на рисование. Мне больше по душе Шишкин, Айвазовский – пейзажи".

Рисовать сам Юра нигде не учился. До Майдана писал иногда акварелью, но преимущественно красил, шпаклевал – на стройке трудился.

"Теперь бывает, что сплю и снится какая-то картина, знаешь..."

Он начал рисовать в декабре, когда приехал на Майдан и получил свою каску. Чтобы не спутать с другими, сделал на ней рисунок маркером. Людям понравилось, стали просить и им нарисовать что-то. Потом догадался рисовать акриловыми красками и покрывать лаком, чтобы его работу дождем не смывало. В разгар зимы уже все на Майдане знали, что Юра – Пикассо.

Юрий продает свои каски на Майдане независимости, 21 ноября 2016 года

В ход шли обычные строительные каски, в которых до сих пор работают коллеги Юрия. Он кстати, на строительстве такую не надевал, потому что мешала. А на Майдане надел. Хотя от нее и толку почти не было: не защищала ни от плитки, ни от пуль. У Юры с Майдана около десяти ранений: первые пули получил на Крещение: восемь резиновых попали в спину, одна - в лицо и еще одна - в руку. Потом на Институтской получил уже настоящую пулю, прошла навылет около ладони.

"Когда студентов избили, я торговал в Тернополе на оптовом рынке, - вспоминает он, как собирался на Майдан. – Продавал лук, картофель. Говорю своим, ну, владельцам товара: я на Майдан. Если честно, ни на какое лучшее будущее не надеялся, просто душевный порыв. Просто когда студентов избили, я стал думать: теперь могут любого остановить на улице и избить. А с работы меня не захотели отпускать, кричат – работай! Ну я оставил им зарплату, плюнул и уехал. И первый раз приехал домой где-то через месяца три на два дня, и обратно."

"Мама не уговаривала остаться?" – спрашиваем.

"А маму я тогда еще не знал, - раскрывает Юрий новые подробности своей бурной жизни . - Я же считался до Майдана круглым сиротой, родители по документам без вести отсутствуют. А после Майдана мы с моей женщиной решили мою маму отыскать. Хотел посмотреть этому человеку в глаза, спросить, почему так произошло? И благодаря тому, что она увидела меня по телевизору, я ее нашел. Она меня узнала по фамилии".

Оказалось, что когда Юрий был в детдоме, мама жила в Калуше, в 12 километрах от приют. Имела еще старшего сына и младшую дочку.

"Сказала, что ей тогда было очень тяжело, никто из родственников не хотел помогать, знаешь... - вздыхает Юра. - Сейчас она живет в Кривом Роге, у меня, оказывается, есть еще брат, сестра, тети, дяди, куча племянников. У меня сейчас очень большая семья!"

Семья то семья, но все равно, 12 километров от детдома, как же она ни разу к сыну не приехала, вздыхает. Чего она так? За что?

Теперь Юра с матерью общаются по Интернету. Размышляет – может, на Рождество к ней поехать.

У него у самого есть дочь и сын, в Тернополе. А в Киеве есть Люда – третья его жена. Юра и Люда – одна из многочисленных пар, которые познакомились и влюбились на Майдане, во время Революции Достоинства. Оба фактически прожили там до самого конца, пока КГГА не переселила палатки, которые остались на Труханов остров.

"А надо было бы, чтобы несколько палаток остались, как напоминание власти", - сожалеет Юрий. Нынешняя власть ему не очень нравится. Говорит, простым людям жить было тяжело, а теперь еще труднее. Когда что-то к лучшему изменится, кто знает. Может, после войны?

От начала Майдана Юра разрисовал, по его подсчетам, уже более двух тысяч касок. Во время Майдана принципиально их не продавал (только дарил), а сейчас понемногу налаживает торговлю. Особенно они популярны у иностранцев: в Канаде, Дубае, США есть каски от Пикассо. Сразу четыре купили китайцы и увезли в Гонконг – у них там как раз был Майдан.

Еще одну увезли на Россию коллеги-строители – специально попросили, когда ехали на работу в Питер. Сказали, будут россиянам показывать.

Пока Пикассо расписывает железную военную каску, для музея. На ней будут трезубец, автоматы и ГАП. А снизу по кругу тюльпаны, потому что все летом в тюльпанах вокруг Донецкого аэропорта. Иногда работает и на строительстве – не очень хочется отвлекаться от рисования, но надо на что-то жить. Сувенирами особо не прокормишься. Хотя уже удается найти что-то на стыке профессий – начал рисовать на стенах квартир, есть уже заказы. Пишет картины – пейзажи и стилизованные украинские деревья. Подписывается "Юра Я".