Пролог.
Греция. Город Афины. Демократия-хуекратия, никто никого не боиться. По вечерам можно ходить пьяным и даже в 3 часа ночи тебе никто не наваляет.
Ну, панеслась...
У меня и в прошлый раз была такая хуйня - брови с похмелья болят. У вас когда нибудь болели брови? Нет? Ебанитесь головой об что нибудь железобетонное, и
я не буду одинок. Хотя нет. Для начала выпейте очень дохуя дешовой водки, по 3 рубля за ведро, а потом ляжьте спать невзирая на вертолеты, хоть и седалть
это не блеванув - очень и очень сложна. А когда проснетесь - вот тогда: наступите на грабли, прыгните рыбкой в пустой бассеин, или просто возьмите Словарь
блять Даля, и запихав туда по железной пластине на каждый лист - уроните себе на брови. Вообщем боль была не просто как с похмелья когда ломит голову так
чуть чуть, а боль такая што наверное мой мозг шептал тихо сам себе "Ну и об что этот придурак вчера ебанулся?". Так вот весь подьеб жизни и судьбы - что
никуда я не падал, и не ударялся.
Меня разбудил телефонный звонок.
- Ало - Я сам ахуел когда произнес это сложное на данный момент слово.
- Привет. Ты как ? - в трубке раздался совершенно такой же обиженный на жизнь голос моего друга Степанина. Мы его еще Степой называли.
- Степа, я себя чуствую охуенно, просто заебись. Я двадцатитрех летний кабан, сейчас пойду возьму сочок, выйду на поляну и буду ловить бабочек и петь
песни про Африканские горы который пиздец какие широкие. - Я не знаю как меня хватило на столь продолжительную речь.
- Да ладно тебе... Ну подумаешь выпили. Мне тоже не сладко.
- Слух, а пачему у меня брови болят? Я куда нибудь падал? Или дрался может с кем?
- Дрался ? ХА! Ты вчера самостоятельно пописать сходить не мог, я уже не говорю про то как мы срали вчера.
- Срали ?! Что то не помню. - а я думал я все помню. Вот те на.
- Да. А ты не помнишь что ли? Мы вчера, два пьяных идиота полезли на балкон. Я еще помню твою рожу, когда ты предлогал именно этот укромный уголок..
Ебааатьь...Сука как вспомню, сразу давлюсь смехом..
- не тяни ката за йайца! Ближе давай к делу. Меня щас инфартк схватит.
- ну вообщем, ты стоишь бухой, улыбаешься так удовлетваренно, и гршь " А пашли посрем на болкон".....ахахаа..
- На болконе? Я ? Ебааать мой хуй. На балконе срать, этож надо.
Я провел палец по своему очку и понюхал. Вроде чистый, и почему то пахнет порошком тайд, или ебать его в рот ариель.
- А подтерались мы чем? этикентками от бутылок? - Я боялся ответа на этот вопрос. И не зря.
- Да там белье женское весело, сушилось.
Я начал впадать в конвульсии, и дрыгаясь я упал с кровати. Потом я подал признаки жизни попытавшись выдавить из себя "гыг". Ну это пиздец же какой то. Я
поддтерался женскими трусами или лифчиками.
- Но это пол истории... - Степа, явно сука что то скрывал.
- Мало того, мы еще стучались в балконную дверь и кричали "Хозяйка, у тебя белье обосралось!".
- Бля. Я не могу такое слушать. Продолжай... - остовалось только слушать. Я просто прозревал и чуствовал что боль в бровях наростает от давления на мозг,
от того что я его напрягал и пытался хоть что то вспомнить.
- Нам никто не открыл дверь. Мы аж растроились. И хотели еще обоссать всю одежду, но потом подумали что лучше не надо и ушли.
- Ну славатибехоспади.- Я перекрестился на всякий случай. - давай вообщем встретимся сегодня в... А хрен его знает.. Я как прийду в себя я тебе позвоню.
Я отложил телефон, и решил было пойти нажраться печеня и здохнуть от сушняка, задыхаясь и плюясь отломтышами крекеров, но почему то, я внезапно
почуствовал запах гавна. "Может обосрался кто из соседей и помер там в своем извержении кала."
На улице ктото все время ржал, и кричал "Сматрите пацаны!". Я думаю, ну хули ты там дибил малолетний уже увидил смешного в 14 часов утра. Я решил
проверить.
Я открыл дверь балкона, и почуствовал себя королевой Англии. Все почему то принялись меня фотографировать своими телефонами, и тому подобной паебтой.
- А вон он - серун вышел!
Серун?
Через несколько секунд я нехотя повел головой на запах и увидил две кучки. Одна моя - которая побольше, а дургая коричневая - Степы.
Я боялся повернуться на бельевую решетку. Но все таки повернулся. Трусы, и лифчик моей девушки были все в гавне. Даже мои любмые трусы, с прозрачной
тканью на месте пизды - были нагло испачканы калом. Даже волосня от жопы прилепилась. Я пошел на кухню, что бы взять веник - какашки прибрать, но меня
остановила записка которая лежала на столе.
"Милый, ты конечно извени что я тебя вчера так треснула скалкой по голове (вот от чего боль в бровях оказываеться), но как ты мог такое зделать, я просто
не понимаю. Есле ты опять ничего не помнишь, то напоминаю. Ты вернулся домой в 6 часов утра, притащил в дом кошку с охуенными лишаями на всей шерсти, и с
довольной улыбкой сказал, что это новый сорт колбасы, и что эта колбаса будет жить с нами, и назвал ее почему то именем моей мамы - Зоя Михайловна. Потом
ты достал член и мотал перед глазами у кошки, которая была запугана и нервно пердела от такого обсурда. Но это еще ладно, я понимаю, с кем не бывает,
пьяный человек с креативным складом ума, но после того как ты раздрачил свой детородный орган, и хотел было уже выебать кошку я не здержалась и ушла,
предворительно стукнув тебя по голове скалкой, ты уж прости. Есле что, я у мамы. Как протрезвеешь и опохмелишься, и может даже решишь извениться - позвони.
Целую"
Она меня любит, успокоил себя мыслью и сел закурить. Потом вспомнил что у меня обосранный болкон. Я поплелся с веником на перевес и с песенью "Хей хо хей
хо" пошел убирать какашки.
Мусора
Как-то вечером...
Вечер. Из открытого окна квартиры первого этажа в доме напротив по двору разливается немного грустная песня о чужой красивой и непонятной любви. В беседке
мужики разливают портвейн "77" по гранёным стаканам, каким-то непостижимым образом сохранившимся до наших дней. Пятница святое дело.
Женщины бальзаковского возраста на лавочках у подъездов степенно беседуют между собой о способах борьбы с колорадским жуком и пятнами ржавчины на
унитазах. "Мелюзга" их внучата копошатся в песочнице, радостно добывая оттуда экскременты, оставшиеся после выгула домашних животных (а где их ещё
выгуливать, как не в песочницах?). Пацаны-школьники о чём-то яростно спорят между собой, размахивая руками и толкая друг друга. Единственное печатное слово
из их лексикона "козёл". Оттого, наверное, и повторяется чаще других. Взрослые стараются не замечать оболтусов, чтобы не портить себе чудесный вечер
накануне выходных. Молодые люди послеармейского возраста собрались вокруг парня, добывающего из гитары что-то отдалённо напоминающее музыку. Если
прислушаться, можно понять, что он что-то поёт. Если прислушаться ещё внимательнее, можно разобрать отдельные слова: "+была огромная+ сноровка,
пятизарядная винтовка". Короче, молодёжь поёт песни тревожной молодости своих отцов+
Неожиданно все звуки двора перекрывает хорошо поставленный оперный голос женщины из открытого окна на третьем этаже. Своим глубоким трагическим контральто
она решила поведать ценителям высокого искусства, что муж у неё конченый идиот и ни хрена с него толку нет ни в постели, ни по хозяйству. Одно слово
классика. В момент, когда пьеса достигает апофеоза, внутри квартиры что-то происходит. Хотя видеть, что именно случилось, никто не может, но это без труда
угадывается, поскольку женщина в один момент виртуозно переходит с контральто на пронзительный визг. На этой высокой ноте она спешит сообщить, что её
убивают. Внезапно всё стихает. Потрясённые слушатели ещё несколько минут находятся под впечатлением услышанного, затем возвращаются каждый к своим делам.
Из подъезда торопливо выходит героиня давешней оперы растрёпанная, одетая наспех, с оттенком лёгкой небрежности, свойственной избалованным славой
оперным дивам. Прикрывая зачем-то ладонью правую половину лица, она растворяется в темноте.
Спустя несколько минут, следом за ней выходит второй персонаж представления вечный пьяница, баламут и бездельник Митя существо мужского пола, без
определённых примет и занятий. Направившись прямиком к беседке, он хрипло просит закурить, берёт протянутую сигарету, закуривает и, выдыхая дым, ни к кому
особенно не обращаясь, изливает накипевшее. Мужики выражают поддержку и одобрение. Кто-то протягивает стакан портвейна. Митя профессиональным жестом
опрокидывает его в себя и возвращается домой праздновать победу.
Стало совсем темно. Женщины бальзаковского возраста извлекают своих перемазанных внуков из песочницы и волокут их, орущих и брыкающихся, домой, по пути
вытряхивая из карманов детишек песок. Мужики, допив портвейн, долго прощаются, хлопая друг друга по плечам. Наконец всё же расходятся. Откуда-то
возвращаются необычно возбуждённые пацаны. Время от времени они начинают хохотать, и только нахохотавшись, в конце концов, тоже расходятся по домам.
Немного погодя по подъездам расходятся молодые люди послеармейского возраста, бережно обнимая своих щупленьких подружек. Вдоволь нацеловавшись в тёмных
углах и наговорив друг другу всякой милой чепухи, свойственной влюблённым, уходят спать и они.
Двор стихает. И, наконец, к четвёртому подъезду подъезжает роскошный "Мерседес". Шофёр в строгом чёрном костюме выходит из машины, открывает заднюю
дверцу, и я вижу в своём оптическом прицеле как оттуда выходит тот, ради кого я весь этот вечер просидел на чердаке этого дурацкого дома...
(с) 2para
Кузя
Свадьба закончилась, разъехались гости и дочь переехала к мужу. В квартире
опустело. Неделю промаявшись в тишине, мы с женой решили купить животное.
Предполагалось, что оно станет достойной заменой дочери и не даст угаснуть
родительским рефлексам - кормить, дрессировать, выводить погулять и убирать
нагаженное. Но, в отличие от дочери, животное не будет огрызаться, воровать
мои сигареты и шуршать по ночам в холодильнике.
Кого будем покупать, еще не решили, и планировали определиться по месту.
В воскресенье мы с женой поехали на Птичий рынок. Возле входа продавались
симпатичные морские свинки. Я вопросительно взглянул на жену. - Не пойдет, -
отрезала она. Наша была сухопутная. Рыбки отпадали из-за своей молчаливости.
Попугаи, похожие раскраской и болтливостью, вызывали у жены аллергию
на птичий пух. Мне понравилась мартышка. Ее ужимки напоминали дочь в период
полового созревания. Но жена обещала лечь между нами трупом. Пришлось, как
обычно, уступить. Ну и ладно. В конце концов, с этой обезьяной мы знакомы
едва ли пять минут, а к жене я уже привык. Оставались собаки и кошки.
Но с собаками надо по утрам гулять. А кошек я отсек сразу. Что-то я себя плохо
представляю в роли продавца котят у метро. Да и ведут себя кошки отвратительно,
когда им кота хочется, а хотят они его непрерывно. Итак, коты.
Нашего Кота мы узнали сразу. В плексигласовом аквариуме лежал средних размеров
комок серого меха. Его облепили несмышленые котята и тыкались носом в брюхо.
Кот спал. Наверное он был очень добрым и не прогонял котят. На аквариуме висела
табличка - "Кузя". Продавец рассказала трогательную историю, что кота продают
из-за того, что в доме подросла собака и не дает ему житья. Внешне наш избранник
казался породистым персом. Но документов, подтверждающих, что сплющенный нос
не родовая травма, а признак породы, не было. То ли сгорели бумаги при наводнении,
то ли утонули при пожаре. По пропавшим документам кота официально величали Кайзер,
но он легко отзывался на "Кузю". И мы его купили.
Поднимаясь в подъезде по лестнице, жена ехидно поинтересовалась: - А ты уверен,
что он не кастрированный? Я напрягся. Не то, чтобы я плохо отношусь к сексуальным
меньшинствам, просто кот должен быть Котом. И при каждом удобном случае обязан
делать котят. А кастрировать животное, по-моему, вообще последнее дело.
Я распластал Кузю прямо на лестнице и, не взирая на его протесты, провел первичный
урологический осмотр. В полумраке подъезда закрытые мехом кошачьи гениталии
визуально не просматривались. Все толстенькое пушистое брюхо было в свалявшихся
комках шерсти и казалось, что яйца росли по всему животу. Тщетно пытаясь вызвать
в себе чувства зоофила, я провел рукой по кошачьей промежности. Кот взвыл, но яйца
я кажется, нащупал.
В этот день с ревизией холодильника к нам в гости заявилась дочь. Увидев Кузю,
она оставила в покое изрядно обглоданный тортик и напала на зверя. Вдвоем
с мамашей они засунули его в ванну и отмыли детским шампунем. Кот противно
помявкивал. Потом его спеленали и, растерев моим полотенцем, высушили феном.
Принявшего достойный вид Кузю жена стала расчесывать, выстригая свалявшиеся
комки шерсти.
Идиллия раскололась душераздирающим мявом и грохотом. Прозвенели стеклянные
брызги и раздался вой. Я отставил пиво и не спеша прошел в комнату. Жена сидела
на диване и в такт своим подвываниям покачивалась, вытянув на коленях руки
с набухавшими кровью царапинами. Рядом валялись ножницы и клочья кошачьей шерсти.
Мы с дочерью столпились у тела пострадавшей.
- И что случилось?
Жена посмотрела на нас тоскливыми глазами и снова взвыла:
- Я-а-а-й-ц-а-а.
- Что яйца?
- Оторва-а-а-ались.
- Откуда?
- От кота-а-а-а.
Я далек от медицины, но у меня есть стойкое подозрение, что яйца просто так
не отрываются. Даже у котов. Даже если за них дернуть. Долго и безуспешно сквозь
рыдания я пытался понять, что произошло. По натуре я добрый человек, поэтому
мне ужасно хотелось придушить любимую. Мне всегда хочется убить рыдающую женщину.
Из чувства сострадания. Как тяжелораненого бойца, чтобы она не мучалась сама
и не рвала стонами душу окружающим.
Наконец жена раскрыла крепко сжатые до этого кулаки. На окровавленных и мокрых
от слез ладонях, лежали два пушистых комочка. Серая шерстка на них поблескивала
капельками крови. Оказалось, что когда жена выстригала колтуны между задними
лапами, кот дернулся. Она же, ранее нацелившись ножницами на свалявшийся комок
шерсти, по инерции состригла то, что туда попало. А попали, с ее слов, туда именно
яйца. Сквозь слезы и непрерывно текущие сопли удалось разобрать, что кот взревел
от боли и спрятался под диваном, предварительно расцарапав в кровь руки жены.
И, естественно, по пути разбил вазочку. Если честно, то на его месте за отрезанные
яйца я откусил бы голову и разгромил всю квартиру. О чем и сообщил жене, вызвав
новый всплеск истеричного воя.
Мы с дочерью вооружились шваброй и залегли на полу. Под диваном, в самом
дальнем и пыльном углу янтарем светились глаза новоявленного кастрата. Кот недобро
урчал. Как мужик мужика я его понимал. На ласковые призывы, подкрепленные
сосисками, он не реагировал. Дочь осторожно подпихивала Кузю шваброй к внешнему
краю дивана, а я пытался прихватить жертву доморощенного хирурга за выступающие
конечности. Котяра оказался на редкость сметливым и не расслаблялся. Он непрерывно
огрызался и стучал лапами по деревянной ручке, оставляя на ней глубокие царапины.
Наконец, он удачно вцепился когтями в швабру и подъехал на ней поближе. Боже,
в каком он был виде! Сумасшедшие ярко желтые глаза. На морде и усах паутина,
на хвосте столетняя поддиванная пыль. За полчаса общения с моей женой из красавца
перса он превратился в бомжеватого кастрата. Мне взгрустнулось от пришедшей
в голову аналогии.
Я прижал к себе настороженно затихшего зверюгу и успокаивающе почесывал за ухом.
Понемногу Кузя успокоился, напружиненные лапы расслабились... и он хрипло замурчал!
Мурлыкал он громко, слегка прикрыв глаза. Похоже жена что-то напутала - надо быть
последним идиотом, чтобы мурлыкать после кастрации. Дражайшая встала на цыпочки,
и пытаясь разглядеть увечья, как обычно, несла чушь:
- Ему плохо? Он хрипит? Я вызову скорую!
Кот открыл мутный глаз и, разглядев мучительницу, напряженно затих. Похоже, он
и впрямь собирался захрипеть. Я разогнал женщин и отнес кота на кухню.
Мы пили с ним пиво и снимали стресс. Я рассказывал ему, как тяжело живется
мужику, когда в доме одни бабы. Кузя понимающе взмуркивал. Казалось, что мы нашли
общий язык. Минут через десять котяра валялся кверху брюхом у меня на коленях.
Его мурлыканье согревало душу. Взаимное доверие подошло к стадии выяснения
интимных подробностей. Меня волновало, не повредила ли жена мужское достоинство.
Кот распростер лапы и я углубился в осмотр. Яиц не было. Я еще хлебнул пивка
и снова разгреб шерсть. Яйца не появились. И, судя по всему, их никогда и не было.
У меня на коленях лежала кошка. Достаточно крупная для женского пола, симпатичная
персидская кошка. С округлившимся животиком. И то, что жена отрезала, очевидно
было клочками свалявшейся шерсти с кровью от царапин.
Мы не пошли бить морду продавщице за подлый обман. Общие с кошкой переживания
нас сроднили. И зовут ее теперь не Кузя.
А вчера у Козы родилось четыре пушистых котенка. У нас в доме снова дети.
