Тогда текстильная промышленность еще не знала эластичных тканей, и с поддержкой дамского достояния дела обстояли не очень хорошо. А Израэль Пилот, работавший тогда на компанию, придумал, как можно косым кроем придать эластичность нетянущейся ткани. Женщины Канады изобретение оценили и с удовольствием покупали хитрые лифчики. А с 60-х годов такую возможность получили и жительницы других стран – белье пошло на экспорт.
И тогда же придумали push-up. Технологию, которая практически не менялась вот уже более 40 лет. Не менялся процесс производства, но менялось то, что часто становится главным шагом на пути к успеху продукта – реклама.
В 1994 году случилась революция: владельцы бренда Wonderbra приняли новый слоган для своего детища – «One and Only» («Один-единственный»), а в Великобритании на улицах разместили постер с Евой Герциговой – один из самых знаменитых аутдоров за всю историю рекламы. Ева в неглиже смотрит на свой бюст, справа теглайн: «Hello Boys». Городские легенды гласят, что постер этот повлек за собой невероятной количество аварий и семейных скандалов.
Так это или нет, трудно сказать, но факт остается фактом: кампания, в которой, естественно, был не один постер, произвела фурор, и продажи резко выросли. Каждые 15 секунд в мире продавался один бюстгалтер за 26 долларов, прибыль кампании по итогам года выросла на 120 миллионов долларов. Журнал Fortune в рождественском выпуске назвал лифчик продуктом года.
Принт с Герциговой и ее «мальчиками» попал на 10 место в дайджесте «100 Best Posters of the Century».
«Посмотри мне в глаза. Я сказала – в глаза!»
Делая акцент на печатной рекламе, которую можно долго и с удовольствием рассматривать, Wonderbra радует и женщин (тех, кому и покупать этот продукт), прокламируя его буквально магические свойства, и мужчин, показывая или просто называя результат. Тем в глобальных и локальных кампаниях бюстгальтера не так уж и много: большой размер, «выдающесть» бюста и эффект, который производит вышесказанное на окружающих мужчин. Работает безотказно.
Я не умею готовить. Кого это волнует?
Я никогда не читала The Economist. Линда Фостер, CEO, 29 лет.
