Олимпиада-80 (21 фото)
Но опытный завлаб знал, о чём говорил – всё прошло без сучка и задоринки и как по писаному. Буквально через два часа (причём большую часть времени я потратил на то, чтобы набраться решимости идти с ворованными пластинами через проходную), я прибыл в расположение родной лаборатории с «заказом».
Московский завод КИМ делал лезвия для безопасных бритв. Как на каждом уважающем себя советском заводе, выпускающим дефицит (а лезвия к бритвам тоже были дефицитом), завод КИМ отличался интенсивным трудом «несунов». «Несуны» – это были такие советские люди, которые пёрли с заводов и фабрик всё, что плохо лежало. А поскольку плохо лежало практически всё, то «несуны» тащили домой это всё. Понятное дело, что тырить с завода лезвия для бритв было легко и приятно – ведь не заставит же охранник каждого выходящего с завода догола раздеваться, а спрятать лезвия в разные места, «несуну» было легче лёгкого. Некоторые каждую смену уносили с родимого завода чуть ли не по килограмму лезвий. Что, разумеется, наносило заводу КИМ (Завод им. Коммунистического интернационала молодёжи) весьма ощутимый экономический ущерб.
Потери от «несунов», кстати, были весьма серьёзной статьёй потерь советской промышленности. С «несунами» боролись всячески: тотальными периодическими обысками, усилением охраны периметра завода (не от воров извне, а от внутренних воров), мощными пропагандистскими кампаниями в журнале «Крокодил» и т.д. и т.п. Но всё было без толку. Ибо советский рабочий не без оснований считал себя обворованным родимой коммунистической партией, а потому был глубоко убеждён, что вынося с заводов и фабрик готовую продукцию и полуфабрикаты, лишь возвращает себе то, что ему недодано в виде зарплаты.
Сказывают, что на заводе КИМ один инженер озаботился ужасным воровством готовых лезвий и соорудил на проходной рамку, реагирующую на пронос через неё металла. В те времена нигде, кроме аэропортов, таких рамок не было. Рамка на проходной завода КИМ поставила «несунов» перед мрачным фактом полной невозможности продолжать дерзкие хищения социалистической собственности. «Несуны» приуныли. Зато начальство завода ликовало – ибо прекратились жуткие потери завода в десятки, если не сотни тысяч рублей (что по советским временам было ого-го как много). Ясное дело, смелого новатора стоило наградить. Шутка ли – столько деньжищ сэкономил родному заводу! И ему выписали премию в… сто рублей. Инженер получил премию, а на следующий день пришёл к своей рамке, вырвал из неё все провода, разбил схемы и рамка навсегда перестала работать. Ну и, само собой, «несуны» взялись за старое дело с удвоенной энергией.
Какое отношение завод КИМ имеет к Олимпиаде-80?
Говоря откровенно, никакого. Но больно уж случай с кимовским инженером хорошо характеризует отношение Советской власти к интеллектуальной собственности своих граждан. Советская власть и коммунистическая партия смотрели на всех граждан СССР, как на своих крепостных холопов, а посему, всё придуманное или созданное этими холопами, по мнению Советской власти, изначально принадлежало ей – власти – и больше никому. Поэтому награждая человека сотней рублей за изобретение, которое приносило сотни тысяч, Советская власть считала, что просто облагодетельствовала человека – ведь могла и ни копейки не дать.
Со всем чудовищным цинизмом этот принцип показал себя в деле с официальным талисманом Олимпиады-80, автором которого был, как известно, московский художник Виктор Чижиков. Дело было так.
В 1977 году советский Олимпийский комитет решил, что надо придумать для Московской Олимпиады какой-нибудь подходящий символ. В этом деле решено было проявить неслыханный разгул демократии. Для чего ведущий страшно популярной телепередачи «В мире животных» Василий Песков обратился к телезрителям с просьбой высказаться на тему того, какое животное должно стать официальным талисманом Олимпиады-80. Как ни странно, я помню эту телепередачу. Ну двух мнений быть не могло. Хотя в адрес передачи пришло немало идиотских предложений, подавляющее число зрителей высказалось за медведя. Было бы странно, если было бы иначе – ведь Россия на Западе прочно ассоциировалась с медведем. Только если на западных карикатурах русский медведь был очень страшным (типа как на современных), то «наш ответ Чемберлену» должен был стать милым и симпатичным. И Чижиков полностью справился с задачей, победив конкурентов-художников.
Позднее Чижиков рассказывал, что когда его пригласили в Оргкомитет за вознаграждением, сотрудники пожали ему руку и сказали: «За этого забавного медвежонка мы готовы выплатить вам 250 рублей». Чижиков остолбенел и было отчего – например, в 1966 году в Англии автор талисмана чемпионата мира по футболу получил 6 млн. 700 тысяч фунтов стерлингов. 250 рублей ни по какому, даже по самому специальному советскому курсу даже близко не походили на несколько миллионов фунтов. Художник отказался продавать рисунок. «За эскиз 30 на 20 сантиметров полагается именно такой гонорар, — сказали ему в Управлении авторских прав. — А на авторство вы вообще не имеете права претендовать. Автором талисмана является советский народ, который утвердил фигурку голосованием». Вот такие дела. В итоге всё же цену подняли в 8 раз и Чижиков получил за Олимпийского мишку аж целых две тысячи рублей! 2000 рублей в СССР были деньгами немалыми. Но всё-таки, это было явное наглое и вопиющие воровство. Да кроме того, чтобы деньги получить, Чижиков был вынужден подписать бумагу, что отказывается то авторских прав.
Для тех, кто делает вид, что не понимает и пускает слюни – вот это и есть настоящий Совдеп. Хотелось бы мне посмотреть, как, например, известный переводчик Пучков попробывал бы получить в столь защищаемом им Совдепе авторский гонорар за свои переводы. «Что? Переводы? Смотрели, смотрели. Уморительно, бесподобно, всем управлением смеялись», – сказали бы ему в Управлении авторских прав. «Смеялись, говорите, – расплылся бы в улыбке переводчик Пучков, – ну тогда извольте мне авторские, так сказать, отслюнявить». «Извольте, – обдали бы его душевным теплом в Управлении. – За полтора часа работы переводчиком по государственному тарифу полагается 10 рублей. Но поскольку вы не являетесь профессиональным переводчиком и не состоите в профсоюзе, получите в кассе 5 рублей».
Вот примерно такой разговор состоялся бы между необычайно плодовитым переводчиком Дмитрием Пучковым и советским чиновником в те стародавние времена, которые Пучков почему-то так энергично защищает. А если бы он начал «качать права», рассуждать что-то такое про миллионы копий и т.д., то ещё могли и привлечь, «за антисоветчину» – шутка ли – американские фильмы переводит, чем способствует распространению тлетворной заразы. Нет, я в самом деле никак не могу в толк взять, почему люди вроде Пучкова, чья хорошая жизнь стала возможной исключительно потому, что Совдепия умерла, так истово печалятся по поводу её кончины. Необъяснимый парадокс. Впрочем, я что-то отвлёкся.
Главным символом Олимпиады-80 стало, как известно, стилизованное изображение то ли МГУ, то ли Спасской башни в виде сходящихся и взмывающих ввысь беговых дорожек. С этим символом, как говорят, тоже не всё благополучно. Говорят, что студент В.Арсентьев, который считается его автором, попросту украл идею у другого художника . Впрочем, в отличии от достоверной истории с Мишкой Чижикова, эта история – ничем не подкреплена, так что может автором символа Олимпиады-80 в самом деле является Арсентьев.
К чему это я так долго рассуждаю про символику Олимпиады-80? Потому, что символика эта стала на 3 года (с 1977 по 1980) вторым по значимости (после серпа и молота) брендом СССР. Даже после 1980 года «Мишки» и «Башни» с пятью кольцами можно было увидеть в отдалённых концах страны. А когда они только появились на всех улицах городов – это и в самом деле привнесло в унылое кумачовое оформление советских городов свежую струю.
Подготовка к Олимпида-80 началась за 4 года до её начала. Решением Мосгорисполкома от 27 февраля 1976 года. № 470 в соответствии с решением Президиума Совета Министров СССР (протокол заседания от 7 января 1976 года. № 1, п. XXI) было организовано Главное управление по подготовке г. Москвы к проведению XXII Олимпийских игр (Главмосолимпиада). В итоге СССР получил символику Олимпиады, которая в дальнейшем стала называться Олимпийской символикой.
Олимпийская символика стала неотъемлемым атрибутом всего и вся. Куда её только не лепили. Но Оргкомитет показал себя не только настоящим владельцем холопов, но и рачительным хозяином – отказав авторам символики в надлежащем авторском вознаграждении, Оргкомитет стал наживаться на этой символике вовсю. Идея состояла в следующем. Поскольку в Совке с одной стороны дефицитом было всё, а с другой – по идеологическим соображениям цены поднимать было нельзя, то решили на наиболее дефицитные изделия советской промышленности лепить Олимпийскую символику и продавать такие изделия по завышенным ценам (якобы для оплаты строящихся спортивных объектов). Что и было осуществлено. И, надо сказать, фокус удался. В советских магазинах появились дефицитные товары, которые почти никто не покупал – ибо они были гораздо дороже из-за Олимпийской символики. Нет, ну то есть если очень надо было, то брали, но всё-таки с прилавков «олимпийские товары» не «сметали». Экономика, однако, должна быть экономной.
Понятное дело, что в Москве стали строить олимпийские объекты. Тут без всякого можно сказать, что благодаря Олимпиаде в самом деле Москва получила множество новых современных объектов, таких, как велотрек в Крылатском, Олимпийский спортивный комплекс, да и старые были сильно модернизированы, как например, главный стадион – Лужники. Словом, Москва преображалась. Также как однозначно позитивное явление можно отметить усилившуюся пропаганду спорта – открывались новые спортивные кружки и т.п. Не знаю, правда, как с этим было в других городах, но в Москве постоянно проходили соревнования под девизами типа «Навстречу олимпийским рекордам» и т.п. Во всех спортивных учреждениях шёл отсчёт времени «До Олимпиады». Я в конце 70-х посещал секцию гребли в Крылатском и помню, как всякий раз при входе смотрел на электроне табло: «До Олимпиады осталось столько-то дней». И, говоря по правде, очень ждал прихода Олимпиады.
Апофеоза пропаганда Олимпиады достигла в 1980 году, что естественно. На предприятиях все брали повышенные обязательства (ещё одна советская идиома) «Навстречу Олимпиаде!». Что такое «повышенное обязательство»? Поскольку экономика в СССР была плановой, то каждое предприятие должно было выполнить строго определённый и «научно рассчитанный» объём работ. Однако, как повелось в 20-30х годах, так уже видимо и невозможно было отказаться от системы выжимания из рабочих и служащих всех соков. Всё это шло под девизом: «Берём повышенные обязательства». Например, согласно плана, какая-нибудь бригада должны была изготовить сто тысяч деталей. Но по предложению парткома (который был равносилен приказу), эта бригада могла сказать: «Для нас сто тысяч деталей – это какой-то отстой. Мы берём повышенные обязательства и изготовим пятьдесят тысяч деталей сверх плана» («сверх плана» – ещё одна совковая идиома). Таким образом бедная бригада должна была, согласно приговора парткома, выпустить 150 тысяч деталей (100 – план, плюс 50 – сверх плана).
Повышенные обязательства брались по любому поводу. Причём коммунистические говоруны из парткомов, всячески изощрялись в придумывании поводов для «повышенных обязательств». Например, перед 30-летием Победы очень популярным был лозунг «За себя и за того парня», то есть продукцию рабочий делал за себя и за солдата, который погиб на войне и уже не может встать к станку («тот парень»). Даже анекдот ходил такой: приходит рабочий за получкой, а ему в кассе какую-то мелочь выдают. Рабочий конечно в крик: «Где мои кровно заработанные?». А ему кассир вежливо так: «А их тот парень за вас получил».
Также брались повышенные обязательства «на встречу» всяким съездам КПСС и пленумам ЦК КПСС. Ну и само собой, Олимпиада-80 была таким отличным поводом, что было бы странно, если бы советские трудовые коллективы не напринимали повышенных обязательств «Навстречу Олимпиаде-80». В случае с популярным переводчиком это выглядело бы примерно так:
Передовица в газете «Правда»:
«В связи с приближающимся открытием Олимпиады-80, известный стахановец перевода Пучков Дмитрий Юрьевич принял повышенные обязательства перевести не только все серии «Семьи Сопрано», но и в качестве интернациональной помощи пролетариату США перевести с русского языка на английский отчётный доклад Гейдара Алиевича Алиева на собрании партийного актива Азербайджана «Об итогах июньского (1980 г.) Пленума ЦК КПСС и задачах партийной организации Азербайджана по выполнению его решений, указаний Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Л. И. Брежнева и достойной встрече XXVI съезда КПСС»
Вчитайтесь в название доклада! Забыли уже это чудесный слог, которым были заполнены все фронтпейджи советских газет каждый день? Забыли уже… Жалко, а я бы заставлял каждый день читать совдеповские газеты всех нынешних защитников Совка. Ну ладно, поехали дальше.
Эдак в конце 70-х годов по Москве стали ходить слухи о том, что во время Олимпиады по телевизору будет твориться несусветное – якобы трансляцию передач выкупил какой-то американский телеканал и во время Олимпиады-80 по советскому телевидению будет идти настоящая американская реклама! Ух ты! Ажно дух захватывало! Скажете, это мне одному так интересно было посмотреть американскую рекламу? Ошибаетесь – её очень многие хотели посмотреть. В известном прибалтийском теледетективе 80-х «Мираж» периодический показ кадров западной рекламы (или подделка под неё) были специально включены в фильм, как фактор, вызывающий дополнительный интерес к фильму.
С рекламой по телевизору, конечно, ничего не получилось. И вообще, США начали бойкот Олимпиады-80 из-за ввода советских войск в Афганистан. Что, впрочем, не помешало, московскому заводу безалкогольных напитков начать выпуск американского напитка «Кока-кола» в банках с олимпийской символикой. Настоящие американские банки с открывалкой! Ого! Впрочем, в магазинах эти банки не продавались. Их продавали только в барах и ресторанах. Ну может ещё в каких-нибудь местах, типа МИД и т.п.
Вообще с продуктами питания Оргкомитет (который, понятное дело, действовал под неусыпным контролем Политбюро ЦК КПСС) сделал «ход конём». Советские чиновники, лучше чем кто-либо знавшие собственные возможности, пришли к выводу, что советский общепит не справится с олимпийским сервисом ни при каких обстоятельствах. Стыдно стало им. Не захотели упасть лицом в грязь. Поэтому всё обеспечение продуктами питания на время Олимпиады дали на откуп финнам. И финны не подкачали. Примерно так с начала лета 1980 года в советских магазинах стали появляться невиданные вещи: фруктовые финские джемы, нарезки настоящего финского салями и сервелата, пачки сырных нарезок, цветные стаканчики. Ну и т.п. фишки. Во время самой Олимпиады на всех спортивных объектах в буфетах продавались эти нарезки. И, что характерно, их было так много, что почему-то они не исчезали из продажи вплоть до конца Олимпиады. Помню, отсидев пару часов на стадионе «Лужники» на соревнованиях по лёгкой атлетике, я решил пройтись в буфет. Что меня поразило – не было никаких очередей, все спокойно покупали финскую нарезку, упаковки ломтиков сыра с булочками, напитки и спокойно ели за столиками или шли на свои места. Европа, короче, да и только.
В советском страшно популярном фильме «Вам и не снилось» есть такой эпизод – к учительнице в Москву откуда-то издалека приехала мама и готовит ей чай со смородиновым джемом. Так вот джем она выгребала как раз из финской банки характерного дизайна. Меня всегда смущал этот эпизод – ибо финские продукты продавались только в Москве. Ну ладно, это детали.
Также накануне Олимпиады появились страшно модные «бумажные» ветровки с Олимпийским мишкой на груди. А после Олимпиады многие москвичи щеголяли в характерных цветных ветровках, которые выдавались обслуживающему персоналу Олимпиады. В метро остановки стали объявлять на русском и английском языках. Тоже было и с текстовыми указателями.
Понятно, что накануне Олимпиды-80 провели беспощадную борьбу с «асоциальными элементами». Не знаю, были ли какие-то преступления в ходе Олимпиады, но мне кажется, что не было – это был первый раз, когда Москву в огромном количестве наводнила милиция из всех регионов страны.
Было и ещё нечто. Накануне лета 1980 года по всем московским предприятиям началась работа с мамами и папами на предмет вывоза детей из Москвы на период Олимпиады. Конечно, то что детей вывозили в принудительном порядке – это враньё. Но, во всяком случае, все родители были настроены очень решительно на предмет оградить своих чад «от возможных провокаций». Так что массированная пропаганда сделала своё дело – если обычно летом в Москве детей становилось заметно меньше, чем в другие времена года, то в июле 1980 года словно Гамельнский крысолов прошёлся по улицам столицы – детей почти не было.
Я долго спорил с мамой на предмет разных угроз – потенциальных и мнимых – и в конце-концов выторговал себе право остаться на Олимпиаду в Москве. Когда я гулял по центру Москвы, то всегда привлекал внимание иностранных туристов – я был редкостью. И вообще это было странное чувство – можно было часами гулять по Москве и не встретить ни одного ребёнка. Очень странное чувство быть одному среди взрослых. Даже на стадионе «Лужники» на закрытии Олимпиады я видел очень мало детей (за исключением тех, кто участвовал в театрализованном шоу).
Кстати, по поводу соревнований и других мероприятий (открытия, закрытия). Билеты были страшно дорогими – порядка 30-50 рублей. Для СССР это была неслыханная дороговизна! Но почти 90% билетов оплачивал профсоюз, так что граждане покупали билеты по вполне сносной цене. Разумеется, билеты были дефицитом – их перепродавали спекулянты. Также необычным было то, что билеты были цветными и красиво оформленными – не то что обычные советские билеты из зеленоватой бумаги.
На Олимпиаду-80 была построена пресловутая Олимпийская деревня на Юго-западе. Деревня была обнесена забором. Обслуживающий персонал жил в деревне весь период Олимпиады и не имел право покидать её. Но вообще, атмосфера в Москве в июле 1980 года была какой-то особенно свободной. Даже я это ощущал. Это правда был непрекращающийся праздник. Очень жалко только, что рядом не было никого из друзей.
Началась Олимпиада для меня с эстафеты Олимпийского огня. Уже с утра невдалеке от нашего дома вдоль шоссе выстроились шпалерами люди. Я несколько раз выходил к шоссе, сгорая от нетерпения. Наконец народ заволновался. Все стали усиленно вытягивать шеи. Показалась эстафета в виде бегуна и целой колонны автотранспорта за ним. Всё прошло довольно быстро. Я успел только сделать несколько кадров. На само открытие попасть не удалось. Зато я попал на закрытие. Мы с мамой сидели на боковой трибуне (кажется, C). В целом было весьма трогательно. Особенно, когда «Мишка заплакал». Кстати, именно на Олимпиаде-80 впервые применили графическое постоянно меняющееся живое панно. А когда вытащили Мишку и заиграла песня «Олимпийское лето прощай», то и в самом деле захотелось плакать. Многие вокруг вытирали слёзы.
После закрытия люди долго не расходились с площади возле стадиона, не желая уходить из «Лужников», словно боясь потерять что-то дорогое. В самом деле ощущение было такое, что из жизни ушло что-то очень доброе и хорошее. Не знаю… Может быть Совок стал немного человечным, может перед советскими людьми приоткрылся кусочек западной жизни. Не знаю, словом, но на следующий день на душе было как-то немного тяжело. Не верилось, что событие, к которому вся страна готовилась несколько лет, прошло. Я думаю, что Олимпиада-80 – была последним рывком СССР, последней попыткой доказать, что «Советское – значит отличное». После Олимпиады-80 СССР пошёл ускоренными шагами к своему закономерному концу. Больше уже в истории СССР не было ни одного события, которое бы сплотило и воодушевило весь народ.
