Чернобыль. История ликвидации. Редкие фотокадры. (33 фото)
Игорь Костин родился в 1936 году в Молдавии. Корреспондент Украинского АПН первым оказался в эпицентре аварии 26 апреля 1986 года. Он был единственным фоторепортером, который подобрался вплотную к разрушенному реактору. Фотоснимки, которые ему удалось сделать, вошли в официальный отчет правительственной комиссии. Его серия «Трагедия Чернобыля» удостоена награды на «Уорлд-пресс-фото» в Амстердаме. 
Эта фотография была сделана в 16 часов, через 14 часов после катастрофы. Фото сделано из окна первого вертолета, облетевшего эпицентр катастрофы, для того, чтобы замерить уровень радиационного излучения. Взорвавшийся реактор кажется слегка затуманенным из-за высокого уровня радиации, радиацией объясняется и то, что снимок сделан через закрытое окно. Позднее, дозиметристы выяснили, что уровень радиационного фона равнялся 1500 р/в час, хотя счетчики, не рассчитанные на такой высокий уровень, показывали всего 500 рентген в час. 
Каждый день, начиная с первого, вертолеты совершали по пять вылетов для выяснения обстановки, царящей в разрушенном реакторе.
Дозиметрист замеряет уровень радиационной активности в четвертом энергоблоке. За время ликвидации аварии в жерло реактора было сброшено 5000 тонн различных дезактивирующих материалов.
Разрушенный четвертый реактор снят с крыши третьего энергоблока.
После эвакуации населения из поселка Припять ликвидаторы смывают радиоактивную пыль с улиц, деревьев и домов. Жидкость, которой поливали всю зараженную местность, называли «бурда». Эта клейкая субстанция прибивала радиактивную пыль к земле и склеивала ее.
Каждый день вертолеты распыляли «бурду» над территорией ЧАЭС. После того, как «бурда» подсыхала, ее просто скатывали как ковер и захоранивали в радиационных могильниках. Рецепт жидкости разработан в Институте Атомной Физики академиком Курчатовым.
Большинство ликвидаторов были простыми резервистами, призванными в ВС для содействия ликвидаторским работам, либо служащие войск РХБЗ. Вооруженные силы не были оснащены соответствующим обмундированием, предназначенным для работы в условиях высокой радиоактивной зараженности.
Те, кто был назначен работать в наиболее опасных зонах, были одеты в собственную форму или одежду, и единственной защитой служили сшитые свинцовые пластины толщиной 2-4 мм и простые респираторы.
Сверху надевались резиновые фартуки.
Еще одна партия ликвидаторов готовится к выходу на крышу реактора.
Каждую минуту на крышу выходила новая партия людей, которые практически никак не были защищены от радиационного воздействия.
Ликвидаторы в самопальных доспехах из свинцовых листов по двое выходят на крышу третьего реактора для того, чтобы скинуть радиоактивные обломки.
Основное правило работавших на крыше энергоблока ликвидаторов — «нашел, поднял, донес, сбросил». За те 40-60 секунд, отмеренных для работы на крыше, ничего иного сделать было нельзя, да и не требовалось. Один человек — один обломок. И так сотни людей подряд в течение долгого времени, пока вся крыша атомной станции не была очищена.
Сначала убирать радиоактивные обломки с крыши планировалось поручить немецким, японским и русским роботам, но, в связи с высочайшим уровнем радиации, электроника просто выходила из строя, тогда было принято решение задействовать на этих работах людей.
Засветы снизу на фотографии — результат высокого уровня радиации. На остатках крыши четвертого реактора. Люди разгребают радиоактивные обломки и сбрасывают их вниз. Каждый визит продолжался не более 60 секунд, так как нахождение на крыше более долгое время грозило немедленной смертью. Каждые 60 секунд слышался звук завывающей сирены, который свидетельствовал об окончании очередной смены, после чего на крышу выходили новые «биологические роботы».
Очередная группа ликвидаторов готовится к выходу на радиоактивную крышу четвертого и третьего реакторов. Выходящие парами на крышу четвертого реактора назывались «Петя» и «Вася». Основное правило работы — «нашел, поднял, донес, сбросил».
Как правило, каждый из тех, кто убирал обломки на крыше, поднимался на нее только один раз, так как доза радиации которую он получал, соответствовала той, которую обычный человек получает за всю свою жизнь.
Через два месяца после взрыва появилась возможность заснять разрушения изнутри разрушенного энергоблока.
Генерал Николай Тараканов вручает почетные грамоты ликвидаторам работавшим на крыше реакторного блока. Доктор наук Тараканов был назначен ответственным за операцию по очистке крыши от радиоактивных обломков в июне 1986 года. Указания, которые он получил, говорили, что все работы по очистке крыши должны быть закончены до 2 октября, времени, когда на станцию должен был прибыть с визитом М. Горбачев. Тараканов пытался выбить больше времени на операцию, но этого ему не удалось. Для снижения риска заражения ликвидаторами, он разработал защитную одежду для ликвидаторов, работавших на крыше. За 12 дней его команда удалила более 170 тонн радиоактивных обломков. Уровень радиации на крыше варьировался от 800 до 7000 мкрентген/час.
«Крышные коты» — группа ликвидаторов, на крыше третьего реакторного блока перед водружением флага на 78-метровую трубу электростанции.
Водружение флага должно было свидетельствовать об окончании очистных работ на крыше. Следуя указаниям начальства и требованиям отметить окончание очистных работ на крышах энергоблоков, трое ликвидаторов должны были забраться на вершину вентиляционной трубы, стоящей над разрушенным реактором. Им пришлось пройти 78 метров вверх, по винтовой лестнице, постоянно ощущая опасность, исходящую из разрушенного энергоблока, и водрузить красный флаг.
До них эту операцию дважды пытались проделать с вертолета, но оба раза операция была неудачной. Все время, отведенное на водружение флага, занимало 9 минут, так как более длительное воздействие радиации такой силы могло их просто убить. В качестве награды, по окончании операции, команда из трех человек, водрузившая флаг на трубу, получила по бутылке Пепси-колы и одному выходному дню.
Тысячи единиц автотехники были использованы при ликвидации последствий аварии. После ликвидации наиболее зараженную технику, вместе с той, что принадлежала жителям поселка Припять, пришлось закопать в специальных могильниках. Металл очень хорошо абсорбирует радиацию и сегодня стало понятно, что решение закопать технику было ошибочным, так как радиация вымывается дождевыми водами и уходит в глубь земли. После чего она проникает в подземные воды, с которыми попадает в бассейн реки Припять.
Постройка саркофага. Крыша уложена на 27 стальных брусьев, каждый длиной по 35 метров. Сначала брусья планировалось положить с помощью вертолетов. Эта задумка оказалась безуспешной. В конечном итоге с этим справились дистанционно управляемые подъемные краны.
Бульдозеры сгребают радиоактивные обломки, выброшенные взрывом и сброшенные ликвидаторами с крыши на территорию, которая будет спрятана под саркофагом. 
Тысячи защищенных грузовиков были задействованы в ликвидации. Через неделю использования их приходилось хоронить в могильниках, так как металл начинал буквально «светиться» от радиации.
Третий реактор, отделенный от четвертого только бетонной стеной, был запущен в эксплуатацию 4 декабря 1987 года. Сотрудник станции демонстрирует стену, разделяющую реакторы с отмеченным на ней уровнем радиации.
Третий реактор прекратил свою работу только когда вся станция была выведена из эксплуатации 15 декабря 2000 года. Через 10 лет после аварии Игорь Костин вновь идет в глубь четвертого реактора.
Слева видна крышка реактора сброшенная взрывом. Ликвидаторы дали крышке нарицательное имя «Елена». Справа в стене просверлены отверстия, в которых находятся измерительные приборы.
В сорока метрах ниже уровня земли находится эпицентр взрыва. Уровень радиации непереносим для человека и равняется 2600 микрорентген/час. Это третий визит Игоря Костина в разрушенный реактор, так как фотографии сделанные в первые два визита, просто не получились. Пленка была засвечена радиацией.
Игорь Костин. Фотограф. Игорь Костин отснял более пяти тысяч документальных сюжетов о трагедии Чернобыля и ее последствиях. Единственный из репортеров мира сделал снимки эпицентра взрыва. Получил свыше пяти предельно допустимых доз облучения, долго лечился в специальных клиниках лучевой патологии Москвы, Киева, Хиросимы. Удостоен высших международных журналистских наград: «Золотой глаз», «Золотой Амбур-цидо», Главный приз национальной Ассоциации профессиональных репортеров США и других. Газета «Вашингтон пост» назвала его «человеком-легендой».
фото© Игорь Костин/Sygma
