А как шурину откажешь? "Какой ни есть, а он родня" (В.С. Высоцкий).
Лёха на всякий случай выглянул в окно, на улице стояли сумерки, метель кидала горсти снега по стёклам, холодно:
- А чё так рано? - обратился он к родственнику охрипшим от пьянки голосом.
-Почему рано, наоборот - поздно, ты чего, вечер с утром перепутал? - рассмеялся шурин.
Через полчаса родственники уже возвращались от местного барыги с литровой бутылкой чистого спирта.
С зелёным змеем решили бороться дома у шурина. У него телевизор работает и dvd приставка с новыми дисками имеется, да и в доме тепло, не то ли что у Лёхи.
Мужики расположились в зале на диване, вместо столика - табуретка. Литр спирта на двоих, это слишком, тем более у Лёхи организм истощён недельным загулом...
Похороны
Лёхин загул начался с того, что его позвали рыть могилу. В тот день стоял сильный мороз -30 градусов, дул холодный ветер, который пробирал до самых костей.
Могила давалась с трудом, земля простыла почти на метр, и чтобы её взять, хотя бы ломом, приходилось сначала греть огнем. Жгли костер на месте могилы, дрова подвез заказчик. Потом долго рыли впятером, сменяя друг друга.
Похороны пришлось перенести с двух часов на три часа дня, только к этому времени мужики успели вырыть могилу.
Хоронили старика, который, ещё при жизни, был чрезвычайно склочен, сварлив, со всеми скандалил, писал жалобы на соседей в местную администрацию, жаловался на администрацию в газету, а на газету в милицию... Очень беспокойный был человек, поэтому и жил один, его даже дети не навещали, не хотели выслушивать очередные придирки и нравоучения в их адрес.
И даже после своей смерти старик продолжал гадить людям.
На кладбище за гробом шли единицы. Дорогу, почищенную накануне от снега, успело перемести в нескольких местах. Машина, в кузове которой стоял гроб с покойником, буксовала, приходилось её толкать. В итоге похоронная процессия добралась до кладбища только в половине четвертого.
Зачитывать некролог и говорить последнюю речь никто не стал, старались поскорее похоронить, чтобы успеть до сумерек, которые в это время года (начало января) наступали в половине пятого вечера.
Гроб поставили на два лома перекинутые поперёк могилы. Лёха с напарником приготовились устанавливать крышку. Лёхе выпало стоять у изголовья покойника, хоть и мельком, но он успел разглядеть старика, прежде чем его лицо накрыли белой простынёй.
Глаза хозяина гроба были прикрыты не полностью, и Лёхе показалось, что старик скрытно наблюдает за окружающими.
Гроб был узок и только-только вмещал тело покойника.
- Как мало места в этом деревянном ящике, - подумал про себя Лёха, - не дай бог оказаться на месте старого ворчуна.
Крышку установили на гроб. Начали вбивать гвозди, молоток выпал, отодвинули гроб в сторону, Лёха полез в могилу за молотком.
После того, как со второй попытки удалось вбить гвозди в крышку гроба, гроб на двух длинных полотенцах стали вчетвером опускать в могилу. Но могила оказалась уже гроба в самой нижней части, и примерно на 20 см гроб не доходил до её дна.
Гроб снова подняли наверх, опять Лёха (как самый молодой из копальщиков) полез в могилу, чтобы подтесать штыковой лопатой её стенки, затем выбрасывал глину из могилы.
Со второй попытки гроб в могилу не вошел. Старухи, которые присутствовали на похоронах, стали шипеть между собой как змеи, осуждая копальщиков и говоря о том, что это плохой знак.
Ещё два раза Лёхе пришлось тесать стенки могилы, прежде чем гроб с грехом пополам установили на дно, и то он встал по диагонали.
Закапывать могилу закончили уже по сгустившимся сумеркам. Разыгралась пурга, которая залепляла глаза снегом...
В гробу
Сознание медленно возвращалось к Лёхе, и сознанием возвращался кошмар, который преследовал его каждую ночь с тех самых похорон старика.
Кошмар, усиленный выпитым спиртом и просмотром фильмов ужасов по dvd, заставлял работать воображение, которое в свою очередь рисовало ужасные картины его будущего конца. И это будущее не заставило себя долго ждать...
Лёха просыпался. Было очень жарко и душно, его тошнило, и вместе с тем, он лежал на спине, тело его оцепенело.
Лёха открыл глаза и поразился тому, что такая темнота его окружает, с которой, пожалуй, он ни разу не сталкивался ранее.
К кромешной тьме добавилась абсолютная тишина, кроме биения своего сердца он не слышал даже самого малейшего шороха.
И ещё этот странный запах свежей сосновой доски, он совсем недавно чувствовал его, да, точно, так пахло от гроба, в котором хоронили старика.
Лёхе стало не по себе, смутная догадка зародилась в глубине его сознания, но верить в её, его мозг отказывался.
В горле пересохло, надо бы выпить воды.
Лёха попробовал сесть и тут же лбом ударился о доски. Попробовал повернуться набок и не смог, слишком узко!
Он начал лихорадочно обшаривать потолок и стены руками и везде его руки нащупывали свежие, пахнущие смолой - сосновые доски.
- Неужели я в гробу? - с ужасом вопрошал он себя, с каждым мгновением понимая, что это так и есть на самом деле.
Всё тело затекло, ноги невозможно было согнуть в коленях. Солёный пот выедал Лёхе глаза. Рвотные позывы изрыгали наружу вчерашний алкоголь с примесями скудной закуски, и эта вонючая жидкость текла по его шее и левому плечу. Дышать становилось всё труднее, видимо заканчивался кислород...
- Люди? Люди? Помогите! - почти прошептал Лёха и потом закричал от отчаяния и безысходности. - Аааааа! - и начал рыдать, обливаясь горючими слезами.
И тут же до его слуха откуда-то сверху донёсся голос, похожий на голос старика из гроба.
- Чего орешь?
Лёха от этого окрика и вовсе впал в отчаяние, но голос сверху добавил.
- Вылезай из-под дивана!
На этот раз, это был голос его шуряка...
