Из жизни унитазов (30 фото)

прошу прощения за качество снимков:
большинство их сделано при недостаточном освещении без вспышки,
потому есть проблемы с резкостью.

Керамическое производство - это, в первую очередь, площад я. Громадные, стадионно-аэродромных размеров помещения. Всё понятно: при ежемесячном выпуске порядка ста пятидесяти-двухсот тысяч единиц фаянсовых изделий всё это должно где-то отливаться, застывать и сушиться. Это не металл, что отлил за минуты, остудил за часы и кинул в ящик. Каждое изделие (для простоты будем называть их унетазегами, хотя это и песуарчеги, и раковенги) должно быть отлито в форму, застыть в форме в течение 3-4 дней и высохнуть в течение 3-7 дней до того, как двинуться дальше по технологической цепи, с каждым шагом с нетерпением приближаясь к долгожданным встречам с нашими задницами.

Таких цехов на каждой фактории - не один и не два, а около десятка.

Каждый унетазег нетяжёл, станков с массивными станинами нет, давление на пол невысокое, в общем - производство вполне можно разместить как на плоскости (т.е. - на огромном участке земли), так и в виде слоёного пирога - на 5-8 этажах просторного здания плюс двухэтажный дворик. Мало какое производство занимает менее 200-300 тысяч квадратных метров.
На картинках вы видите унетазеги как белые, так и всяких оттенков коричневого цвета. С негодованием отметая пошлые предположения насчёт того, что их уже испытательно обосрали, сообщаю: это сохнет глина. Из формы унетазег выходит тёмно-коричневым, а к моменту погрузки в печку становится светло-бежевым.

Начало славных дел: глина сваливается в бункера и мешается там денно и нощно.

Глина всегда разная, сделать два совершенно одинаковых замеса невозможно. Поэтому для каждого замеса надо лабораторно подбирать пигмент так, чтобы при обжиге получился стандартный цвет, а не набор оттенков. Это хитрая наука, потому что до обжига цвет не определить никак, так что лаборанты полагаются только на чутьё и опыт.

Ну хорошо, глина в порядке. Чё дальше-то делать?
Дальше её заливают в формы.
Формы бывают трёх поколений.
Сначала полностью вручную делается мастер-форма.
Это - самое главное действо. Если у фирмы прекрасные дизайнеры, отличные итальянские печи с полностью компьютеризированным управлением, великолепная глина и нежнейшие красители - но нет приличного скульптора с умелыми руками - то всё идёт псу под хвост.
Я побывал в общей сложности пока что на 12 предприятиях - причём, исключительно занимающих высокий уровень на рынке - но пока что отфильтровал только 3, которые собираюсь представить своему заказчику. Причина очень проста. Дерьмовые формы. Неровная, "целлюлитная" поверхность, невыведенные закругления и т.д.
Весь цимес в том, чтобы мастер-форма была идеальна. Её недостатки не вытянет ни печь, ни глазурь, ни усилия маркетологов.

Делаем мастер-форму

Мастер-форма - это наше всё. Над ней трясутся, её хранят как достояние республики. С неё будет сделано от 50 до 150 форм второго поколения, с которых с каждой будет сделано тоже примерно по столько же рабочих форм. И вот рабочие-то формы и заливаются глиной по цехам. Каждая форма выдерживает примерно 150 заливок. Легко посчитать, что с одной мастер-формы можно получить до 3 с лишним миллионов унетазегов. После этого - всё, неважно, как заказчику нравится именно эта модель из позапозапозапрошлогоднего каталога. Если мастер-форма выработала своё количество копий - пиздец, новую лепить никто не будет (если только клиент не закажет полтора миллиона единиц сразу).

Делаем форму второго поколения

Готовые формы лежат на складе с хорошей вентиляцией

Рабочая форма:

Свежая отливка:

Как видим, свежая отливка груба и имеет массу технологических неровностей. Всё это будет доведено до ума вручную. Никакой механизации в керамике нет и пока не предвидится. Тётки и дядьки с губками, щёточками и скребками, двигаясь от одного изделия к другому (а их десятки тысяч), вручную и на глаз загладят швы, замажут сколы, заполируют неровности.

Гладим:

Отливаем когда как: то индивидуально каждое изделие,

то заливаем сразу пару десятков форм и сдавливаем, выжимая лишнюю глину.

Отлили - схватилось - вытряхнули из форм - загладили - сушим.

Под потолком крутятся сотни вентиляторов, вызывающих у меня панические атаки - мне всегда кажется, что эта дура щас сорвётся и полетит перемолачивать мой череп в питательный мясокостный фарш.

Высохло процентов на 70, через день-два - на обжиг. Но пока ещё не поздно размочить и подгладить то, что недогладили сразу после формовки. Промежуточное ОТК с сильными фонарями при косо падающем свете вылавливает неровности:

Годен!

Ну раз годен - постой пока в сторонке, щас придёт твоя очередь на обдувку от пыли.

Сдуваем пыль:

Баки с глазурью:

Обливаем глазурью:

С недавних относительно времён стало модно глазурить весь внутренний канал, чтобы, значить, микробам не за что было зацепиться. Для заливки глазури в канал применяется качалка, опрокидывающая унетазег так, что раствор проникает всюду:

Ну вот после этого - передышка. Унетазеги ставятся на этажерку и ждут своей очереди в крематорий наш советский колумбарий печку.
Тут пора сделать лирическое-сантехническое отступление.

Отдельные любимые мною  граждане Североамериканских Соединённых Штатов давеча очень любопытствовали насчёт фарфорчика. Ну не знаю насчёт фарфорчика, а вот насчёт американских жоп я лично никогда не заблуждался. Вот вам, господа хорошие, для сравнения унетазеги, сделанные на европейский рынок, и унетазег, сделанный для рынка этих самых Штатов. Не иначе, европейские унетазеги просто проваливаются в американские анусы.



Печка. Печки бывают разные, от 10-15 до 196 метров длиной. Мож, бывают и длиннее, но я не видел.


Только из печки, трогать не рекомендуется.


После печки остываем потихоньку.


Остыли? Пошли на ОТК.
Снова фонари, снова яркий косой свет, выявляющий неровности, непроглазуренные точки (их тут называют по-английски pinhole) и всякую прочую фигню. Фигня помечается чёрными и красными маркерами.


Чёрный маркер - приговор. Никогда не упадёт в этот унетазег иностранная какашка, никогда не сблюёт в него напившийся бюргер, никогда не подрочит в него депутат госдумы. Максимум удачи для этих несчастных - быть проданными за бесценок скупщикам несортовых товаров и затем с минимальной маржою быть перепроданными в бедные дома. Не получится - в мельницу.


Красный маркер - луч надежды.


Унетазеги, помеченные красным, могут быть подмазаны, подшлифованы, подглазурены - и обожжены вторично. Никакого ущерба качеству тут нет, это никак не снижает ни цену, ни потребительские свойства.


Когда ясно, что с поверхностью у унетазега всё пучком, каждое изделие проходит контроль на стенде. Каждое. Тысячи и тысячи и тысячи.


Тут же в бачки вставляются спусковые механизмы. Таковые обычно производятся другими заводами - социалистическое разделение труда.

Наступает время для второго лирически-сантехнического отступления.

Унетазеги, грубо говоря, по типу слива бывают двух видов. Washdown и siphonic. Первые - это те, к которым мы привыкли в ссср. Какаха падает либо на площадочку (что очень удобно, если надо отковырять кусочек на анализ), либо в водичку, откуда водопад уносит её в U-trap и далее либо в стенку (что чаще), либо в пол (что реже). Эта конструкция обычна не только в бывшем ссср, но и в большинстве стран Европы. Впрочем, её золотые дни позади. Всё большую популярность приобретают siphonic унетазеги, имеющие на U, а S-trap.

S-trap как он есть:


В силу не до конца понятных мне физических законов siphonic система обеспечивает куда более резвый смыв, что на уровне простого потребителя означает, что его высокие чувства не будут оскорбляемы налипшими на стенки сосуда говнами.

Преимущества сифона перед вошдауном становятся особенно очевидными, когда продукцию проверяют на проходимость каналов. В стандарте из 100 мелких пластиковых шариков, брошенных в воду, должно остаться не более какого-то количества для вошдаун-системы, и не более какого-то количества для сифоник. Так вот, допустимое количество для вошдаун в 3-5 раз выше такового для сифоник.

Это плохой унетазег (вошдаун):




Это хороший унетазег (сифоник):




при испытании использована кровь христианских младенцев. ни одно животное не пострадало. Раковенги испытываются, кроме всего прочего, и на способность выдерживать контрастные температуры. Сначала в раковенгу наваливается лёд, через несколько минут лёд вынимается, и наливается крутой кипяток.


Всё. Дальше - склад и дорога в дальние страны.


Упаковываем на дорожку:


Многие фактории имеют и столярные цеха, где делают весьма приличные ванные шкафчики, но не об этом сегодня звучит моя песнь.

Встречаются любопытные модели с рисунками. Эта, например, называется cash flow. К ней идёт в комплекте унетазег и биде, тоже с такими рисунками. Служит напоминанием о том, что деньги - в сущности, говно.


Как правило, в связи с обычно круглосуточным ритмом работы, на производство устраиваются парами - муж и жена. В месяц пара может заработать и 6, и 8 тысяч юаней. Это - ОЧЕНЬ много для крестьян из провинции Анхуэй. Это, в общем-то, и на самом деле немало и для городских жителей. За работу держатся руками, зубами, бровями - чем только есть. Дети растут тут же, тут же мимоходом стираются и сушатся пелёнки, тут же даются сиськи - в общем, всюду жизнь.




(с) cathay-stray