Думаю, если бы Христос появился в современной России, никто не стал бы его распинать, прибивать на крест (или хотя бы сажать по 282-ой) - все это глупости, мы люди культурные, чай, не какие-нибудь там евреи. Первым делом объявившегося Христа отправили бы поддерживать нашу сборную на Олимпиаду, причем не на трибуны, а в "Русский Дом", раз за разом совершая чудо насыщения официальной делегации одной бутылкой шампанского "Кристалл" и пятью банками черной икры. В промежутках между чудесами к Христу аккуратно подъехало бы Российской Авторское Общество - так мол и так, вы вообще знаете, какими тиражами ваше жизнеописание издается? Сколько фильмов про вас снято, сколько песен написано? А ведь с каждой - по 10 процентов, да-да, десять процентов, не меньше! И глазками так игриво шмыг-шмыг.
По возвращению с Олимпиады дернувшихся было церковников аккуратно оттерли ("Ты, папаша, не лезь, тут дело государственное, ваши хали-гали
подождут!"), назначив Иисусу на какую-нибудь почетную, но необременительную должность, типа советника президента РФ по вопросам
межконфессионального диалога ("Вы вот чиновников ругаете, а у нас между прочим в штате знаете кто состоит? Да, он самый, да, 60 тысяч официальная
зарплата. И корочка!").
По праздникам Иисус заседал бы в телевизоре рядом с президентом, не успевая сказать ни слова. "Дорогие россияне, я хотел бы сердечно поздравить
вас с Рождеством Христовым! А вот, собственно, и сам Христос!". Со временем Христос отучился бы от дурной привычки резко критиковать действующую
власть, привыкнув к обтекаемым московским формулировкам ( - Господин Иисус, что вы думаете о проекте русской Кремниевой Долины? - Я думаю, что
современной России необходимо развивать инновационные технологии. - Можем ли мы рассчитывать на Божью помощь! - Конечно! - и знаменитая
оптимистичная улыбка для фотографов), и получил бы какое-нибудь телешоу в праймтайм, "Откровенный разговор". Студия, свет, камеры ведущий-Иисус,
семейная пара в ссоре.
- И он... и он ударил меня по лицу, вот даже синяк остался, посмотрите!
- Ай-я-яй, Федор Иванович. Как не стыдно? Вы что, Заповеди не читали? - Федор Иванович, закрыв голову руками, смотрит в пол - ни заповедей, ни
даже моей последней статьи в "Эксперте", "Актуальные проблемы семейной политики в Российской Федерации"? - Федор Иванович готов провалиться от
стыда под землю, перерыв на рекламу.
Через пару лет Иисус обзавелся бы машиной представительского класса с мигалкой (пара инцидентов с "Ситроенами" была бы улажена по методу Лазаря -
нет трупа, нет проблемы!), написал бы с десяток книг ("Духовно-нравственные вызовы России в новом тысячелетии", издательство "Европа", три
соавтора и "Околобога" в "АСТе", без соавторов) и загремел бы в медиа-скандал, попытавшись выступить на стороне Церкви в имущественном споре с
федеральным правительством ("Нет, я понимаю, что земли монастыря надо отдать под резиденцию Премьера, но я же все-таки Иисус, послушайте! Что,
ради Иисуса нельзя сохранить хотя бы пару гектаров? Эй, я умер за ваши грехи на кресте, на минуточку!"). Ну, знаете, вся эта волна роликов "Иисус
дает взятки", "Иисус - наркоман", "Человек в сауне, похожий на Иисуса". Публично бы покаялся, прекратив травлю, и счастливо бы дожил до 70 лет,
обзаведшись лысиной, брюшком и вторым подбородком. На похоронах его говорили бы много речей, даже объявили траур по всей стране, приспустив флаги
("Нет, Валентина Ивановна, фестиваль "Белые ночи-2040" придется отменить, все-таки Иисус умер, войдите в положение!"), а могилу оставили намеренно
свободной, не став заваливать камнем - ну, понятно же, что он опять провернет этот трюк с воскрешением на третий день. На вторую неделю ожидания
всем в стране стало ясно, что Иисус больше не вернется, и успокоенное российское общество вернулось к своим привычным делам. Только пара
пенсионеров, еще заставших курсы ОПК, вздыхала с пивком на скамейке:
- Все-таки я думаю, это не Иисус был. Настоящий Иисус бы воскрес и вступил в "Солидарность"!
- А я думаю, что Иисус - сам видел, как он по воде ходил.
- Мало ли кто нынче по воде ходит - нанотехнология!
- И то правда, нанотехнология, - соглашался первый и, тоскливо взглянув в вечереющее небо, откупоривал вторую бутылку.
Предыдущая страница
Следующая страница
