Михайловский замок. Легенды о русском Гамлете
Михайловский замок — одно из самых загадочных сооружений Санкт-Петербурга. Овеянный романтическим духом, он носит отпечаток личности его хозяина — Павла I, мистического и незаурядного российского императора, чья жизнь трагически закончилась в стенах здания.
В 9 часов вечера 6 ноября 1796 г. скончалась великая императрица Екатерина II. Наследник престола Павел Петрович приказал опечатать все документы в покоях матушки. Говорят, что среди прочих бумаг, хранящихся в кабинете покойной, было завещание самой императрицы, в котором российский трон передавался не сыну, а внуку. Павел Петрович отправил роковой конверт в камин. Решительный жест был весьма аллегоричен. В огне сгорела не только последняя воля Екатерины, огонь поглотил екатерининскую эпоху с ее порядками и устоями.
Перемены в жизни государства начались почти сразу. Император торопился, его указы один за другим сыпались на головы подданных. Всего за четыре года правления Павел Петрович издал в два раза больше указов, чем его мать, правившая Россией на протяжении 34 лет. Один из современников Павла I писал: "Никогда еще по сигналу свистка не бывало такой быстрой смены всех декораций, как это произошло при восшествии на престол Павла. Все изменилось быстрее, чем в один день: костюмы, прически, наружность, манеры, занятия". 42-летний император перекраивал Россию на свой манер, желая создать идеальное государство. Чтобы прекратить девальвацию рубля, Павел сжег на площади перед Зимним более 5 миллионов рублей ассигнациями, а придворные серебряные сервизы приказал переплавить в монету. "Я буду есть на олове до тех пор, пока курсы серебряного и бумажного рубля не стабилизируются", — заявил император. Жест, безусловно, красивый, но, отказавшись от серебряной посуды, Павел I начал тратить миллионы рублей золотом на строительство новой императорской резиденции — Михайловского замка.
Подобные противоречия в поступках императора встречаются довольно часто. Современники считали, что это вызвано безумием, историки же полагают, что всему виной страх. Именно страх перед заговором, который мерещился Павлу в стенах Зимнего, заставил его приступить к реализации своей давней мечты — постройке рыцарского замка.
Первые разработки Михайловского появились еще в 1784 г., но за 13 лет, вплоть до начала строительства в 1797-м, накопилось 13 различных вариантов будущего дворца. Причем большинство из них созданы самим Павлом. Случайное совпадение цифр никого не смущало, к тому же, если верить легенде, строительству предшествовало доброе знамение. Так, караульному возле Елизаветинского дворца привиделся светлоликий юноша, повелевший разобрать деревянное строение "веселой императрицы" и возвести на его месте церковь в честь архистратига Михаила. Некоторые скептики уверяют, что слух о галлюцинациях караульного был пущен специально, дабы оправдать дорогостоящую затею. А что касается Елизаветинского дворца, то это место Павел выбрал лично. Ведь именно здесь, в доме царственной бабки, он родился и провел довольно большую часть своей жизни. В общем, с Божьего благословения или нет, но дворец был разобран и на его месте началось строительство резиденции Павла I.
Главным архитектором был назначен Винченто Бренна, сумевший соединить все 13 вариантов замка. Павел самолично контролировал все работы по сооружению своей резиденции, активно вмешивался в этот процесс и вникал во все тонкости. Работы велись с такой поспешностью, будто надвигалась война. На строительной площадке одновременно трудилось около шести тысяч человек. Мастеровые не знали отдыха ни днем, ни ночью. С наступлением темноты вокруг замка разводили костры и зажигали факелы, но работы не прекращались. Строительных материалов катастрофически не хватало.
И его величество дает распоряжение использовать мрамор Исаакиевской церкви. Попутно расхищаются имения Екатерины в Пелле и интерьеры Таврического дворца, которые использовались для внутренней отделки замка. В Михайловском не было ни одной случайной детали. Все несло в себе глубокий смысл, зачастую понятный только Павлу. Петербуржцы XVIII века с ужасом взирали на рождающегося монстра. Такого город еще не видел. Все фасады строения были разными. Люди с любопытством ходили вокруг Михайловского, удивляясь странному эффекту, благодаря которому казалось, что замок постоянно меняется. К тому же замок был полностью окружен каналами и рвами, наполненными водой. Вход во дворец осуществлялся через единственный мост, который с заходом солнца разводился. Необычен был и красновато-кирпичный цвет замка. О его происхождении ходила романтическая легенда. Будто однажды Анна Лопухина — любовница императора, появилась на балу в красных перчатках и обронила одну из них. Несколько молодых людей кинулись поднимать перчатку, но расторопнее всех оказался император. Однако он отдал перчатку не хозяйке, а архитектору Бренне, приказав составить точно такой же колер для фасадов Михайловского.
Михайловский замок мало походит на дворцовые сооружения северной столицы: в отличие от них он выглядит холодным, суровым и даже мрачно-замкнутым. Российский император, задумывая его возведение, отталкивался от распространенной в европейских столицах схемы построения прямоугольного в плане замка с прямоугольным же внутренним двором и круглыми угловыми башнями.
Своим главным (южным) фасадом замок выходил прямо на гранитный берег канала, отчего казался с этой стороны прямо вырастающим из воды. Своим неприступным видом он действительно напоминал средневековые рыцарские замки и крепости. Это впечатление усиливал и гранитный парапет площади с полубастионами и амбразурами для шести бронзовых пушек, смотревших в сторону тех, кто приближался к замку. Такое же количество пушек было обращено в сторону Невы.
Все четыре фасада здания были различны. Главный южный фасад украшали мощные гранитные обелиски с императорскими вензелями. Фронтон венчал рельеф работы братьев Стаджи "История заносит на свои скрижали славу России". На фризе долгое время находилась надпись из Священного Писания "Дому твоему подобает святыня Господня в долготу дней".
Северный фасад, выходящий к Летнему саду, с парадным балконом и широкой гранитной лестницей, напоминал итальянские палаццо эпохи Возрождения. Церковный фасад венчала колокольня с изящным золоченым шпилем.
В центре парадной площади установили памятник Петру I.
Вначале Бренна предложил поставить в центре площади уменьшенные копии античных статуй Диоскуров. Однако Павел приказал установить здесь памятник Петру I модели Бартоломео Растрелли, отца будущего знаменитого архитектора. История этого конного монумента насчитывала к тому времени уже несколько десятилетий. Памятник своему отцу хотела установить еще Елизавета Петровна, и по ее приказу Растрелли — старший, который много работал над бюстами и статуями Петра Великого, создал новый конный памятник великому российскому императору. Скульптор провел все подготовительные стадии для отливки монумента, но умер, не закончив работу. Дело отца продолжил сын Франческо Растрелли, в то время уже известный архитектор. Он планировал установить памятник Петру I на Дворцовой площади после окончания строительства Зимнего дворца. Но Елизавета умерла, к работе Растрелли все потеряли интерес, а Екатерине II уже готовая скульптура и вовсе не понравилась, и для работы над новым памятником Петру она пригласила французского скульптора Фальконе. О забытой статуе Петра вспомнил лишь Павел, он и приказал установить монумент перед Михайловским замком.
Конная скульптура Петра I находится на прямоугольном постаменте, отмеченном лаконичной и многозначительной надписью: "Прадеду правнук. 1800". Считается, что автором надписи стал сам Павел I. Именно памятник Петру I придал всему ансамблю Михайловского замка завершенность и особую весомость.
Внутренняя планировка здания отличается усложненностью и разнообразием пространственных форм: прямоугольные помещения чередуются с овальными, круглыми, косоугольными. От первоначальной отделки интерьеров сохранено оформление парадной лестницы, облицованной мрамором, галерея Рафаэля, Тронный и Овальный залы, церковь с фреской работы мастера Скотти. Посетителей, переходящих из зала в зал, приводила в восхищение постоянная смена впечатлений — каждая комната казалась произведением искусства, все было до мелочей продумано — лепные украшения стен и потолков, живописные плафоны, резная мебель, тонкой работы люстры, узорчатые паркеты...
В монументальных росписях парадных залов приняли участие Якоб Меттенлейтер, Антонио Виги, Пьетро и Джованни Батиста Скотти. Большие заказы получил в замке работавший ранее с Бренной в Польше и Италии Франциск Смуглевич.
В главном фасаде, парадная лестница из гранита вела во второй этаж между колоннами из серого сибирского мрамора и бронзовыми перилами. Великолепные двери красного дерева с бронзой вводили в парадные покои дворца. За проходной аванзалой, украшенной историческими картинами Шебуева и Угрюмова, следовала тронная зала 12-ти сажен в длину, обтянутая зеленым бархатом с ткаными золотом узорами. Тут возвышался трон, обитый красным бархатом, тоже затканым золотом, с гербами России и принадлежащих ей царств Казанского, Астраханского, Сибирского и др. Далее находилась галерея Лаокоона, обтянутая великолепными гобеленами и украшенная мраморными статуями. За галереей следовала гостиная с бархатной мебелью огненного цвета, и громадная мраморная зала в два света, где дежурили кавалеры Мальтийского ордена. Ещё далее находилась вторая тронная зала, с плафоном, расписанным Карлом Скотти, и замечательными громадными люстрами из массивного серебра. Дверь из этой залы вела во внутренние покои императрицы, убранные тоже с большой роскошью. Особенно замечательна здесь была рафаэлевская галерея, одна из стен которой была покрыта коврами, представлявшими копии с картин Рафаэля.
Лучшими комнатами были: большой тронный зал, овальная гостинная, круглый тронный зал и парадная спальня Императора. Обычно Император спал в просто отделанной комнате, единственным украшением которой служили картины Гвидо-Рени, Жана-Ледюка, Вувермана и письменный стол замечательной работы. Стол этот был сделан по указаниям самой Императрицы Марии Федоровны: доска его укреплена на колоннах из слоновой кости с бронзовыми капителями. Посреди комнаты стояла маленькая походная кровать за простыми ширмами. В этой спальне и скончался Павел I, а в царствование Императора Алексадра II здесь устроена небольшая церковь, в которой замечателен иконостас резной работы из дуба.
Строительство замка продолжалось практически все царствование Павла Петровича. Или, наоборот, царствование императора Павла I началось со строительства Михайловского замка и закончилось с его завершением. Парадокс извращенной логики Павла I состоял в том, что он торопил с окончанием строительства. Он спешил.
Спешил, как спешил и торопился во всем. Симптомы неизлечимой болезни его души, по утверждению фольклора, особенно остро проявлялись в принятии Павлом непродуманных, поспешных решений, отчего порою страдал и сам император. Его неуравновешенная психика, словно маятник, металась от исключительной жестокости к сентиментальной жалости и милосердию.
Освящение Михайловского замка состоялось 8 ноября 1800 года в день св. архангела Михаила. Под гром пушек мимо выстроенных в почетном карауле войск в новый замок проследовали Павел с сыновьями, а императрица с дочерьми въехали туда в каретах. В тот же день в замке состоялся праздничный обед, потом устроили большой бал-маскарад, во время которого гости могли осмотреть дворец. Все убедились в том, что дворец был оформлен с большим вкусом, изяществом и роскошью.
Павел I переселился в Михайловский замок, когда еще даже не успели просохнуть стены нового здания и, по свидетельству очевидцев, в помещениях «стоял такой густой туман, что несмотря на тысячи восковых свечей, едва мерцавших сквозь мглу, всюду господствовала темнота». Замок стал убежищем, в котором затворник-император в любой момент мог отгородиться от мира. Неслучайно его называли «архитектурным автопортретом Павла I».
Уже в царствование Александра I были подсчитаны суммы, израсходованные на строительство замка, и выяснилось, что затраты были поистине фантастическими по тем временам, и Михайловский замок стал, как показывают подсчеты, одной из самых дорогих столичных построек 18 века.
Павел по-настоящему гордился своей новой резиденцией. Но судьба распорядилась так, что он прожил здесь всего 40 дней.
Когда строительство замка было в самом разгаре, к Павлу, как рассказывает другая легенда, пробрался старик в монашеской рясе, с красивым лицом, длинной седой бородой и с приветливым взглядом. Императрица Мария Федоровна в то время в очередной раз собиралась стать матерью. «Супруга твоя, — после полученного разрешения заговорил незнакомец, — родит тебе сына. Ты назовешь его Михаилом. Этим же именем святого архангела ты наречешь дворец, который построишь на месте своего рождения. И запомни слова мои: „ДОМУ ТВОЕМУ ПОДОБАЕТЪ СВЯТЫНЯ ГОСПОДНЯ ВЪ ДОЛГОТУ ДНЕЙ"». И тут же таинственный гость исчез. Через несколько дней царица разрешилась от бремени сыном, которому по воле императора было дано имя Михаил. Тогда же Павел приказал архитектору Бренне укрепить на фронтоне главного фасада строящегося дворца сказанный таинственным монахом библейский текст.
Кстати, это изречение в свое время было заготовлено для украшения одного из фронтонов Исаакиевского собора, и факт его использования для иных целей современники расценивали как дурной знак. Впрочем, все, что касалось поспешного строительства Михайловского замка, в конце XVIII века рассматривалось сквозь некую мистическую призму допущений, домыслов и догадок. Шло какое-то фантастическое соревнование в интерпретации всякой случайно оброненной фразы, каждого малозначительного факта, события или явления, так или иначе связанного со злосчастным замком и его хозяином.
Вся жизнь наследника престола, а затем императора Павла I, изложенная в фольклоре -это история болезни его духа, преждевременный летальный исход, который был заранее предопределен.Два потусторонних призрака с маниакальным постоянством терзали болезненное сознание Павла : призрак его великого прадеда — Петра I и призрак неминуемой смерти. Впервые с тенью Петра Павел встретился на берегу Невы посреди огромной пустынной площади, там, где впоследствии был установлен Медный всадник .Однажды вечером Павел в сопровождении своего друга князя Куракина шел по улицам Петербурга. Вдруг впереди показался человек, завернутый в широкий плащ. Человек вскоре пошел рядом. Павел обратился к Куракину:" С нами кто-то идет рядом." Однако тот никого не видел. Вдруг призрак заговорил:" Павел! Бедный Павел! Я тот , кто принимает в тебе участие." Подойдя к середине площади он указал место будущему памятнику " Прощай, Павел,- проговорил призрак- ты снова уви дишь меня здесь." И когда , уходя, он приподнял шляпу, Павел с ужасом разглядел лицо Петра.
С тех пор пугающая тень великого императора постоянно напоминала ему о себе. С постройкой Михайловского замка призрак Петра надолго прописался в его стенах. Голос Петра не раз слышали обитатели замка, а сам Павел, согласно преданию, не однажды видел тень своего прадеда. Говорили, что Петр покинул могилу, чтобы предупредить своего правнука, что дни его "сочтены" и конец близок.
Павел остро и болезненно воспринимал таинственную мистику случайных примет и неожиданных предзнаименований.
В царствование императора Павла I в Петербурге было только семь модных французских магазинов. Больше открывать он не позволял, говоря, что терпит их по числу семи смертных грехов.
Рассказывали, что император приказал петербургскому генерал-губернатору приготовить указ, определяющий количество блюд, которые, в зависимости от чина и класса службы, может иметь у себя за обедом и ужином каждый из подданных Российской империи.
Павел издал указ о том, чтобы в течение трех дней обыватели столицы извещали полицию об «имеющем быть у них пожаре».
Однажды, проезжая по улице, Павел обратил внимание на одну польскую графиню, которая приветствовала императора самым почтительным реверансом. Но дама, к несчастью, была весьма нехороша собой. Павел вспылил и тут же приказал убрать «это уродство». В тот же день несчастная графиня была выслана из Петербурга.
Сын одного арестованного просил, чтобы ему разрешили разделить заключение любимого им отца. Павел приказал посадить его в тюрьму, но не с отцом, а отдельно.
И, наконец, для полноты характеристики, легенда о солдатах Преображенского полка, которые однажды во время парада на Царицыном лугу вызвали неудовольствие императора. «Направо, кругом, марш в Сибирь!» — закричал Павел, и полк в полном составе стройными рядами прошел с Царицына луга по улицам Петербурга мимо Московской заставы и далее по знаменитому Сибирскому тракту в сторону Новгорода. Только около Новгорода, как передает легенда, посланный от государя офицер догнал полк, объявил ему царское прощение и позволение вернуться в столицу.
В 1799 году к нему приходила цыганка, которая объявила, что императору осталось царствовать только три года. В 1800 году по городу распространились слухи о некой юродивой со Смоленского кладбища, которая пророчила императору Павлу столько лет жизни сколько букв в изречении над главным фасадом Михайловского замка. Выходило число 47. Павел родился в 1754 году, 47 год его жизни приходился на 1801 год. Цифра 47 вызывала неподдельный ужас императора .Оказывается, если сосчитать количество дней от 20 сентября — даты рождения цесаревича — до вступления его на престол 6 ноября, то и тут будет 47.
Существует предание о том, что император предрек свою кончину, построив замок на месте Летнего дворца Елизаветы Петровны, где он родился, сказав: «На этом месте я родился, здесь хочу умереть». Но, конечно, он не предполагал, что это произойдет так скоро.
Вечно настороже, Павел становился все более подозрительным и недоверчивым. Он буквально следил за своим сыном, наследником престола Александром, пытаясь застать его врасплох. Согласно одному из преданий, однажды он увидел на столе Александра трагедию Вольтера «Брут». Книга была раскрыта на странице со стихами: «Рим свободен! Возблагодарим богов». Вернувшись к себе, Павел будто бы поручил отнести Александру «Историю Петра Великого», раскрытую на странице с рассказом о смерти царевича Алексея.
9 марта ночью Павел просыпается от мучительного сна. Ему снилось, будто на него надевают слишком узкую одежду, которая его душит.
10-го после ужина, как рассказывает еще одна легенда, Павел подошел к зеркалу, имевшему случайный недостаток — оно искривляло изображения. «Посмотрите, какое смешное зеркало, — криво усмехнулся император, — я вижу себя в нем с шеей на сторону».
Около 10 часов вечера Павел ушел к себе. Рассказывают, что вдруг он стал задумчив, побледнел и вместо обыкновенного прощания сказал: «Чему быть, того не миновать».
Павел был злодейски убит заговорщиками в ночь с 11-го на 12 марта 1801 года. Среди многочисленных легенд Михайловского замка есть и легенда о тайном подземном ходе, ведущем якобы из спальни императора под фундамент памятника Петру 1 перед замком. И Павел, застигнутый убийцами врасплох, просто не успел им воспользоваться. Сохранилась, впрочем, и еще одна легенда. Будто бы Павел не умер от рук заговорщиков. Когда врач, призванный «прибрать труп», наклонился над телом императора, оказалось, что в нем еще теплилась жизнь. Тогда, как утверждает легенда, после «хладнокровного обсуждения» было решено «его прикончить».
На другой день после убийства императора многочисленные обыватели стекались к Михайловскому замку. Смерть Павла, по воспоминаниям современников, превратилась во всенародный праздник. На улицах, не стесняясь радостных слез, словно во время Пасхи, целовались и поздравляли друг друга совершенно незнакомые люди. Вспоминали предсказания и пророчества, предшествовавшие минувшей ночи. Еще и еще раз вчитывались в чеканные буквы библейского текста: «ДОМУ ТВОЕМУ ПОДОБАЕТЪ...» Считали и пересчитывали буквы. По странному и необъяснимому совпадению их было ровно 47 — столько же, сколько лет прожил император Павел Петрович.
Кажется, последний раз в литературе о Петербурге об этом тексте на фасаде Михайловского замка упоминает В.Я. Курбатов в 1913 году. Затем буквы исчезли. После реставрации они восстановлены.
С этого времени начинается загробная жизнь неотмщенного духа «Русского Гамлета», как называли порой современники своего императора. Среди простых людей распространилась молва, что императора Павла «удушили генералы да господа» за его справедливость и сочувствие простому народу. Его могила в Петропавловском соборе стала одним из чудодейственных мест Санкт-Петербурга. Люди убеждены, что молитва на ней спасительна, что она помогает в служебных делах и личной Жизни, что сама могильная плита обладает магическими свойствами — одно прикосновение к ней щекой излечивает от острой зубной боли, а призрак самого императора, играющего на старинном музыкальном инструменте как мы уже знаем, неоднократно видели современные обитатели Михайловского замка.
Точно восстановить картину убийства историкам не удалось, поскольку все бумаги, так или иначе зафиксировавшие события трагической ночи, были уничтожены. Кто-то говорит, что император кинулся бежать, другие отмечают, что его величество прятался в камине, иные заявляют о необычайно смелом поведении императора, который боролся с убийцами. Интересно, что злодеяние совершилось в присутствии как супруги, которая находилась за стенкой, и все слышала, так и любовницы, безмятежно спавшей в нижней комнате.
В заговоре участвовали Аграмаков, Н. П. Панин, вице-канцлер, Л. Л. Беннингсен, командир Изюминского легкоконного полка П. А. Зубов (фаворит Екатерины), Пален, генерал-губернатор Петербурга, командиры гвардейских полков: Семеновского — Н. И. Депрерадович, Кавалергардского — Ф. П. Уваров, Преображенского — П. А. Талызин.).
Изначально планировалось свержение Павла и воцарение английского регента. Возможно, донос царю написал В. П. Мещерский, в прошлом шеф Санкт-Петербургского полка, квартировавшего в Смоленске, возможно — генерал-прокурор П. Х. Обольянинов. В любом случае заговор был раскрыт, были вызваны Линденер и Аракчеев, но это лишь ускорило исполнение заговора. По одной версии Павел был убит Николаем Зубовым (зять Суворова, старший брат Платона Зубова), который ударил его массивной золотой табакеркой. Согласно другой версии, Павел был задушен шарфом или задавлен группой заговорщиков, которые, наваливаясь на императора и друг друга, не знали в точности, что происходит. Приняв одного из убийц за сына Константина, закричал: "Ваше Высочество, и вы здесь? Пощадите! Воздуху, Воздуху!.. Что я вам сделал плохого?" Это были его последние слова.
Вопрос о том, знал ли и давал ли санкцию на дворцовый переворот и убийство своего отца Александр Павлович, долгое время оставался невыясненным. По воспоминаниям князя А. Чарторыйского, мысль о заговоре возникла чуть ли не в первые дни правления Павла, но переворот стал возможным только после того, как стало известно о согласии Александра, который подписал соответствующий секретный манифест, в котором признавал необходимость переворота и обязывался не преследовать заговорщиков после восшествия на престол. Один из организаторов заговора граф Пален писал в мемуарах: "Великий князь Александр не соглашался ни на что, не потребовав от меня предварительно клятвенного обещания, что не станут покушаться на жизнь его отца; я дал ему слово: я не был настолько лишён смысла, чтобы внутренне взять на себя обязательство исполнить вещь невозможную, но надо было успокоить щепетильность моего будущего государя, и я обнадёжил его намерения, хотя был убеждён, что они не исполнятся". Вероятнее всего, сам Александр, как и граф Пален, прекрасно понимал, что без убийства дворцовый переворот будет невозможен, так как добровольно Павел I от престола не отречётся.
Создается впечатление, что в заговоре участвовали все, и самые близкие и далекие от императора люди. Павла I не спасли ни глубокие рвы, ни подъемные мосты, ни крепкие стены, ни многочисленная охрана. Роковая судьба настигла его высочество даже там, где он, как ему казалось, был в безопасности. 12 марта петербуржцы читали манифест, составленный по поручению Александра сенатором Трощинским: "Судьбам Всевышнего угодно было прекратить жизнь любезного родителя нашего, Государя Императора Павла Петровича, скончавшегося скоропостижно от апоплексического удара". Позднее в народе шутили: "От апоплексического удара золотой табакеркой в висок".
Почти два десятилетия после убийства Павла I замок пустовал: никто из царской семьи не хотел жить в столь мрачном месте.
Вскоре после убийства Павла I из замка вывезли художественные ценности, а его парадные покои раздали под жилые квартиры. В начале 1820-х годов здание было передано Главному Инженерному училищу и в феврале 1823 года переименовано в Инженерный замок. На протяжении целого столетия Инженерное училище перестраивало императорскую резиденцию для своих нужд, меняя его планировку и внутреннюю отделку. Но даже в своем разоренном состоянии Михайловский замок не утратил былого величия. Инженерное училище размещалось в здании до середины 60-х годов нашего века. После его вывода здесь вплоть до настоящего времени находится Центральная Военно-Морская библиотека, занимающая лучшие парадные залы. В остальной части здания размещались проектные организации и научно-исследовательские институты.
Здесь в 1833-1843 годах учился и до 1841 года жил Ф. М. Достоевский.
При Александре II Опочивальня и Будуар Павла I были перестроены под Домовую церковь во имя Святых апостолов Петра и Павла. В притворе церкви находилась плащаница, а над ней образ Спасителя и надпись: «Отче, отпусти им, бо не ведают, что творят».
В апреле 1991 года Русский музей получил в аренду треть площади в Михайловском замке и, отреставрировав Домовую церковь Архангела Михаила, открыл первую музейную экспозицию. С марта 1995 года здание полностью передано Русскому музею.
