Марабу: ангелы нечистот (16 фото)

Чёрный вихрь кружит над шумными рынками и грязными свалками. Это марабу — элитный отряд тотальной зачистки. В саванне эти птицы исполняют почетную роль санитара. А в городах превратились в зеркала нашей цивилизации: едят несъедобное и растят птенцов на мусоре. Природа дала им роль хранителей чистоты, но мы сделали их заложниками отходов.





Какая страна, такие и голуби.

Марабу — крупнейшие аисты современности. В этот род входит три вида: африканский, индийский и яванский. Все они до одури здоровые: рост — 150 см, размах крыльев — 2,5-3 метра! Но габариты — далеко не самая примечательная черта пернатых.



Утилизация мусора по-африкански.

От привычных нам аистов у марабу осталось одно название. Местные не церемонились и назвали птаху «птица-гробовщик». Траурное оперение в черно-белых цветах, непропорционально огромный грубый клюв, голая красная шея и голова. Страшно представить, какого ребеночка принесет ТАКОЙ аист!





— Привет, аист! Отличный костюм на хэллоуин! — Это не костюм...

Полуголые пернатые — последняя инстанция для всего живого. Они не просто падальщики, а элитный отряд тотальной зачистки. Для переваривания тухлого мяса и прочих отходов у птах есть 4 уровня защиты. Первый — механический. Их здоровенный клюв работает как огромный пинцет, которым удобно отщипывать съедобные части из самой глубины чьей-нибудь туши. При этом голая кожа на голове и шее служит как мясницкий фартук — кровь, грязь и прочие субстанции не прилипают к телу. А если те и попали на кожу — удалить нечистоты с голой поверхности куда проще, чем с перьев.



Чем старше птица, тем меньше перьев на шее у неё остаётся.

Второй уровень защиты — химический. Марабу могут безопасно питаться абсолютно любыми по качеству продуктами, ведь их пищеварительный тракт сродни промышленной химической лаборатории. Там переваривается абсолютно всё: от костей и шкуры до бактерий сальмонеллёза, ботулизма и сибирской язвы. В первом, железистом желудке, у птиц работает сильнейший желудочный сок, pH которого сравним с аккумуляторной кислотой. Он убивает большинство заразы. То, что не погибло, добивают ферменты и бактерии из пищеварительного тракта птиц.



Марабу пользуются своими размерами. Часто они воруют и отбирают добычу у более мелких птиц.

И это — третий уровень, биологический. Тысячи «полезных» одноклеточных микроорганизмов участвуют в пищеварении и замедляют рост патогенных микробов. Свои-то уже привыкли к жесточайшей кислоте и атакам ферментов. Микробиота кишечника помогает марабу разложить и выжать крохи питательных веществ из самых испорченных продуктов. Во втором мускульном желудке всё съеденное птицей механически перетирается и переваривается окончательно.



Вот как заканчивается жизнь, если слишком сильно увлечься акуной-мататой!

Последний уровень защиты от воздействия токсинов и патогенов — иммунная система. Если вдруг какая-то упрямая бактерия всё-таки проберётся через предыдущие этапы защиты, снаружи пищеварительного тракта её будут поджидать клетки иммунитета. Они добьют всё болезнетворное, и марабу ничем не заразится.



Как смотрит на меня собака, когда подобрала что-то с улицы.

Благодаря четырём этапам защиты полуголые пернатые могут питаться даже такими вещами, от которых отказываются другие падальщики: тухляк, кости, экскременты и мусор. Потому марабу — индикатор экологической обстановки региона. Просто посмотрите, чем питаются местные аисты — и всё будет понятно. В относительно благополучных ареалах птицы кушают как обычно: собирают падаль по лесам и болотам, отбирают добычу у хищников и даже порой сами промышляют охотой. Так живут яванские марабу.



Яванский марабу от двух других видов отличается желтым горловым мешком.

А вот в Индии, Бангладеше, Непале и Камбодже падальщики переселились ближе к городам, на гигантские свалки мусора. Марабу привлекает «лёгкая еда» на помойке, однако, как показывают исследования, не такая уж она и лёгкая. Среди отходов птицам чаще всего попадаются растительные остатки и человеческая еда, которая по сравнению с мясом, пусть и тухлым, куда менее калорийная. Поэтому птицам приходится проводить больше времени в поиске пропитания. Плюс такой рацион богат всевозможными консервантами, пестицидами и прочими химическими веществами, от которых у марабу нет никакой защиты. Так, популяция индийского марабу сегодня находится на грани исчезновения.



Ангелы нечистот. Индийский марабу.



Птички реально выживают в постапокалипсисе! Тоже индийский марабу.

С африканскими птицами история похожая. Их даже называют «мусорными аистами» — за пристрастие ковыряться в помойках. Они спокойно шастают по улицам города и подбирают всё, что плохо лежит. Но местные жители относятся к марабу с почтением и уважением — их чуть ли не священными считают. И это факт — если бы пернатые не утилизировали отходы в себя, всевозможные эпидемии, скорее всего, случались бы куда чаще. Только вот для самих птиц такой образ жизни совершенно неестественный. Особенно это сказывается на птенцах.



Когда мама пришла в твою комнату, чтобы пронаблюдать, как ты в ней убираешься. Африканский марабу.



Тоже африканский марабу. Почему-то все идут влево...



И это африканский. Похоже, играют в "Царь горы".

В природе родители-марабу старательно вкладываются в потомство. Самка откладывает 1-3 яйца в большое гнездо из веток и перьев и высиживает их около месяца. А после, несмотря на свою приверженность падали, и мать, и отец охотятся на живую добычу. Первое время птенцы питаются исключительно свежим мясом — малыши пока не могут переваривать тяжёлую протухшую пищу.



Гигантский клюв может быть не только тонким пинцетом, но и мощным ломом.



М-м-м, спагетти из змеятины!

По крайне мере, так было до появления человека. В местах, где пернатые сами питаются на свалках, они и птенцам приносят ядовитые вкусняшки с помойки. Молодняк аистят гибнет от отравления и непроходимости: желудок закупоривают человеческие отходы — пакеты, пластик, металл.



— Мама, а что у нас сегодня на ужин? — Жареные гвозди!

Марабу стали зеркалом нашей цивилизации. Там, где саванны и болота, они остаются величественными санитарами, что держат природу в равновесии. А там, где свалки и грязь, они превращаются в мрачные символы отходов, которые человечество оставляет после себя.