Что случалось с самураем, если он отказывался совершать харакири? (5 фото)
Обряд сеппуку – самая известная азиатская традиция, прочно ассоциирующаяся со средневековой японской романтикой. Пытливые умы наверняка задавались вопросом: а был ли выбор у самурая избежать гибели? Почему японцы так легко прощались с жизнью? Что случалось с женой воина, совершившего самоубийство? И в чём отличие между харакири и сеппуку? 
Харакири или сеппуку?
«В мире, где кругом притворство, искренна всегда лишь смерть» (Ямамото Цунэтомо, самурай клана Набэсима, XVII век)
Харакири и сеппуку являются абсолютными синонимами и, с точки зрения японской письменности, пишутся двумя одинаковыми иероглифами – 切 и腹.
Разница кроется в последовательности знаков. В слове «харакири» первым располагается иероглиф «живот», а в слове «сеппуку» – «резать». Считается, слово «харакири» – разговорное, а «сеппуку» применяется только в литературе и официальной речи.
В чём суть харакири?
«Самурай должен всегда помнить – днём и ночью, вкушая каждую утреннюю трапезу и провожая ночь старого года – он должен умереть» (Бусидо, Вступление) 
Традиция харакири зародилась в XII веке и была напрямую связана с отношениями между вассалом и сувереном – самураем и даймё. Применялась практика в случаях смертного приговора воину в результате его предательства или клеветы.
Иногда самураю давали возможность последовать за господином, если даймё преждевременного погибал. Такой поступок признавался хорошим тоном.
В этом случае крестообразными движениями самурай обнажал свой живот. С буддистской точки зрения, именно в животе заключалась душа человека. Таким образом, «раскрывая» свой внутренний мир, вассал словно доказывал свою верность и невиновность.
А вот идея о соблюдении чести появилась гораздо позже. При этом, понятия о чистоте репутации у людей были разные. Одни кончали жизнь самоубийством из-за словесного оскорбления, на которое не смогли вовремя ответить, другие прекрасно себя чувствовали, будучи объявленными вне закона и занимаясь разбоем. 
Как проходил ритуал?
Сеппуку – хорошо продуманный ритуал, регламентирующий каждое последнее движение самурая. В некотором роде, самоубийство было возведено в ранг искусства и признавалось исключительной привилегией аристократии.
Обреченный мужчина облачался в белые одежды, символизирующие чистоту намерений, и садился в позе сэйдза. Помощник приносил ему стол с бумагой и письменными принадлежностями. Самурай писал свои последние стихи – вака. Стихотворению уделяли важное внимание – оно отражало внутренний мир и зрелость характера.
После «поэтической минутки» самурай пил саке – непременно в 2 приема и четырьмя глотками. Слово «четыре» по-японски созвучно слову «смерть». 
В конце концов, он сбрасывал верхнюю одежду, аккуратно заправляя рукава под колени, и завершал ритуал. Помощник, обычно верный друг, добивал самурая катаной, лишая его мучений.
Существовало небольшое исключение. Если самурай был слишком молод и нерешителен, то ему делали скидку. Вместо кинжала он проводил по своему животу веером. В этом случае, вся ответственность ложилась на его помощника с катаной.
Что случалось с самураем, если он отказывался делать харакири?
Вопреки распространенному мнению, массовым ритуал сеппуку не стал. За исключением явного бесчестья или неизбежной казни, воин мог сохранить себе жизнь.
В иных случаях, например, совершенного преступления, полученного позора или прямого приказа даймё, выбора у мужчины не оставалось. Он мог быть казнен принудительно и тогда его имя покрывалось позором навечно. Семья такого самурая разделяла его позор, становясь изгоями общества. На этот случай даже существовал женский вариант харакири – дзигай. 
Мир в Средние века был очень мал, особенно в Японии. Аристократ, потерявший уважение у окружающих, начать жить заново уже не мог. Для него закрывались все двери. Впрочем, японцы легко прощались с жизнью. В этом заключалась особенность местной культуры – тело самурая всецело принадлежала даймё.
В Европе и Ближнем Востоке, где главенствовали авраамические религии, тело принадлежало лишь Богу, а потому только Господь определял время смерти человека. Здесь самоубийство всегда признавалось страшным грехом.
