В случае армагеддона Витя почешет живот, скажет «щас разберёмся», и правда, разберётся. Он пройдёт по темноте, хрустя пауками, и вкрутит лампочку надежды. И перед расстрелом он не станет рыдать, заламывая руки, а только мрачно пошутит. Женщины таких любят.
Теперь обо мне. Я живу среди природы уже 54 дня, 20 часов и 18 минут. Свежий воздух, кому надо, можно добывать прямо из меня. Лара запретила мне дохнуть от мороза, как сделали наши помидоры. Также мне нельзя синеть пятнами.
Здесь много угарного газа и воинственных насекомых. Иногда хочется порыдать, заламывая руки, но куда ни повернись, везде стоит и смотрит Лара. При ней я сразу чешу живот и мрачно шучу.
Лара отрицает угарный газ. Её не кусают насекомые по козу включительно. Ледяной душ она принимает как тёплый. Картошка у нас универсально заменяет помидоры, мясо и вино. По документам Лара девочка, нежное создание. Но внутри она гунн и выросла в степи, питаясь сырыми тарбаганами.
Я полюбил её за красоту и жизнелюбие. Я не знал, что женюсь на частном случае дикой природы. И вынужден теперь изображать здоровье, отвагу и ненависть к удобствам.
Однажды мы поехали на машине в магазин. Только разогнались - с салонного зеркала спускается паук. Не крупный, по меркам девонского периода. Лапы, хелицеры, улыбка, усталые морщинки вокруг глаз. Висит, раскачивается.
По документам я у нас мужик, мне и умирать.
Говорю:
- Лара, приготовься, я оторву паутину, а ты открой окно, и мы выбросим паука.
В нашем ситроене кнопки стеклоподъёмника перед глазами, Лара сто раз их нажимала.
Лара говорит, - хорошо, я готова.
Я отрываю паутину от зеркала. С этого момента паук в моей власти, а я – в его.
- Открывай окно! – кричу.
- На какую кнопку жать? – кричит она.
Паук начинает подниматься, чтобы откусить мне руку.
Обычно Лара жмёт всё подряд. Радио, кофемолка, принтер, стиральная машина, тостер – ни разу Лара не побоялась случайно катапультироваться или запустить ракету «Тополь». Просто молотит по кнопкам. А тут вдруг задумалась о смыслах.
В левой моей руке руль. В правой ниточка, по которой взбирается смерть. Я срочно пересказываю пиктограмму на кнопке – усечённый прямоугольник со вписанным белым квадратом и чёрным треугольником вершиной на зюйд-ост – именно так французы представляют окно.
Паук начинает бежать. Лара спрашивает, что такое усечённый прямоугольник. Я перехожу на визг. Лара хватает книгу Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска» и бьёт меня, в надежде что и пауку достанется.
На войне это называется friendly fire. Так уничтожают неприятных союзников под предлогом недоразумения.
С точки зрения придорожных коров, мы беспричинно остановились, побегали вокруг машины и поехали дальше. Многие семьи выглядят со стороны весёлыми затейниками, а на деле их терзает белая горячка. Меньше всех в тот день пострадал Збигнев Бжезинский.
Ещё о Вите, грибнике. Чтобы понравиться жене, он читает две умных книги в день. Жена его – юрист по авторскому праву. Также Витя готовит блюда с кардамоном, шафраном и базиликом. Вчера звонит, говорит:
- Я долго жил и понял, просить почесать спинку можно только в самом крайнем случае.
И тут я с ним глубоко согласен.
