Абсолютно не знал нот, не имел ни слуха, ни голоса, но, когда он пел, его слушали, затаив дыхание (1 фото + 6 видео)

6 сентября 2019

"У меня нет голоса, но есть мозги." Марк Бернес

Однажды один человек сделал себе имя, сыграв в советском фильме одессита. Этим человеком был Марк Бернес – первая великая советская звезда и исполнитель легендарной песни «Темная ночь». Бернес абсолютно не знал нот, не имел ни слуха, ни голоса, но, когда он пел, его слушали, затаив дыхание… Марк Нейман, известный миру как Бернес, родился 25 сентября 1911 года в украинском Нежине.

Когда ему было 5 лет, семья переехала в Харьков. Отец работал старьевщиком. Мужчина не замечал в сыне актерских задатков и видел его исключительно в «мужской профессии» — бухгалтером. По наставлениям отца после школы Марка отдали торгово-промышленное училище. Однако парень не собирался там долго засиживаться, в 15 лет он бесповоротно и навсегда влюбился в театральное искусство. Марк из кожи вон лез, чтобы в театре его заметили – клеил афиши, был статистом, зазывал публику. Однажды один из артистов внезапно заболел, замену нашли быстро – роль предложили тому самому настырному юноше, который поистине «болел» театром. Марк настолько талантливо сыграл, что заслужил похвалу от самого Николая Синельникова. В 17 лет Марк взял себе псевдоним, который теперь знают миллионы – Бернес. Поступил на театральные курсы, перебрался в Москву, служил одновременно в нескольких театрах. А через 7 лет получил роль в кино. Народным любимцем Бернес стал после роли одессита Аркадия Дзюбина в картине «Два бойца». Однако успеха могло и не быть, дело в том, что поначалу Марк вообще не понимал образ своего героя. Первое, с чем столкнулся Бернес, — одесский говор. До съемок в кино Марк ни то что одесситов не играл, он с ними даже не общался. Более того, Бернесу пришлось учить знаменитый одесский говор не в Одессе, а в ташкентском госпитале у раненых. Еще одной проблемой был внешний вид героя. Бернес долго ломал голову над тем, как должен выглядеть его Аркадий Дзюбин. Артист предлагал самые разные варианты, но коллеги говорили одно: «Не верю!» Все изменилось в один момент. Однажды Бернес пришел в парикмахерскую на стрижку. Ни на секунду не отвлекаясь от мыслей о роли, Марк не успел очнуться, как на его голове остался один чубчик. Тут-то его и осенило. И образ сразу придумал, и понял говор. В результате Бернес настолько вжился в образ своего героя, что одесситы считали его земляком, который просто стесняется своего города, поэтому и говорит, что из Нежина.

В этом же фильме Бернес впервые запел. Спустя столько лет так и не нашлось человека, который исполнил был лучше, чем Марк, легендарную «Темную ночь» и «Шаланды». Песни крутили на радио, записывали на пластинки – народ слушал Бернеса, затаив дыхание. После фильма «Два бойца» власть наградила Марка боевыми орденами Красной Звезды — прямо как фронтовика.

В 1960-м Марк Бернес выступал на большом концерте в Дворце спорта. В тот день произошло невероятное. Песню «Враги сожгли родную хату…» написали еще в 1945-м и в тот же год запретили «за пессимизм и пошлость напева». Когда Бернес услышал эту композицию, он понял, что она должна звучать… И она зазвучала из уст Марка Бернеса. Писатель Лев Рыбак однажды вспомнил этот концерт: «…на пустой сцене стоял артист — маленькая фигурка певца перед непременным микрофоном… Он сказал — напевно и негромко: «Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью». Спросил — потерянно и тревожно: «Куда ж теперь идти солдату, кому нести печаль свою?..». В зале стали подниматься люди в военной форме, потом встали мужчины в штатском. В огромном зале стояли все. Склонив головы. Утирая безудержные слёзы. Он пел: «Пошёл солдат в глубоком горе…». Это было всенародное горе. И его личное». Марк Бернес никогда не стеснялся своих корней и прекрасно говорил на идише. «Ребе, это не получилось!» — эти слова звучали от артиста довольно часто и только по случаю, если ему не нравится песня. Более того, однажды благодаря идишу у Бернеса получилось пошутить над любителем поюморить Богословским. Об этом часто рассказывали и сам Бернес, и Богословский, и Зиновий Гердт.

Однажды в Москву по случаю фестиваля молодежи и студентов приехали 5 французских композиторов. Это были действительно важные персоны, в их числе – авторы песен Ива Монтана – Франсис Лемарк, Марк Эрраль и другие. В общем, можно только представить всю важность мероприятия. К иностранным гостям приставили Никиту Богословского. «Во-первых, как вице- или президент общества СССР-Франция, а во-вторых, у него прекрасный французский», — вспоминал Зиновий Гердт. В тот день у Герта было выступление в Эрмитаже, он знал, что неподалеку трудится обожаемый им Утесов и очень спешил к нему хотя бы на второе действие. И вот, Зиновий Ефимович просто влетает в вестибюль и видит: стоят французы, Бернес и Богословский. Последний свободно общается с иностранными гостями, а Марк все просит Богословского перевести, а в ответ лишь насмешки. И тут Никите пришлось отлучиться. Картина: пятеро французов и двое не французов. Куда более неловко? Марк расстроенно прошептал: «Азохн вэй…», а Фрэнсис Лемарк на идиш: «Ты еврей?». Выяснилось, что французы-то – евреи! «Мы начали жить своей жизнью, и плевать нам на этот концерт Утесова!» — рассказывал Гердт. — Тут по закону жанра приходит — кто? — правильно, Богословский! Мы хохочем, совершенно не замечаем прихода Никиты… Он послушал-послушал, как мы смеемся, и говорит: “Маркуша, что ты сказал?”. А Бернес отвечает: “Подожди, Никита! Где тебя воспитывали, ей-богу? Мы же разговариваем!”» Марк Бернес свой успех понимал так: «Голоса у меня нет, но зато есть мозги». А было кое-что еще не менее важное – достоинство. Однажды во Франции артисту предложили погостить еще недельку и выступить на местном телевидении. Лилия Бодрова рассказывала об этом: «Марк спросил: “А в какое время?” — “В пять часов”. — “А когда передают выступления Монтана, Азнавура?” — “В семь”. Он подмигнул мне: “Знаешь, поедем домой”. И в тот же день мы уехали». Однажды Марк Бернес оставил на столе исписанные листки старого календаря. В момент вдохновения он успел записать строки, олицетворяющие его сущность: «Песня — мой самый близкий старый друг. С ней я делю свои радости и беды. В песне храню память о лучших и тяжелых годах. Моей песне не надо орать, будто она глуховата. Не надо биться в конвульсиях. Она тихо и спокойно говорит о том, что её волнует, от каких печалей у неё наворачиваются слезы, от каких радостей эти слезы высыхают. Какое зло она ненавидит, какое благо хочет принести людям…».

Великий артист Марк Бернес ушел из жизни от рака легких в 57 лет. Перед кончиной Бернес сказал последнее пожелание – он попросил, чтобы на похоронах играли песни «Три года ты мне снилась», «Романс Рощина», «Я люблю тебя, жизнь» и «Журавли». Все прошло так, как велел артист. Он лежал, Марк Бернес,

Шли солдаты с ткачихами Пресни,

Но ни смерть, ни болезнь

Не смогли отобрать его песни.

И артист, и таксист

Понимали, что плакать не стыдно.

«Я люблю тебя, жизнь»,—

Тихо пела над гробом пластинка.

Песни жили внутри

Тех, кто к гробу цветы приносили,

Песни, как фонари,

Освещали дороги России.

Эти песни щемят

До сих пор у Балкан и Камчатки,

И на мачты шаланд

Песни тихо садятся, как чайки.

Всем стараясь помочь,

Он поёт и поёт, чуть усталый,

И про тёмную ночь,

И про парня за Нарвской заставой.

В чём Бернеса секрет?

Отчего его помнит планета?

В том, что, в сущности, нет

У него никакого секрета.

Пел Бернес, не спеша,

Пел негромко, но добро и гордо.

Голос – это душа,

А не просто лужёное горло.

Лишь тогда мы певцы,

Если жизнь – наша вечная тема,

И шагают бойцы

С нашей песней за правое дело.

Вновь, пластинка, кружись,

Настоящее прошлым наполни!

Он любил тебя, жизнь.

Ты люби его тоже и помни.

Евгений Евтушенко