Жили мы тогда в Чернышах. Это район такой в Москве. В Замоскворечье. В здании штаба Московского Округа ПВО. В полуподвале. Помните? «… система коридорная, на тридцать восемь комнаток…@ ». Так вот и жили.
Итак, как я уже сказал, жилой наш коридор, располагался в полуподвале. Туда вела лестница. А лестница эта начиналась с площадки парадной. С этой площадки начинались вообще-то две лестницы.
Одна вела вверх. В коридоры, так сказать, штаба округа. Была она широкая и даже, как мне помнится, мраморная. И вроде как с бронзовым ограждением и массивными дубовыми перилами.
А вторая, более узкая и совсем непрезентабельная, вела в наш полуподвал. И скрывалась она стыдливо за дверью. Дверь эта была в стиле парадной лестницы. Тяжёлая и снабжена она была пружиной. Мы, дети, сами открыть её не могли. Но на площадке всегда стоял дневальный. И, конечно, он нам всегда дверь открывал и придерживал, пропуская нас на лестницу. А потом ещё делал так, чтобы она не хлопала.
И вот однажды.
Влетаю я в парадную с улицы. Помню, что очень сильно хотелось мне…, одним словом – понадобилось мне срочно домой зайти, на минуточку. И вот – влетаю я в парадную. Потому что дверь с улицы открывалась вовнутрь и, если с разбегу…, то дверь эта вполне себе поддавалась и даже пружина, которая тоже на ней была, растягивалась на нужную длину, чтобы образовалась достаточная щель, в которую удавалось проскользнуть. Если не мешкать. Просто надо было знать, как разбежаться и в какое место двери, с этого самого разбега, толкнуть.
А вот «наша» дверь, наоборот, открывалась «от лестницы» и поэтому без выручки дневального было не обойтись. А детишек было в полуподвале не так уж и мало, поэтому парни без работы не оставались. Ведь мы то и дело туда-сюда шныряли. Но ребята не роптали. Я вообще не помню, чтобы кто-то из солдат хоть раз как-то кого-то из нашей ватаги – не то чтобы обидел, а.… Не было такого. А даже наоборот. Всегда с нами с удовольствием возились и вечно что-то нам мастерили. Это совершенно точно.
Ну вот. Влетаю я в парадную и кидаюсь к двери. Практически подпрыгивая, и хватаюсь за ручку, но даже сдвинуть ее, естественно, не могу. Дневальный делает шаг, открывает мне дверь я переступаю порог и.… Надо же было такому случится, чтобы в этот момент кто-то из начальства вошёл с улицы. Дневальный инстинктивно вскидывает руку в приветствии и выпускает дверь. А я ещё не сделал того шага, Который бы увёл меня, что называется, с траектории.
Естественно!!!
Я получаю довольно сильный пинок, или толчок – как хотите, и лечу вперёд. Не знаю, как и почему, но я удержался на ногах. А так как зима, и так как иду с дворового гулянья, то на ногах валенки. И я легко проскальзываю и небольшую площадку и также на ногах съезжаю по ступенькам прямо в наш гостеприимный коридор.
Я, честное слово, до сих пор помню ощущение того сладчайшего ужаса. Слетая вниз, подпрыгивая на ступеньках, размахивая руками, я удержался на ногах. И каждую секунду ожидал падения на эти каменные ступени. Марш лестничный был, что называется, «в один спуск». Не сильно крутой, но весьма продолжительный.
Разогнавшись на этой «горке», я вылетел в коридор и, открыл своим телом дверь напротив, которая вела в комнату, где жили … неважно кто. Важно то, что семейная пара в этот момент был занята одним очень важным делом. Очень важным. А тут я «здрасти вам, пожалуйста!!!»
Шкандаль!
Конечно, я шлёпнулся и разревелся. Тут и шок от такого необычного спуска, и испуг от нарушения границ соседских владений. И даже смутное осознание от того, что вломился я совсем не вовремя и стал свидетелем того, что видеть был не должен. Практически, права не имел.
Не помню уже деталей. Но помню, что меня подняли и даже пытались успокоить. А потом интернировали в пределы родной комнаты и сдали на руки маме. Пояснив причину и слёз и всего остального.
Я честно и искренне рассказал, что произошло. Но кто ж поверит? Особенно тому, что слетел я с лестницы, как с горки «на ногах» и не запнулся о порог, и…. Не поверила мама. В угол даже поставила. Типа, чтобы осознал.
Но! Когда со службы пришёл папа, то вышла мне амнистия. «Пострадавший» от моего внезапного вторжения сосед, рассказал папе, как было дело. И дневальный признался, что распахнув в испуге дверь, видел финал моего полёта. Так что - «с кем не бывает» и вышла мне полная, как я потом важно объяснял всем интересующимся эти событием, «рибилитация».
