Наконец-то!
Язык не поворачивается сказать – «овдовела».
Светка-то обезмужила.
Наконец-то!
Язык не поворачивается сказать – «овдовела».
Четыре месяца знакомства со Светкой (она тоже повар-универсал, что-то вроде мужа на час, но - в пищевой промышленности) сильно пошатнули мою веру в семейное счастье. Первые два месяца совместных двенадцатичасовых смен сплошь состояли из Светкиной семейной Санта-Барбары. Правда - в устном пересказе.
Оно то, вроде и хорошо – радио на нашей кухне нет.
Белый кафель.
Тишина.
Питер - из полуподвального окна.
Если бы не Светкины рассказы!
(В других цехах нашего рестораноподобного кафе живее – восточная музыка, эмоциональные узбекские диалоги между живыми носителями: Зулей, Гулей, Алишером и Улугбеком. Но, я пока понимаю «асалям», «кисе» и «кильманда» из всего многообразия, поэтому со Светкой интереснее).
А потом, на третьем месяце устной Санта-Барбары, главный герой и Светкин муж, нигде не работающий лет пять Митя, помер. Внезапно. Наверное, наконец принял нужную дозу метанола из сторублёвой водки.
Но, врачи сострадательно написали в свидетельстве – панкреонекроз. Зачем позорить человека перед вечностью?
Метанол растворил сцементированный на века покупкой (из двух коммуналок на разных ветках метро) однушки брак.
И Светка осталась вдовой без м/ж проблем.
Образ жизни свежеовдовевшей Светки изменился не сразу. А с запоздалого сбора денег трудовым коллективом на горе.
Наш самозваный профсоюзный лидер Юлька две недели выбивала из русских, русскоговорящих и прочих сотрудников кафеподобного ресторана по пятьсот рублей на Светкино горе, вызванное метанолом.
И – неожиданно выбила. Принесла несвоевременно – вдова уже привыкла к покою и тишине в квартире и не могла понять – чему они соболезнуют?
Однако, Юлька со словами:
- Порадуй себя чем-нибудь Света! - вручила конверт.
И Светка купила чудесное платье цвета «кобальт», сумку и туфли.
Ходить на свидания.
Мне, как самому близкому – цех наш восемнадцать квадратных метров - и понимающему по-русски коллеге она пояснила свою позицию:
- Очень хочу счастья! И – замуж! – и показала фото себя в великолепном кобальтовом платье. С сумкой и в туфлях.
Рассказы о семейном счастье в замуже с Митей меня порядком задрали за два месяца двенадцатичасовых прослушиваний. Но – без него (после метаноловой кончины) смена стала бесконечной. Меня даже посещали мысли выучить узбекский и расширить круг общения до Гули, Зули, Алишера, а особенно Улугбека. Поэтому я ободряюще сказала Светке:
- Как я тебя понимаю!
И Светка тут же изложила мне план получения мужа и счастья посредством кобальтового платья.
- На пятый этаж на Бухарестской он сам ко мне не придёт - уверенно говорила Светка, разбрасывая котлетную массу по соткам – В метро я езжу до Невского каждый день – и ничего! Хоть бы кто подошёл! Надо искать самой.
Я молча поддерживала активную жизненную позицию напарницы.
Для начала Светка окинула свежим, вдовьим взглядом коллег.
Многодетные (в Узбекистане) Алишер и Улугбек отпали не сразу.
И совсем не из петербуржского снобизма.
Светка вычитала где-то, что при разводе каждый узбек, как джентльмен, должен забрать с собою детей в новую семью. Но, может и не узбек, а таджик, и может не всех, а часть – но такого счастья Светка не хотела. В её однушке было не более тридцать метров, а у улыбчивого Улугбека четверо детей.
Русские коллеги – Вовик и Олег – слесаресантехникоэлектрики нашего рестокафе – были временно совершенно свободны. Между гражданскими браками. Из прежних их уже выставили, а в новые - пока не взяли. Двадцать тысяч своевременно выплачиваемой зарплаты и наличие здравствующих мам не давали Вовику и Олегу полностью перейти на сторублёвую водку с метанолом.
- Очень не плохие ребята, - я практически честно сказала Светке.
Но, однушка на Бухарестской после семейного счастья с Митей требовала затяжного ремонта. А у Вовика, и особенно, у Олега, руки росли из таза - у каждого из своего.
- Я лучшего найду, - уверенно сказала мне Светка, рубившая капусту «шашками» – В Интернете.
- Молодец! – ответила я, понимая, что начинается новый, куда более увлекательный аудиосериал.
И окрылённая Светка дала объявление о знакомстве:
«Симпатичная петербурженка 36/55/165 без м/ж проблем познакомится с целью создания семьи с непьющим мужчиной».
И своё фото – в кобальтовом платье.
Наиглавнейшим условием поисков мужа Светкой была трезвость.
Его, мужа.
Чтобы совсем не пил. Желательно – не мог, а не по убеждениям. Убеждения – они проходят, а водка всегда дешёвая.
На все остальные маленькие недочёты и слабости в новом муже Светка была согласна. До шквала.
Две недели после размещения объявления Светка была в шквале. В цунами из звонков и писем от желающих жениться и переехать в Питер на ПМЖ.
И зацепиться здесь за Светку и её однушку на Бухарестской.
Показывая мне смс от некого Славы из-за Уральских гор «Родная! Ждал тебя всю жизнь! Выходи за меня, молю! Распишемся здесь, у вас там, наверное, очереди. А здесь у меня блат – сбрось паспортные данные. Люблю. Твой Слава» Светка недоумевала:
- Я что-то делаю не так? Да? Ты мне правду скажи!
И я честно-честно сказала, что фото в кобальтовом платье было лишним.
Славе из-за Урала, Васе из Воронежа (который глядя на фото предложил сразу родить двойню и повенчаться) и остальным - вполне хватило бы петербуржской однушки. И - лучше без Светки.
Платье цвета «кобальт» продолжало висеть в шкафу не одетое ни на одно свидание. И Светка подправила объявление:
«Симпатичная петербурженка 36/55/165 без м/ж проблем познакомится с целью создания семьи с непьющим мужчиной от 35 до 45 лет. Только СПБ и ЛО».
Вторая волна из желающих украсить Светкину жизнь была из СПБ и ЛО. Ударная, но не русская.
Земляки и соотечественники Улугбека и Алишера, таджики, киргизы и прочие кормильцы многодетных семей на родине утомленные проживанием на многоярусных кроватях в коммуналках и хостелах. Все мечтали осчастливить Светку. И однушку на Бухарестской.
А может ещё хотели женской ласки – кто их знает.
Писем на электронный адрес с убеждениями «это судьба», «я нашёл своё счастье», «мы созданы друг для друга» к сожалению, при нарезке холодных закусок и сотворении салатов Светка мне больше не читала. Желающие жениться не знали в таком объёме русский язык. Они – звонили.
Не советуясь, Светка подправила объявление:
«Симпатичная петербурженка 36/55/165 без м/ж проблем познакомится с целью создания семьи с непьющим мужчиной от 35 до 45 лет. Только СПБ и ЛО. Только славяне».
И Светка стала ходить на свидания. В потрясающем кобальтовом платье. Почти ежедневно.
Я полюбила работу повара как никогда.
Каждая смена у меня начиналась с описания вчерашнего свидания и нового претендента на Светкину руку и сердце. И серии не повторялись, и герои – тоже!
Светка купила блокнот, где на каждого позвонившего завела досье. Запись той лапши, которую ей вешали на уши хорошие парни, вроде наших слесаресантехникоэлектриков Вовчика и Олега. Такие же, только не из нашего ресторанокафе.
Влюбиться было не во что. Аудиосериал о свиданиях приобрёл мелодрамный характер, мне было искренне обидно за кобальтовое платье выходящее в люди безрезультатно.
Но тут случился Лёша.
И я, как завороженная, слушала лёшениаду.
- Знаешь, Лёша очень обстоятельный мужчина, - щебетала расцветающая Светка, - с недвижимостью и автомобилем. И работа у него опасная и военная, он - охранник. Правда, невооруженный, в «Спаре», но какая разница?
- А у Лёши рост 190, - ни с того ни с сего начинала Светка, - Ты любишь высоких мужчин? Он потому и не живёт у себя в комнате в Крондштате – комната коротенькая - 180, а Лёша – высокий. Но – он её сдаёт.
За три свидания я знала о Лёше всё: русский, предприимчивый (комнату же сдаёт низкорослым гражданам Киргизии за четыре тысячи), гордый (всё оставил детям и жене-сволочи), заботливый (алименты платит только двоим, двое – уже выросли до трудоспособного возраста на спаровских алиментах), автомеханик от Бога (сам чинит Рено 1980 г.в. и оно даже проходит техосмотр).
А главное – с самыми серьёзными намерениями.
Кроме того, Светкин аудиосериал приобрёл нового героя – Амалию Марковну, Светкину мать.
Амалия Марковна приехала из десятитысячного Михайлова (где-то очень-очень под Рязанью) – поддержать дочь в утрате и не позволить совершить глупость, как в прошлый раз. Принятие горячо любимым (на расстоянии) зятем нужной дозы метанола развязало Светкиной маме руки. И она, тоже вдова, вспомнила, что всю жизнь мечтала жить в большом портовом европейском городе. Вроде Питера. И хочет осмотреться, недолго: месяца три-четыре, как пойдёт.
Амалия Марковна оказывается, давно мечтает встретить пожилого, но достойного офицера, а поэтому будет посещать места скопления офицеров ВМФ, а может даже будет проводить чаепития. С пойманными экземплярами в Светкиной однушке на Бухарестской.
В отличии от моей скучной, как манная каша жизни, состоящей из одной работы и подработок, Светкина жизнь кипела и обжигала как харчо.
Роман с замечательным Лёшей у Светки проистекал на колёсах и в пригородах СПБ и ЛО.
В Лешиной комнате 180 на 180 они встречаться не могли, и совсем не из-за низкорослых киргизов-арендаторов. В ней были фанерные перегородки с соседями, а Светка – приличная женщина. И в кобальтовом платье.
В однушке на Бухарестской не получалось тоже: не могли поймать момент отсутствия Амалии Марковны. Или хотя бы пожилых, но достойных офицеров.
Поэтому первый секс случился у Светки где-то между Пулково и Пушкиным, на природе, где они обозревали неведомые мне ленинградские достопримечательности. Хмызняк, например.
Утром следующего дня Светка, мешая творожную запеканку, с горящими глазами говорила мне:
- Ты не поверишь! Он такой замечательный! – и роняла все предметы вокруг.
Леша сразу, после секса в Пулковских достопримечательностях, признался Светке во всём.
В любви.
И в девятисоттысячном кредите в трёх банках.
И - предложил стать его женой.
Куда ушёл кредит было уже не важно, важно, что на моих глазах несчастная Светка посредством кобальтового платья встретила большую любовь.
Вчера Светка позвала на свадьбу. Скоро – в конце августа.
Наверное, не пойду, боюсь – выпью.
Выпью и прямо спрошу у влюблённых: ребята, а где вы будете жить?
И – за что?
От зависти.
© LelaMm
