Зато с самого утра она садилась у подъезда и так до самого вечера. Не вязала, не читала журналы, с остальными старушками особо не дружила. Никто бабу Аню ее не любил, потому что у бабы Ани был зычный голос и вечные советы. Выходит, скажем, из подъезда в воскресенье с утра, Миша, наш сосед. Он работал слесарем на ЗИЛе. Баба Аня ему кричит: «Мишка, за пивом, что ли? Не надо тебе, потом же водки напьешься. Погубит она тебя, дурака». Добродушный Миша отмахивается: «Что мне, кабану, будет?»
Или мимо идет Света, красотка из второго подъезда. Мини, алая помада, черные туфельки на каблучках. Баба Аня ей: «Светка, на свиданку опять? С тем хмырем? Не надо, Светка, дурной он человек!». Света резко поворачивается: «Тебя спрашивают, что ли?»
Или свой мопед заводит Димка, мой старший приятель. Ему тогда было лет 17, мопед он где-то украл, мы все это знали, но помалкивали. Баба Аня ему: «А ну хватит тут тарахтеть! Ногами ходи. Слышишь?»
Но Димка еще яростнее врубал свой мотор и что там дальше голосила баба Аня – было не слышно.
Баба Аня и ко мне цеплялась, но редко. «Лёша, ты бы спортом занялся. А то слоняешься как дурак. Бегал бы. Сердцу полезно». Я не хотел грубить бабе Ане, поэтому кивал и быстро шел дальше.
Шли годы. Я взрослел. Водитель Миша стал пить даже больше – после того, как жена от него ушла. Но ему, кабану, действительно ничего не было. Светка вышла замуж за своего «хмыря». И была страшно довольна. Уже начались 90-е, муж стал бандитом, покупал Свете огромные золотые кольца и серьги, потом они переехали в новую большую квартиру. Приятель Димка гонял уже на подержанном BMW, который тоже, как говорили, был угнан. Я женился, родился сын.
А баба Аня все так же сидела на лавочке. Вот она не менялась совершенно. Та же блеклая кофточка, те же очки, тот же зычный голос. И так же цеплялась с дурацкими советами ко всем, кто шел мимо. Но моего сына неожиданно полюбила. Иногда он сидел с ней на лавочке, она что-то ему рассказывала, на удивление тихо.
Когда сыну было лет пять, он вдруг пришел с улицы и сказал нам: «Надо всем слушать бабу Аню!». Мы посмеялись: «Конечно! Только ее и слушаем!»
А потом и мы переехали из этого района. Но мне изредка звонили приятели из нашего двора, сообщали новости. Мишка насмерть разбился на своем «бумере». Светка вместе с мужем погибла во время бандитских разборок. А кабан Миша однажды утром вышел, взял пива с водкой, сел дома на кухне, сделал глоток и умер. Ему было всего 54.
…Прошло лет пятнадцать. Я вдруг решил вернуться в двор своей юности, случилась легкая ностальгия. Да, там уже никого не осталось из приятелей детства. Но так – пройтись, вспомнить, чуть погрустить.
Двор изменился, но несильно, разве что появилась новая детская площадка. Но самое главное – у подъезда сидела баба Аня. Всё такая же. Я удивился: не может быть. Но это была она. Я подошел: «Узнаете?». Она усмехнулась: «Конечно. Я тебя сразу приметила. Молодец, что приехал. Как сердце?»
И я вспомнил ее дурацкий совет. «Слушайте, говорю, а вы были правы. Пережил несколько приступов. Врачи посоветовали бегать по утрам. Бегаю!». И тут же я вспомнил всё, что она нам кричала тогда, очень давно – Светке, Мише, Димке. Мне стало немного страшно. «Баб Ань, а вы кто вообще?».
Она поправила кофточку: «Ты не догадался еще? Вот сын твой сразу все понял тогда, умный парень. Я – Смерть. Да, я такая. И сидела я тут, чтобы вас, дураков, предупреждать. Но никто же не слушает бабку».
.
Беляков
