Считается, что Андреса Эскобара убили за автогол. Но все намного сложнее (7 фото + 3 видео)
Очень тяжело любить автоголы. Они бывают до абсурда нелепыми, иногда после них можно посмеяться, но по своей природе это самое противоестественное сущности футбола событие.
Всего на чемпионатах мира забито 53 автогола. Почти у каждого есть мини-сценарий и последствия. Кому-то мяч не в те ворота просто испортил настроение, для кого-то стал личной трагедией, а кому-то помог влипнуть в историю (например, до Марио Манджукича автоголов в финалах не было). Но ни за одним не тянется такого кровавого шлейфа, как за срезкой колумбийского защитника Андреса Эскобара. 23 июня 1994-го Эскобар пошел на низкую подачу американца Джона Харкса, и случилось это:
Сестра Андреса Мария смотрела матч в Медельине, и в этот момент к ней повернулся 9-летний сын: «Мамочка, они убьют Андреса». Женщина ответила: «Нет, дорогой, людей не убивают за ошибки. В Колумбии все любят Андреса».
Через 10 дней капитана сборной застрелили на стоянке у ночного клуба El Indio.
Шесть пуль в спину принято считать расплатой за автогол. Колумбия тогда проиграла 1:2, что предопределило последнее место в группе. Полный крах для команды, которую Пеле (в то время еще не наработавший на репутацию прогнозиста-популиста) видел фаворитом ЧМ. Провал стоил больших денег теневым хозяевам Колумбии: кокаиновые воротилы потеряли миллионы долларов на тотализаторе и не получили ожидаемой отдачи от агентского бизнеса, в который давно запустили свои щупальца. Виновником катастрофы назвали Андреса Эскобара.
Но это упрощенная версия. Запутанность трагичного сюжета передает фильм The Two Escobars – один из лучших эпизодов документального цикла ESPN 30 for 30. Это колоссальная работа, смысл которой не в поиске ответа, кто и почему спустил курок, а в объяснении, как общество сделало беду неотвратимой.
Что самое удивительное: вероятно, Андрес остался бы жив, если бы за полгода до этого на крыше дома в Медельине в прицел снайпера не попал его однофамилец Пабло, преступный король Колумбии и Южной Америки. Да и, в общем-то, всего мира.
Взлет колумбийского футбола, которого бы не было без кокаиновых денег
В начале 90-х в футболе не было силы яростнее, чем сборная Колумбии. В 26 матчах перед ЧМ-1994 парни в желтых майках проиграли лишь однажды.
Южноамериканскую квалификацию колумбийцы завершали в Буэнос-Айресе. Стадион «Ривер Плейта» «Монументаль» – немного не то место, где хочется оказаться, решая какие-то свои дела, но у гостей не было поводов сомневаться в себе. За весь отбор они пропустили всего два мяча, а воспринимать комментарии Марадоны всерьез уже тогда было совсем не обязательно (перед матчем Диего предупредил, что Колумбии не изменить историю, их сборная и аргентинцы – это по-прежнему команды из разных измерений).
Ноль – пять. Аргентину унизили при 53 тысячах свидетелей. На следующее утро журнал El Gr?fico вышел с полностью черной обложкой и подписью «Позор». Это был день, когда у Карлоса Вальдеррамы и Фаустино Асприльи получилось вообще все.
Самыми узнаваемыми людьми Колумбии наконец стали футболисты – большой шаг для страны, главные знаменитости которой привыкли решать вопросы без зрителей. «Посреди ужасной разрухи футбол играл важнейшую роль в восстановлении самооценки колумбийцев. Стадионы были забиты под завязку. Профессор, банкир, бедняки, средний класс и богачи – внутри стадиона не было различий. Когда побеждала команда, побеждала все страна. Президент Сесар Гавирия посетил 80% наших матчей. Он звонил им из президентского дворца, чтобы подбодрить», – вспоминает в «Двух Эскобарах» бывший руководитель колумбийской футбольной федерации Беллини.
Колумбии, уставшей от кровавых разборок между картелями, от их бесконечной войны с властями, взрывов, убийств и ощущения, что человеческая жизнь ничего не стоит, успехи сборной дарили возможность укрыться от реальности. Но у всеобщего обожания, как всегда, было две стороны. Колумбийский футбол зависел от того, от чего сам защищал.
Не просто так в те годы по Кали, третьем по значимости мегаполисе Колумбии, гуляла шутка: когда играет местная «Америка», можно спокойно выйти на улицу, не боясь за себя и своих близких – все мерзавцы собрались на стадионе.
Незадолго до большого прорыва сборной, в 1989-м, колумбийский клуб впервые выиграл Кубок Либертадорес. Это был «Насьональ» из Медельина. В затяжной финальной серии пенальти Андрес Эскобар реализовал первый удар, а Рене Игита отбил четыре и забил свой. Более-менее все понимали, кто стоит за успехами. «Вливание денег, заработанных на продаже наркотиков, позволило нам подписывать отличных иностранных игроков и удерживать лучших из наших. Наше поведение не поменялось, мы просто стали платить больше. В итоге уровень нашего футбола резко взлетел», – говорит в фильме Франсиско Матурана, тренер того «Насьоналя» и сборной Колумбии на фатальном ЧМ-1994. «Прежде колумбийский футбол просто не существовал – и тут вдруг каждый узнал о нас. Мы росли слишком быстро, и вокруг закрадывались подозрения: «Как же они делают это?» Люди видели нашу ситуацию, они делились соображениями, но не могли доказать этого: «Пабло Эскобар поддерживает «Насьональ».
За ниточки в чемпионате Колумбии дергали те же люди, что делили кокаиновый рынок. Эскобар покровительствовал «Насьоналю» из родного Медельина, его ближайший подельник Хосе Гонсало Родригес Гача, которого все знали по кличке Мексиканец, содержал столичный «Мильонариос». В еще одну команду из Большой тройки – «Америку» – вкладывались братья Гильберто и Мигель Орехуэла, лидеры могущественного картеля Кали (этим их забота о городе не ограничивалась: Кали планомерно зачищали от бродяг, беспризорников и проституток. Символом кровавой жатвы стала фирменная записка со словами «Чистый Кали, прекрасный Кали», а главные улики хранила река Каука, куда сбрасывали тела. Разбираться с этим пришлось городкам вниз по течению: трупов было так много, что их извлечение из воды и санитарные меры подтачивали и без этого скупые бюджеты).
Футбол добавлял наркобаронам очков популярности и щекотал самолюбие, но за увлечением пряталась банальная необходимость отмывать деньги. Этот аттракцион назывался наркофутболом.
«В отель ворвались четыре типа с автоматами. Нам сказали: или деньги, или смерть». Дерзкий футбол кокаиновых картелей
Был тут и другой подуровень влияния: многие игроки «Насьоналя» (а значит, и сборной) начинали на полях, которые Пабло строил в трущобах Медельина. Как и городские бедняки, футболисты были благодарны Эскобару и не видели ничего такого в поездках на ранчо наркобарона. Там праздновались победы (после завоевания Кубка Либертадорес Пабло разыграл новенький грузовик) и проводились выставочные матчи. Эскобар вывел понятие фэнтези-футбола на новый уровень: они с Гачей собирали дрим-тим из звезд разных клубов, делали ставки, и игроков доставляли на поле в поместье Пабло. Это продолжалось и в «Ла Катедрали» – тюрьме, в которую Эскобар переехал по уговору с правительством. Тюрьме, больше напоминавшую люксовый отель – с джакузи, бильярдными столами и баром.
Одним из частых гостей был Рене Игита. Курчавый вратарь наивно рассказал журналистам, что бывает у Пабло. Такое признание от одного из самых популярных игроков Колумбии – для властей это было уже слишком. Игита сам попал за решетку (по обвинению в организации похищений), отсидел 7 месяцев и пропустил ЧМ-1994.
Крушение колумбийского футбола. Здесь тоже не обошлось без кокаиновых денег
Впрочем, чемпионат мира никого не осчастливил.
Бешеная форма и разгром аргентинцев взвинтили ожидания, что было огромной проблемой. Воздух трещал от давления, и это накладывалось на плохую форму лидеров: Вальдеррама залечивал травму, Асприлья выдохся после тяжелого сезона в «Парме». Защитник «Чонто» Эррера приехал, едва отойдя от потрясения: в том году у него похитили сына.
Перед матчем второго тура с хозяевами – США – брат Эрреры погиб в автокатастрофе.
Защитник хотел бросить все и сорваться домой, но его удержал Андрес Эскобар. Капитан разговаривал с «Чонто» всю ночь, уверяя, что этот чемпионат мира может объединить страну, разбитую насилием. Андрес считал, что все еще можно поменять, что хорошее выступление сборной принесет радость прижатым бедствиями людям.
Но мечты Эскобара, как и уверенность всей команды, уже летели в пропасть.
После стартового поражения 1:3 от Румынии (да, тот самый гол Хаджи – это отсюда) посыпались угрозы. Бывшие герои нации теперь боялись за себя и родных. Грозные послания высвечивались даже на экранах телевизоров в отеле – сам факт, что кто-то заполучил такой доступ, жутко напугал игроков. На предматчевом совещании все молчали. Вошел Матурана – он плакал. Тренеру донесли главное требование мафии – вывод полузащитника Габриэля Гомеса из состава. Иначе всех убьют.
«Гомес был одним из ключевых игроков, но я не мог рисковать чужой жизнью. Я убрал Гомеса», – исповедуется Матурана.
Прежде Колумбия часто играла против США и постоянно побеждала. Не в этот раз. Стадион «Роуз-боул» в Пасадине тонул в зное, мяч совсем не шел в ворота американцев, и исход все больше казался предрешенным. Эскобар забил в свои ворота, Колумбия проиграла.
Чуда в последнем туре не произошло, победа над Швейцарией ничего не дала.
«Мы не могли объяснить так много вещей. Почему мы проиграли Румынии? Почему на нас посыпались угрозы? Почему случился автогол Андреса? Никто ничего не говорил, потому что мы не понимали, что происходит», – итожит чемпионат мира-1994 полузащитник Маурисио Серна.
Смерть двух Эскобаров
Игрокам предлагали не спешить с возвращением домой – вариант подзадержаться и переждать, пока все немного уляжется, казался разумным. Но Андреса Эскобара это не устраивало.
Футбольный бум сделал аккуратного и умного защитника мегазвездой, но слава никак не отразилась на его поведении. Интеллигентность (его так и прозвали – «Джентльмен на поле») и чистая репутация удачно сочетались с нефутбольными достоинствами – скромностью и честностью. Совесть команды и ее капитан не хотел прятаться от простых колумбийцев, связь с которыми для него была неразрывна.
Вернувшись в Колумбию, он выступил в крупной газете из Боготы El Tiempo. В тексте были такие слова:
«Жизнь на этом не заканчивается. Жизнь и не могла закончиться на этом. Мы должны идти дальше. Не имеет значения, насколько нам тяжело, мы должны подняться. У нас есть два пути: позволить гневу парализовать нас, и тогда насилие продолжится; или же мы преодолеваем это и отдаем лучшее, чтобы помочь другим. Это наш выбор. Совсем скоро мы увидимся снова, потому что жизнь на этом не заканчивается».
Андрес не видел ни одного повтора своего автогола – единственного в карьере. Но 34-я минута матча с США не вылезала из головы. Он не переставал винить себя, и избавить его от мучений мог лишь любимый Медельин. Здесь, дома, рядом с невестой, ему было спокойно. Надвигался новый этап – перед чемпионатом мира Эскобар договорился о переходе в «Милан». Он мечтал, что сестра обязательно проведет весь отпуск у него в Италии.
Но медельинские улицы убивали даже тех, кто их бесконечно обожал.
Сотрудники полицейского подразделения, созданного для обнаружения Пабло Эскобара, позируют со своей целью Колумбия продолжала тонуть. Спокойный сон в красивой, но несчастной стране всегда был редкостью, но в то время колумбийцам приходилось особенно тяжело. Полгода как не было в живых Пабло Эскобара – павшего короля, растерявшего соратников, вычислили в одном из кварталов Медельина и застрелили на крыше 2 декабря 1993-го, через день после 44-летия. Смерть Пабло положила начало сущему аду. «Город вышел из-под контроля, – объясняет в фильме ESPN кузен Эскобара. – Босс был мертв, так что каждый был сам себе боссом. Пабло держал криминальный мир в строгом порядке. Если ты что-то затеял, спроси на это разрешение Пабло». Тренер Матурана соглашается: «Когда Пабло убили, ветер вскрикнул: «Пабло Эскобар!». С этого момента ты всегда был настороже. Никому нельзя было верить. Даже полицейский мог быть и хорошим, и плохим».
***
Все случилось в ночь со второго на третье июля.
«Андрес позвонил и предложил выйти. Я сказал ему: «Нет, будет лучше, если мы останемся», – говорит Эррера.
«Я предупредил: «Будь очень осторожен. На улицах крайне опасно. Там споры не решаются кулаками. Андрес, побудь дома». Но Андрес ответил: «Нет, я должен показаться народу», – прокручивает тот вечер Матурана.
«Я подскочила во сне. Позвала родителей: «Случилось нечто ужасное!». И прямо в этот момент зазвонил телефон», – возвращается на много лет назад Памела Каскардо, невеста Андреса.
Памела больше никогда не смотрела футбол. Игру, которая забрала жизнь любимого человека, а у нее самой – отняла будущее.
Вот только концовка «Двух Эскобаров» подводит к мысли, что автогол был не единственной (и, вероятно, совсем не главной) причиной того, что Андрес и Памела не создали семью, мы не увидели Эскобара в забитой звездами серии А, а его сестра не побывала на каникулах в Италии.
Что произошло в ночном клубе El Indio? Андрес зашел туда с друзьями. Когда защитник пропустил парочку стаканов, к нему приблизились несколько человек с издевательской похвалой за автогол. Глум сильно расстроил Андреса, он пояснил, что это была просто ошибка. Те парни не унимались и последовали за футболистом на стоянку. Оскорбления не прекращались. Когда уязвленный Эскобар сел в машину, над парковкой загремели выстрелы.
Люди, для которых держать оружие было так же естественно, как дышать, не могли промахнуться с такого маленького расстояния. Шесть пуль превратили 3 июля в черный день колумбийского футбола.
Свидетели запомнили номер одного из автомобилей, на которых скрылись убийцы. Он привел расследование к братьям Галлонам, заносчивым наркоторговцам, когда-то покинувшим медельинский картель. На скамью подсудимых сел их телохранитель – он получил 43 года тюрьмы, но, отсидев четверть срока, вышел за примерное поведение.
Сантьяго Галоон, один из братьев (слева), и телохранитель Умберто Муньос Киллер Джон «Попай» Веласкес, исполнявший заказы Пабло Эскобара, уверяет: сделка с правосудием и перебрасывание обвинения на верного пса-телохранителя стоили Галлонам три миллиона долларов. Наказание и, особенно, выход на свободу козла отпущения поразили близких Андреса. Едва ли в бытовой перепалке охранник откроет огонь без указаний хозяев, ведь так?
Эскобара убило прогнившее общество
«Два Эскобара» заканчиваются монологами-рассуждениями о том, почему истории Андреса и Пабло, двух людей, имевших одинаковую фамилию, но разные цели и убеждения, так тесно переплелись.
«Ошибкой Андреса было ответить Галлонам. Их эго было просто непомерным. После смерти Пабло Эскобара они не терпели возражений от кого-либо, не только от Андреса. Ставки здесь ни при чем. Это была стычка, и ничего больше», – настаивает «Попай» Веласкес.
Партнер Андреса по сборной Серна: «Поговаривали, если бы Пабло Эскобар был жив, не пострадал бы и Андрес Эскобар».
«Если бы Пабло не убили, все могло сложиться иначе. Смерти Пабло Эскобара и Андреса Эскобара ознаменовали конец славных лет колумбийского футбола», – продолжает мысли Серны двоюродный брат Пабло.
Убийство капитана сборной глубоко впечаталось в местный футбол. У многих из партнеров Андреса пропало желание играть за страну. Стадионы пустели. Денежный поток, однажды хлынувший в лигу, иссыхал с каждым приговором очередному лидеру картеля. За четыре года Колумбия с 4-й строчки рейтинга ФИФА опустилась на 34-ю. После ЧМ-1998, на который обновленная команда все же отобралась, Колумбия 16 лет не показывалась на чемпионатах мира.
... «Наше общество уверено, что футбол убил Андреса. Нет. Андрес был футболистом, убитым обществом» – слова Франсиско Матураны похожи на самый важный вывод из трагичной истории, которая началась задолго до того, как Андрес Эскобар пошел на низкую подачу Джона Харкса. Автор
Никита Киселев
