СУ-25 в Афганистане (6 фото)
6 июня 2008
обратите внимание, что ни бомбы, ни подвесные топливные баки он сбросить не смог. представьте, как волосы на жопе шевелились, когда он с этим делом садился.
Майор А. Объедков дотянул до аэродрома, будучи уже причислен к погибшим. При атаке каравана с оружием 28 июля 1987 года на его Су–25 (зав. № 8033) попаданием ПЗРК были выведены из строя электро — и гидросистема, остановился один двигатель, короткими замыканиями «выбило» оборудование и приборы, хлеставшая под давлением горящая гидросмесь, как автогеном, резала металл, В борту выгорела дыра 1,5x1,5 м, прервалась связь, почти перегорели тяги управления, державшиеся на крохотных остатках. К тому же у падавшего самолета вылетел и оторвался тормозной парашют. Увидев парашют без летчика, в группе решили, что он погиб и уже доложили на землю. Однако вскоре тот отозвался из Кабула, куда сумел долететь и сесть на едва управляемой машине. Шасси само выпустилось от замыкания, но на пробеге оставшийся без тормозов и управления самолет вылетел с полосы и попал в окоп, где тут же снесло стойки и Су–25, вспахав землю, остановился на самом краю минного поля. Этот штурмовик не был причислен к потерям, но и в часть уже не вернулся — изувеченную машину отправили в ОКБ для изучения боевых повреждений.
Две другие машины полк потерял по небоевым причинам. 17 марта 1988 года приучебных стрельбах на полигоне на Су–25 (борт № 34) л–та А Кудрявцева взорвалась едва вышедшая из блока ракета С–8. Запустить захлебнувшиеся двигатели сильно поврежденного штурмовика не удалось, летчику пришлось катапультироваться, а самолет через секунду взорвался в воздухе прямо над Баграмским аэродромом. 27 октября 1988 года замкомэска майор В. Тюрин, возвращаясь на аэродром на Су–25 (борт № 24), промахнулся при посадке, сел до полосы и снес шасси об ее бетонный порог. «Разувшись», машина с грохотом пронеслась по бетону и вылетела
на грунт, но летчик не торопился покидать кабину. После тягостной паузы с КДП поинтересовались: «Ты там живой?» —«Живой…» — «Ну, вылезай тогда». На другой
день при обстреле аэродрома невезучий самолет был окончательно уничтожен начавшимся пожаром.
С неуправляемыми снарядами (ракетами) С–8 связана другая неприятная история. Эти снаряды снаряжаются в блоки, называемые Б–8–В–20 (можно видеть на фотографиях выше), где "20" означает 20 труб для ракет. В действительности же, если на корпусе самолета есть статическое электричество, заряжание ракет в две трубы из 20 приводило к немедленному запуску ракеты. Это несколько раз приводило к трагедиям.
Командование 378–м ОШАП с октября 1985 года принял п/п–к А.В. Руцкой — будущий вице–президент России, уже тогда известный как командир властный и лихой, со своими взглядами на задачи и возможности своих летчиков. По его инициативе стали внедряться новые формы организации и тактические приемы, началось использование на Су–25 управляемого вооружения — ракет Х–25 и Х–29, мощного и эффективного оружия с высокой точностью и дальностью. Ракеты позволяли атаковать с расстояния до 7 — 8 км, избегая входа в зону поражения ПВО, где полным ходом уже использовались ПЗРК, число которых нарастало с каждым месяцем. Впервые ракеты были использованы в операции по штурму крупной и хорошо укрепленной душманской базы Джавара в апреле 1986 года, где ими уничтожались укрытия в пещерах и склады вооружения. Однако на войне редко все идет по писаному, и список потерь открыл сам командир полка. 6 апреля 1986 года Руцкой прикрывал звено комэска м–ра Высоцкого, наносившего ракетный удар по Джаваре. Атакуя цели пушечным огнем с высоты 450—500 м, его самолет при третьем по счету заходе получил множественные попадания. По описанию самого летчика, разрывом ракеты был поражен левый двигатель, самолет вспыхнул и обесточился, и тут же справа по борту прошла очередь, повредившая второй двигатель и управление. Катапультироваться удалось с высоты 100 м, приземление произошло рядом с упавшим самолетом, где летчика и подобрали вертолетчики из 50–го ОСАП, рассказывавшие, что брать его пришлось силой —
контуженый летчик считал, что его окружают душманы. Жесткое приземление повредило позвоночник, но к осени Руцкой смог вернуться в строй.
