Просьбу коллеги исполняю.
С появлением возможности совместных родов у врачей прибавилось проблем. Раньше нужно было следить только за новоявленной мамой, да за новорожденным. А теперь появился ещё один фактор. Папа. И возни с этими папами зачастую больше. Потому что врач-акушер привык как-то работать с женщинами, и мужчинами весом до пяти килограммов.
Начинается все романтично. Приходят к врачу двое, мило держась за руки.
- Доктор, мы будем рожать вместе.
- Ваше право, - вздыхает врач.
И записывает будущего папашу на специальные курсы.
Папаша на курсы ходит. Или не ходит. Или приходит только за тем, чтобы покурить на крыльце, нарушая грозные запреты главврача. Разницы, за малым исключением, никакой. Потому что как только будит его любимая посреди ночи с новостью: «Дорогой, началось», вся информация из его головы улетучивается. И начинается паника. Или не начинается. Но при первой же схватке всё желание присутствовать на родах у мужчины обычно улетучивается. А женщина уже настроилась.
И по заезженному сценарию:
- Дорогая я отойду?
- Куда-а-а? – раскрасневшись от схваток, вопит будущая мать.
- Мне Петрович звонит, там у них трубу прорвало (акции упали, банда грабителей в банк ворвалась, дом горит). Надо срочно отъехать. Я буквально на час. К финалу обязательно успею.
Проверено. Не успеет. Спрячется дома под кроватью и будет вздрагивать от каждого звонка. А потом припрётся с огромным букетом роз, вымаливать прощение. Но это ещё хороший вариант.
Хуже, когда мужчина остаётся.
Однажды в родзал привезли одновременно двух рожениц. И с одной из них приехал муж. У второй роженицы, конечно, спросили, разрешит ли она постороннему мужчине присутствовать в зале в процессе родов. А той уже всё равно. Ей рожать надо. Кивнула головой и ушла в очередную схватку.
Мужчина помаялся возле жены, подержал её за руку, и тут чёрт его дернул отойти. Сделал два шага в сторону – а тут другая женщина. И так она ему понравилась, что заметался мужик между двумя женщинами. То к жене подойдёт, то к соседке. Врачи уж заподозрили, что оба появляющихся на свет ребёнка от него.
- Валера, ты куда?! – рычит жена.
А Валера бочком-бочком – к соседке.
- А ну – назад!
Валера прыжком к жене. Подержит её за ручку, погладит по плечику – и снова в сторону. Так и бегал, пока жена не родила. Всё оборачивался, когда их вместе с ребёнком из зала вывозили. Беспокоился, как там вторая роженица. И потом припёрся в роддом с двумя букетами. Одним для жены, вторым – для соседки. Да на беду, под окнами соседки в тот момент настоящий муж стоял. Поэтому сразу от роддома неудавшийся двоеженец отправился к стоматологу. Зубы вставлять. Что с ним тогда произошло – акушеры так и не поняли. Они всё-таки акушеры, а не психиатры.
Или другой случай. Снова совместные роды. Папа – крепкий такой детинушка, под сто кило весом. Лицо кирпичом, на кисти наколка «За ВДВ!». Короче, зубами колючую проволоку перекусит, бетонную плиту лбом перешибёт. Держался стойко, жену и акушера подбадривал зычными криками, всё норовил помочь, подержать. А как в промежности у жены показалась макушка его наследника, так ручки сложил, и безмолвно рухнул на кафельный пол. С грохотом опрокинулся столик с инструментами, вскрикнула жена.
- Кто-нибудь, уберите его отсюда! - вопит акушер, занятый исключительно важным делом – заботой о том, чтобы головка младенца ничего маме не порвала.
А некому. Медсестра вовсю доктору помогает. И тут, как ангел-хранитель из коридора появляется хрупкая бабушка-санитарка. Семьдесят лет от роду, пятнадцать лет в медицине, до этого – скромный бухгалтер в каком-то ЖЭКе. Поднатуживается, кряхтя, приподнимает детинушку и волоком тащит его из родзала. Врач и роженица провожают их взглядами, на долгую минуту отвлекаясь от своего ответственного дела. А потом возвращаются к родам.
Мужчины, короче, не уверены в себе – не ходите вы туда. И даже если уверены – всё равно не ходите.
