Ее называли самой опасной женщиной в Америке, ловили с полицией, запретили ей работать по специальности и заточили в уединении на более чем два десятка лет. Все это произошло не со шпионкой или преступницей, а с обычной кухаркой.
Представьте себе, что приготовленная вами пища становится смертельно опасной. Ваши родственники, работодатели, знакомые, попробовав ее, чувствуют себя очень плохо. У них начинается лихорадка и диарея. Вы пытаетесь им помочь, но им становится только хуже. Вы меняете места работы одно за другим, но нигде не задерживаетесь надолго, и события развиваются по тому же сценарию. Примерно так чувствовала себя Мэри Маллон, которая впоследствии была признана первым известным медицине здоровым носителем брюшного тифа.
Но давайте обо всем по порядку. Мэри Маллон родилась в 1869 году в ирландском графстве Тирон и эмигрировала оттуда в Соединённые Штаты Америки в 1884 году, в 15 лет. В Штатах она поначалу жила со своими дядей и тётей, но затем начала работать поварихой в богатых семьях.
Во время её двухнедельной работы в городе Мамаронек появились больные брюшным тифом. Мэри сменила место работы – теперь она работала кухаркой в Манхэттене в какой-то семье. Через некоторое время в семье появились лихорадка и диарея, а бедная прачка умерла от неизвестной болезни. Мэри ухаживала за больными, но почему то, им от этого становилось только хуже. Мэри переезжает с места на место и за ней остаются горы трупов.
Для Джорджа Томпсона, у которого семья снимала дом, вспышка тифа стала ударом. Он понимал, что дом с такой репутацией больше никому не удастся сдать, если жильцы решат, что инфекция пришла, например, из источника питьевой воды. Чтобы расследовать этот случай, Томпсон нанял специального человека, не детектива, как вы могли бы подумать, а санитарного инженера Джорджа Сопера, который был специалистом по брюшному тифу и уже раскрыл источники нескольких вспышек.
Сопер проследил за всеми случаями заболеваемости тифом в штате за последние несколько лет. Казалось, между ними не было особенной связи, но, проверяя свою гипотезу, он понял, что у всех этих семей кухарка была одна и та же! Дело оставалось за малым: найти саму Мэри Маллон и узнать, больна ли она. По воспоминаниям Сопера, он постарался деликатнейшим тоном обратиться к мисс Мэри с просьбой дать ему образцы мочи, крови и кала для анализа, но темпераментная ирландка замахнулась на него вилкой для нарезания мяса, и сыщик поспешил ретироваться.
Департамент штата Нью-Йорк отправил доктора Сару Жозефину Бэйкер поговорить с Мэри, но она к тому моменту была уверенна, что её преследуют. Спустя несколько дней Бэйкер с полицией пришла к Мэри на работу и взяла её под стражу. Основываясь на разделах 1169 и 1170 законодательства штата, Мэри отправили в карантин на три года в больницу, расположенную на острове Северный Брат.
В больнице, куда ее поместили, анализы показали положительный результат, однако Мэри не проявляла никаких признаков нездоровья, а о том, что можно быть здоровым переносчиком тифа, в те времена никто не знал. Пока длилось разбирательство, у нее продолжали брать анализы, и из 163 образцов положительными были только 120.
Такого еще никто не видел: болезнь то «пробуждалась», то «засыпала», но пациентка не чувствовала никакого недомогания. Доктора нашли большое скопление бактерий в ее желчном пузыре и предложили удалить этот орган, но женщина категорически отказалась. Во время заключения Мэри отправила еще один образец кала в частную независимую лабораторию, и там подтвердили, что она здорова.
Мэри Маллон взяла этот аргумент на вооружение и постоянно возмущалась своей вынужденной изоляцией на острове Норт-Бротер, уверяя, что она здорова и что держать невинного человека в заточении жестоко и не по-христиански. Сменившийся глава Департамента здравоохранения услышал ее мольбы и отпустил на все четыре стороны, заставив ее присягнуть, что она никогда не будет работать кухаркой.
В конце концов её лечащий врач пришёл к выводу, что Мэри можно освободить из карантина при условии, что она никогда не пойдёт работать в качестве повара, и будет принимать все разумные меры для предотвращения передачи брюшного тифа другим. Мэри приняла эти условия, дав присягу 19 февраля 1910, была освобождена и вернулась на материк.
Вернувшись на материк, она начинает работать прачкой, но работа прачки оплачивается меньше, чем кухарки. Что же делает Мэри? Правильно – берет псевдоним Мэри Браун. Непонятно, о чем она думала, устроившись поварихой в местный женский госпиталь в 1915 году. Когда там заболело 25 человек, а две пациентки погибли, скрываться было уже невозможно.
Здравоохранительные власти нашли и арестовали Мэри, отправив её на тот же остров во второй карантин, который продолжался всю её оставшуюся жизнь. Она стала местной знаменитостью, давала интервью журналистам, которым было запрещено брать из её рук даже стакан воды.
Позднее ей было разрешено работать в лаборатории острова в качестве техника. Мэри скончалась от пневмонии, когда ей было 69. При вскрытии обнаружилось, что бактерии тифа все время жили в ее мочевом пузыре. Вполне возможно, что Мэри Маллон родилась с болезнью, так как её мать болела брюшным тифом во время беременности.
За шесть лет до смерти ее парализовало после инсульта, а умерла она не от тифа, а от пневмонии в 1938 году.
В наше время термином «Тифозная Мэри» называют носителей опасных заболеваний, которые представляют опасность для населения из-за отказа принять соответствующие меры предосторожности. А компания Marvel сделала ее героем своих комиксов.
Ее случай стал первым в истории примером «здорового носителя» заболевания, и только недавно, в 2013 году, ученые начали понимать, как сальмонелла брюшного тифа может заражать человека, но внешне оставлять его здоровым. Выяснилось, что бактерия может прятаться в одном из типов клеток иммунной системы, макрофагах, влияя там на работу белка PPAR-дельта. С помощью этого белка сальмонелла повышает для себя доступность глюкозы, чтобы размножаться, но не выходить из «укрытия». Этот механизм, пока открытый только у мышей, мог быть причиной всех злоключений несчастной ирландки и ее жертв.
Другими известными здоровыми носителями брюшного тифа в XX веке были Тони Лабелла (Tony Labella), итальянский эмигрант, вызвавший около сотни заболеваний и пять смертей; адирондакский экскурсовод, прозванный «Тифозным Джоном», заразивший 36 человек, из которых умерли двое; и Альфонс Котильс (Alphonse Cotils), владелец ресторана и пекарен.
Из всех разносчиков микробов самую печальную известность получил доктор Артур У. Уэйт, который в 1916 году привел в замешательство медицину. В своей бактериологической лаборатории он содержал миллиарды микробов. Уэйт намеревался убить своего тестя Джона Э. Пека. Он подбросил старику бактерии дифтерии, но не добился желаемого результата.
После этого доктор убедил Пека воспользоваться распылителем капель в нос, и в этом распылителе он развел колонии бактерий туберкулеза. Но никакого кашля он так и не услышал. Тогда, чтобы ослабить сопротивляемость организма старика, он подбросил хлористую ртуть, после чего напустил на Пека орды бактерий тифа, а затем попробовал инфлюэнцу.
Доктор пришел в отчаяние и полностью дискредитировал свое имя в анналах выдающихся преступлений, опустившись до заурядного мышьяка. Допотопный метод оказался успешным. Такое впечатление что, если употреблять бактерии в пищу или распылять их в нос, это, пожалуй, может быть полезным для здоровья.
