Москва и москвичи. Как живёт деревня - тёзка столицы (49 фото)
Дорога от Москвы до Москвы занимает больше шести часов, и простой её не назовёшь. На подступах к Москве превращается в убитую пыльную грунтовку, где теперь ездят только лесовозы.
“- Эта ваша Москва переполнена больше некуда!” - кричит баба Аня с лавочки. “- А в нашу никто не едет!"
Я съездил, делюсь впечатлениями.
Если вы не слышали о деревне Москва в Пеновском районе Тверской области - не беда. Я сам узнал про “альтернативную" Москву недавно и загорелся поездкой туда.
А разрабатывая маршрут, обнаружил ещё одну тёзку, что в соседней Псковской области: там есть ещё одна Москва. Чуть больше той, что в этом репортаже, но тоже глушь. И ехать туда - ещё шесть часов отсюда.
Деревня настолько маленькая, что поместилась на одной фотографии с квадрокоптера. Застройку плотной тоже не назовёшь: всего одна улица, чуть больше десятка домов (многие из них заброшены или используются как дачи), чуть в стороне от дороги - остатки коровника. Вот и вся Москва.
Почему она так называется - не скажут даже местные жители. Википедия говорит, что дескать ещё в 13-м веке здесь поселились люди, сбежавшие из разорённой монголами Москвы.
В старом доме под большим дубом живут Степановы.
Иван Александрович и Анна Павловна - коренные москвичи. Родились здесь и никуда не уезжали.
Живут в деревне круглый год, воспитывают рыжего кота.
Огородом, в отличие от дачников, занимаются не для развлечения. Магазинов в Москве нет. Приезжает автолавка, где можно купить основной набор продуктов, но овощи выращивают свои.
Им нет дела до войны в Сирии. Безразличны американские санкции.
Реконструкция улиц в центре Москвы Степановых тоже не заботит. Гранитная плитка на тротуарах? Платная парковка? Липы на Тверской? В их Москве нет даже асфальта!
Раньше деревня была в несколько раз больше. Со своим магазином и клубом. Работал совхоз “Красная Москва”. С распадом СССР ферма закрылась, а люди разбежались. Типичная, в общем, история.
В гараже у Ивана Александровича стоит “Запорожец”, но он редко выезжает за пределы деревни.
Заглянули в гости к соседу.
Владимир Иванович - дважды москвич. Почти всю жизнь провёл на Кутузовском проспекте. В девяностые купили дом в деревне Москва, как дачу, потом так и остался.
Когда жены не стало, начал заводить кошек. В доме их в три раза больше, чем всех жителей в деревне.
Животные свободно размножаются, но не выходят на улицу. Кажется, они все друг другу родственники. И не выглядят от этого очень счастливыми.
Владимир Иванович не выпускает их, поскольку плохо видит и боится потерять котов на улице.
Маленькая Москва удивительно похожа на большую. В каждом столичном доме обязательно есть такой “кошатник”.
Кроме животноводства, у Владимира Ивановича есть и другие увлечения. Он рисует картины.
Раньше, в советские годы, мужчина работал кинооператором на телевидении, и много ездил по стране.
Про тверскую Москву ничего не знают в России, но деревней интересуются иностранные журналисты. Приезжали корреспонденты из Economist, тоже делали репортаж. Правда, совсем о другом.
Пока мы беседовали с кошатником, Иван Александрович позвал ещё одного соседа.
К сожалению, не запомнил его имени, да тот и не рассказал о себе ничего особенного. Много курил и загадочно улыбался.
Вот они, москвичи: всего пять человек. Четверо живут постоянно, ещё одна бабушка приезжает на лето. Она совсем не может ходить, поэтому групповую фотографию мы сделали на лавочке у её дома.
Мужчины с интересом наблюдают за полётом квадрокоптера над деревней.
Степановы пригласили зайти в гости на чай. Хорошая у них изба, тёплая.
Внутри типовой интерьер небогатого советского дома: цветастые обои, тюль на шторах, цветы в горшках на подоконниках. Все столы и комоды накрыты скатертями, чтобы меньше пылилось. На полу и на одной из стен ковёр. Похожий интерьер был у моей прабабушки, и в квартире и в деревне. И хоть семью Степановых я видел впервые в жизни, ощущал рядом с ними что-то очень приятное и знакомое, родом из далёкого детства.
По единственной московской улице без конца ездят лесовозы. Проносятся на большой скорости, поднимая пыль выше домов. Москвичи кашляют, закрывают нос, но терпят. Уже привыкли. Анна Павловна успокаивает: “Это временно. Увезут лес и всё”.
Уезжал с грустными мыслями. В 2010 году (во время переписи населения) в деревне жило 17 человек. В 2017-м осталось пятеро. Скоро не останется и их. Тверская Москва - это тоже временно.
