— Начнём, братья. Брат Домициус, вы сегодня будете секретарём суда.
Балахон слева качнул головой в знак согласия.
— А брат Систерций будет “адвокатом дьявола”.
— Да, брат Ульпумус, - с усмешкой ответил инквизитор справа, поставивший рядом с собой переносную дыбу.
— Хорошо. Приступим. Эй, там! Введите первого обвиняемого.
Перед инквизиторами появилась девушка. Розовая помада. Цветастая блузка расстегнута на две верхние пуговицы. Юбка чуть выше колен.
— Надеюсь, я выражу общее мнение. Блудница. Без сомнения, блудница.
Брат Домициус согласно кивнул, скрипя пером по листу протокола.
— Мне возразить нечего, - брат Систерций развел руками, - тут всё очевидно, и адвокат может только промолчать.
Председатель трибунала довольно улыбнулся.
— Следующий!
Вторым оказался молодой человек в толстовке с капюшоном. Длинные волосы, немного красные глаза, на спине рюкзак с ноутбуком и мотком витой пары сбоку.
— Я думаю, и тут ясен диагноз: куритель сарацинского зелья. Не так ли, коллеги? Взгляните на эти полные крови глаза.
— Возражаю, - подал голос “адвокат”, - может быть, он просто плохо спал? Тем более, третьего дня он помогал брату Домициусу заносить переносную дыбу.
— Глаза не могут лгать, брать Систерций. Но помощь брату Домициусу мы учтём как смягчающее обстоятельство.
Все трое согласно закивали. И перо снова занесло приговор.
— Кто ещё?
Третьим был лысеющий мужчина с мохнатой собачкой на поводке. Инквизиторы помрачнели.
— Мерзкий еретик, - не удержался брат Домициус, яростно ткнув в мужчину пером.
— Да, именно еретик. Может ли добрый мирянин слушать в девять вечера дьявольскую музыку? Будет ли нормальный человек целоваться с собственной женой в лифте? Это явно указывает на блуд и растление. Обратите внимание на его тварь. Она же гадит в подъезде!
— Возражаю, - хрипло каркнул брат Систеций, - как бы ни ужасна была его тварь, но она ни разу не была поймана за этим.
— Не была, - согласился брат Ульпумус, - но посмотрите на её ужасную морду, она это явно замышляет! А замысленное - есть такой же грех, как и исполненное.
Собачка, уличённая в страшном злодеянии, тоненько тявкнула. А мужчина улыбнулся:
— Добрый день!
Три старушки, сидевшие на скамейке перед подъездом, приветливо поздоровались в ответ. Улыбки сулили несчастному испанский сапожок, стальную деву и костер. Но тень Большого Трибунала уже таяла над ними запахом ладана. Пропали рясы, острое перо и свиток с приговором. И только сумка на колесиках всё ещё тщилась обратиться переносной дыбой.
