Описываемый случай - вторая половина мая.
В этот субботний вечер на кухне общежития спецфакультета было оживленно и шумно. Стайка вьетнамских товарищей числом около десятка готовилась отметить какой-то из своих национальных праздников. Может быть, много лет назад в этот день родился «дедушка Хо», а может, просто известный вьетнамский ас Ли Си Цин «завалил» первый «Фантом»,прокомментировав свой подвиг в эфире выразительной фразой, загнавшей в безнадежный тупик дюжину амеровских переводчиков... Увы, история этого не сохранила...
Многие из наших азиатских коллег были уже не молоды и до того, как местная компартия послала их «по разнорядке», учиться «военно-строительному делу настоящим образом» в далекий Ленинград, успели повоевать. И как гласила училищная молва, весьма неплохо.
В предвкушении праздничного стола большая часть «братьев по оружию», сладко зажмурясь, стрекоча и цокая, подобно кузнечикам, наблюдала, как старшие товарищи, медленно и со вкусом разворачивают посылку, с невероятной оказией доставленную с исторической родины.
Что было в этой посылке и как ЭТО называлось, мы уже никогда не узнаем... Отличительный признак у национального продукта был только один, но очень характерный. Запах... Клубы запредельной и какой-то экзотической вони поползли с кухни по всей общаге и стали потихоньку проникать в коридор...
Бывший «вьетконговец» Нгуен почти в религиозном трансе с видом гуру подлил на сковороду подсолнечного масла и вывалил содержимое пакета... Потом любовно перемешал и прибавил огонь... Достал маленькую бутылочку со специями и высыпал на сковороду. Эффект не заставил себя ждать, вонь превысила все мыслимые границы... Вьетнамцы восхищенно зацокали языками и блаженно втянули в себя аромат национального блюда...
Удушливый запах к тому времени вырвался на оперативный простор и начал просачиваться в комнаты к другим обитателям и в первую очередь к курсантам из братской ГДР.
Этой немецкой группе вообще не везло... Перед первым курсом «дойчеры» целый год проходили подготовку в специальной учебке для иностранцев. Так сказать, адаптация на месте, углубленное изучение языка и физподготовка. В бумагах что- то напутали, как водится, и группу будущих инженеров-строителей плотно «гоняли» по программе подготовки спецназовцев-диверсантов. Немцы - ребята дисциплинированные, очень старались, испуганно перешептываясь: как, вот эти поджарые инструкторы, с ласковыми глазами убийц и есть «руссиш строубат»? Ой, мы даже не хотим знать, как выглядит спецназ в армии, где инженеры-строители ломают взглядом телеграфный столб и не глядя отстреливают левое, гм... крыло летящему комару...
В свою очередь группа будущих «коммандос» тихо охреневала, крайне нерегулярно выходя на короткую утреннюю зарядку под командой пожилого и весьма упитанного прапорщика...
Ошибка выяснилась только через три недели. Измученные строители, наконец, смогли отдышаться, а будущие Рембы, похрюкивая от удовольствия, побежали в свой первый на Советской земле многокилометровый кросс.
... - Вас ист дас? - классически прогнусавил низенький Курт, зажимая нос и протиснулся к плите.
- Что это есть? - повторил он по-русски.
- Есть, есть! Да! Есть! Кусать! Деликатеса! - в экстазе Нгуен танцевал вокруг плиты как шаман, выделывая всем телом замысловатые па и тряся баночками с приправами, наподобие маракасов. Потом, выдернув со сковороды ложкой наиболее «ароматный» кусочек, поднес его к самому носу Курта. Немец в ужасе отшатнулся, содержимое ложки шлепнулось на отутюженную рубашку и расползлось на груди жирным дурнопахнущим пятном.
- Дас ист нихт «деликатеса»! Нихт! ШАЙЗЕ! - Курт добавил пару немецких фраз, не имеющих ничего общего с классическим «доннерветтер». Потом вольно перевел их на русский. На языке родных осин выражения утратили немецкие длинноты, зато заиграли речевыми оборотами, не оставляющими двух мнений об особенностях происхождения всех азиатов оптом и каждого в отдельности...
-....?! ....! ....!!.....!!! - три года в Союзе не прошли даром.
-....! .....!! ....!!! - речь противоположной стороны была так же лаконична и выразительна, как реплика русского военного советника, вежливо предлагающего местному зенитному расчету немного поторопиться ввиду близости самолетов «янки».
- «...!»? Это ВЫ про моя муттер? - ласково переспросил Курт, поочередно и неторопливо закатывая рукава форменной рубашки.
- Про ВАСА, про маму ВАСА! Про всех ВАСА! - Нгуен отступил на шаг, скинул шлепанцы и стал раскачиваться в какой-то замысловатой и смертоубийственной стойке то ли «похмельного хомяка» то ли «диарейной обезьяны»...
Курт ударил со сноровкой парня из рабочего квартала, но шустрый азиат изящным финтом выскользнул из-под кулака и, в свою очередь крутанулся вокруг оси...
- Аларм, камраден! Ааалааарм!!! - получив в лоб желтой пяткой, немец в падении опрокинул на пол сковороду с «праздничным обедом»... Вьетнамцы горестно заверещали, пытаясь собрать остатки «деликатеса» с пола.
«Комрады» в количестве шести человек ворвались на кухню, мигом оценили ситуацию, дружно построились древним боевым порядком в лучшем стиле знаменитого финального матча на Чудском озере и обрушили слаженную мощь арийской военной машины на худосочных вьетнамцев... Увы, «блицкриг» не удался...
- И-яяя!- высоченный здоровяк-немец ударом кулака пытается «достать» худенького бойца... Тот ловко «уходит» в сторону, потом как-то по особенному выставляет вперед руку...
- И ты! И ты тозе! - «Дойчер» хватается за живот и с грохотом падает на пол, попутно роняя еще двух товарищей.
Пришедший в себя Курт с трудом поднялся на ноги, тряхнул головой, разгоняя туман, обнаружил себя в тылу «противника» и яростно замахал руками и ногами, пробиваясь к «своим»... Получив пару чувствительных ударов по затылкам, вьетнамцы предприняли молниеносную атаку, прошили насквозь изрядно поредевшие ряды «тевтонов» и слаженно выскочили в коридор.
Привлеченные дикими воплями и шумом драки практически все остальные обитатели общаги давно уже вышли из своих комнат и наблюдали ход битвы с безопасного расстояния.
Кубинцы белозубо скалились и весело обсуждали ход событий, поляки спешно заключали пари с мадьярами, афганцы, потихоньку выдыхая в сторону клубы какого-то подозрительного дыма, флегматично и расслабленно взирали на события, видимо считая происходящее какой-то особенно замысловатой галлюцинацией. Темнокожие выходцы из Африки, в полном восторге кричали что-то подбадривающее, но сами, на всякий случай, держались на приличной дистанции.
Тем временем, немцам приходилось туго... Азиаты сменили тактику и пользуясь численным преимуществом нападали слаженно и споро, выбивая из строя одного противника за другим. Победа любителей «деликатесы» была неотвратима, как крах империализма и мировая революция.
- Вас ист лос? -...На пороге, заполнив собой весь дверной проем, с выражением полного изумления на лице стоял Ганс.
Вот насчет Гансика следует пояснить отдельно...
Звали его, скорее всего, как-то по-другому, а «Гансом» назвали уже в училище наши ребята, впервые увидев это страшилище во время летних сборов. Мой приятель Сережка Цвет, случайно наткнувшийся в полутемном коридоре на этот двуногий кошмар, придя в себя через пять минут коротко заметил: «Да, блин! Такого в лесу встретишь - все ягоды отдашь!»
Ганс действительно мог нагнать страху на кого угодно. «Типичный» карикатурный «фриц», будто сошедший с экрана фильмов времен войны. Только раза в два помассивней. Так и казалось, сейчас рявкнет: «Матка! Курка! Яйки!», чему в общем, никто бы особенно и не удивился. Огромный рост, сложение борца сумо, вечно отливающие синевой щеки, короткий «ежик» на голове, маленькие глазки, недружелюбно смотрящие на всех окружающих. Уж не знаю, на каких складах смогли найти форму на его массивную фигуру... Страшен был Гансик, ох страшен! Но, несмотря на внешность, мужик он был добродушный, учился неплохо, гонял в футбол вместе со всеми и характер имел весьма флегматичный. Разозлить его было очень непросто... Но можно.
- Камраден... - Ганс растерянно опустил на пол сетку с продуктами... Обвел глазами поле битвы... Земляков, прижатых к стенке противником... Маленькие глазки потихоньку налились кровью...
Без всяких тактических изысков Ганс просто пошел «в лобовую» с деловитостью танка, или, вернее, дорожного катка, сбивая на пол всех не успевших увернуться и проворно раздавая щедрые «плюхи» огромными ручищами. После первой атаки азиатское воинство поредело на треть. После второй - в строю осталось лишь двое экс-победителей. Еще через минуту все было кончено. Вьетнамцы, напрочь утратившие боевой задор, расположились вдоль коридора в живописных позах, держась за ушибленные места и тихо поскуливая. «Камрады», тоже, похоже, не рвались в атаку, потихоньку приходили в себя, кряхтя, охая и поругиваясь подымались на ноги.
И среди мешанины тел, как некий герой древних саг, скалой возвышался счастливый Ганс, потирая пудовые кулаки и тихо напевая один из так любимых дедушкой военных маршей.
Маленький Курт, мрачно сверкая подбитым глазом, подошел к главному «партизану», сунул под нос изгаженную рубашку и ставя финальную точку коротко отчеканил:
- Это не деликатеса! Это дерьмо!
- Деликатеса!- упрямо возразил Нгуен, сплюнул сквозь выбитый зуб и увидев поблизости Ганса, на всякий случай втянул голову в плечи.
Курт порылся в карманах, достал измочаленную пачку сигарет, с трудом нашел пару целых... Одну всунул в рот, вторую протянул соседу и зашарил по карманам в поисках огня... Вьетнамец молча достал зажигалку, щелкнул, дал прикурить...
Они сидели рядом, тихо пуская дым разбитыми губами, морщась от боли и изредка поглядывая друг на друга... Потом разом поднялись и пошли, каждый к «своим»...
Легенда гласит, что все закончилось большой примирительной пьянкой, к концу которой и вьетнамцы и немцы и вездесущие поляки с кубинцами и даже афганцы «набрались» весьма основательно, хором пели песни на разных языках, а хмельной Ганс неожиданно красивым и чистым баритоном затянул «Катюшу»...
И мне очень хочется верить, что все было именно так.
Зы. Кстати. Это была ЖАРЕНАЯ СЕЛЁДКА.
Очень вкусно надо сказать.
А запах да, - отвратительный.
