Почему Навальный превращается в "управляемую оппозицию"
По России шагают антикоррупционные протесты. Митинги гремят в Москве, Петербурге, Владивостоке, Хабаровске, Казани, Красноярске и многих других российских городах. В Новосибирске оппозиционеры собрали более 5 тысяч человек.
Митинги проходят очень по-разному – где-то, как в Москве или Петербурге, со стаями черных "космонавтов" с дубинками, перцовым газом и довольно многочисленными задержаниями. А где–то - как в Новосибирске или Хабаровске – абсолютно мирно.
Оппозиция при том предусмотрительно не слишком конкретизирует свои лозунги, сосредотачиваясь на "противодействии коррупции". Кое-где народ делает следующий логический шаг, намекая на необходимость сменить власть, а кое-где – ведет благопристойные беседы относительно затруднительного экономического положения регионов и необходимости поднять заработную плату бюджетникам. Единственной политической программой на самом деле даже не пахнет. Протестуют, как в конце СССР – экологи бок-о-бок с недобитыми либералами, "честные коммунисты" наряду с "прозападниками".
С одной стороны – все похоже на жесткую и бескомпромиссную борьбу старого с новым, на желание обновления в здоровой части российского общества.
С другой стороны, во время протестов как-то само собой становится очевидным, что структуры Навального имеют удивительно широкую и разветвленную структуру по всей России. И в эти структуры входят не дворники и диссиденты, а немало депутатов местных советов разных уровней и бизнесменов. И хотя самого Навального и арестовали, во многих регионах наблюдается если и не компромисс между структурами Навального и действующей властью, то, как минимум, пакт о ненападении.
Вспоминая, насколько истеричной была реакция российской власти на события на той самой Болотной площади, такое лениво-благодушное отношение к Навальному и его людям не может не удивлять. Им, с одной стороны, не дают как следует развернуться – но, с другой стороны, и в бетон не закатывают.
В случае, если бы в Кремле Навального восприняли как опасного противника, то с его сторонниками боролись бы не распылением перцового газа, пятидневными задержаниями или штрафами. Им бы инкриминировали по три-пять-семь лет заключения, как то было с "болотниками". Да и сам лидер движения не ограничился бы пятью годами условно за дело о "Кировлесе".
Но все выглядит совсем иначе. Административные протоколы, штрафы, максимум – условные сроки. И ситуация имеет одно-единственное объяснение. В Кремле не исключают возможности того, что Фонд борьбы с коррупцией и его руководителя можно будет когда-то образом использовать. Возможно – просто для того, чтобы "поддерживать в тонусе" действующую исполнительную власть. А возможно – и для инкорпорации в ряды этой власти, в некий решающий момент падения рейтинга, кто знает. Но при этом слишком уж больших политических возможностей никто Навальному давать тоже не собирается. Он остается на "коротком поводке".
Является ли Навальный проектом Кремля? Скорее всего, нет. Слишком тонко и органично все сделано, не пахнет от него Сурковым и Володиным. Но является ли Навальный революционером, готовым любой ценой провести демонтаж путинского режима? Скорее всего, тоже нет. Политик, кажется, ищет свое место в существующем российском мироздании, и хочет собрать силы на будущее. Когда наступит это будущее, толком не знает и сам Навальный. Возможно, когда умрет Путин. Или когда он решит сменить команду, которая окопалась в исполнительной власти.
Впрочем, все эти планы могут радикально измениться. Потому что если граждане России решат вдруг, что их жизнь стала невыносимой, их пыл не удержит в определенных Кремлем пределах ни Навальный, ни кордоны ОМОНа, если на то пошло. И главный антикоррупционер будет вынужден либо возглавить действительно бескомпромиссный протест, либо уйти в политическое небытие. Но, судя по всему, этот момент еще не наступил.
