Негласные правила Великой Отечественной войны (8 фото)
Категория: Ностальгия, PEGI 16
10 февраля 2017
Человеческий фактор.
Одному из главных идеологов фашизма Йозефу Геббельсу историки приписывают следующие слова: «Я уверен в том, что ранить врага выгоднее, нежели убить. Убитый есть не просит, а раненого надобно спасать, лечить, платить пенсию. Раненый солдат — наизлейший ущерб экономике врага ».
Отношение к пленным далеко не всегда соответствовало каким-либо благим конвенциям. Например, наши солдаты обычно не брали в плен эсэсовцев. С ними, правда, была одна проблема: бойцы РККА считали, что если в черной форме, то точно из СС, ну и расстреливали таких немцев, не слишком выясняя, какие у кого знаки различия. Из-за этого под раздачу попадали не столько эсэсовцы, сколько танкисты, а в конце войны — и отправленные воевать на берег моряки.
Были и иные причины жестокого отношения к пленным. Александр Васильевич Ткаченко в книге «Взвод, приготовиться к атаке!..» вспоминает о боях при освобождении от немцев Венгрии: «Для первого эшелона пленные всегда большая обуза. И зачастую расстрелы их происходили не по причине жестокости наших командиров и солдат, не из чувства мести, а стихийно, по большей части во время самого боя, когда еще не ясна обстановка и офицерам конечно же не хочется ослаблять свои подразделения, чтобы организовать конвои в тыл. Ведь солдаты конвоев, как правило, быстро не возвращаются. И не потому, что не спешат в бой, а потому, что надо идти неизвестно куда, да сдать пленных как положено, да все тебя в тылу останавливают, расспрашивают, как идет наступление, делятся табачком».
Декреты о дружеской битве.
По поднявшим белый флаг обычно не стреляли, но в период Второй мировой известно множество случаев, когда это правило нарушалось. Например, широкую известность получил расстрел немцами и их венгерскими союзниками парламентеров от 2-го Украинского фронта — капитанов Миклоша Штайнмеца и Ильи Остапенко. 29 декабря 1944 года они попытались провести переговоры о сдаче обреченного гарнизона Будапешта для сохранения города от разрушения и предотвращения бессмысленного кровопролития. В Будапеште после войны им был поставлен памятник.
Отправляясь на фронт, новобранец знает точно, кто его враг и что с ним надо быть беспощадным. До фронта идейная накачка солдат действует неплохо, но после недель и месяцев в окопах ее сменяют более практические соображения. Общение с пленными и ранеными врагами, первые смерти товарищей и будничные ужасы выживания на передовой нередко приводят к пониманию простого факта, что вот тот тип, каска которого маячит над бруствером, тоже пришел сюда не по своей воле, сидит в той же самой грязи, кормит таких же вшей и так же точно хочет жрать и спать. И в общем-то ты сам ничего личного к нему не испытываешь, поэтому убить его нужно не ради высоких идеалов, а лишь для того, чтобы он не убил тебя. Если войска долго находятся на позициях, солдаты противоборствующих сторон нередко начинают договариваться друг с другом. И тогда появляются так называемые «неписаные законы войны».
Неофициальные договоренности действуют, как правило, недолго — до первого приступа озверения, вызванного большими потерями и даже гибелью одного, но любимого товарища или командира. К одному из самых распространенных правил относится запрет стрелять по санитарам и похоронным командам: гниющие на нейтралке трупы одинаково отравляют жизнь обеим сторонам.
С самого начала Второй мировой войны немецкие солдаты старались не стрелять в противников, отправлявших естественные надобности. В том или ином виде это правило иногда вспоминают и сейчас — не из жалости к врагам, конечно, а чтобы не вызвать ответного огня в подобной ситуации. В окопах и так тошно.
Случается, что на нейтральной полосе оказывается какой-нибудь брошенный хуторок, погреб или склад, к которому противники совершают вылазки за чем-нибудь полезным в солдатском быту. Тогда тоже между собой договариваются, чтобы стычек не было или командование не прознало. Вот в той же Венгрии 1944 года был случай: «Оборона советского стрелкового батальона тянулась по западным скатам холмов, обсаженных виноградниками. Везде внизу виднелись винные погреба. Старший лейтенант Кокарев сразу же ввел всех в курс дела вновь прибывших солдат: «В погребах полно вина, до 24.00 их посещает наш батальон, а после 24.00 — немцы. И ночью никакой стрельбы, все должно быть тихо и мирно». И правда, ночью на нейтральной полосе стояла поразительная тишина. Только иногда вдали поскрипывал снег под ногами солдат, отправившихся за вином. Ни немцы, ни мы, установив это негласное соглашение, не нарушали его ни единым выстрелом».
На устоявшихся и относительно спокойных участках фронта, бывало, договаривались не стрелять по водоносам, если обе стороны страдали от нехватки питьевой воды. Ну, пока командира рядом нет, а если он приходил и приказывал открыть огонь, то старались промахиваться, иначе потом тебе самому ответят пулей. Кстати, похожие договоренности случались и во время чеченских войн на Кавказе уже в наше время.
Особые отношения.
Снайперы — главные герои доброй половины военных фильмов (наверное, вторые после летчиков). Однако в реальности их традиционно очень не любят, и если они попадают в плен, то пощады ждать не приходится.
Казалось бы, ну что такого особенного, ведь любой солдат стреляет. Тем не менее появившиеся в годы Первой мировой снайперы сразу оказались ненавистны всем, даже своим. Для пехотинцев была отвратительна сама мысль о том, что некто не ходит в атаки, а в сравнительно спокойные периоды между столкновениями сидит где-то в укрытии и исподтишка выслеживает их, как дичь на охоте. Сами они убивали в горячке боя, без выбора, а этот выбирал свои жертвы. Кроме того, действия снайпера часто приводили к ответному шквальному обстрелу окопов артиллерией противника.
В разгар Великой Отечественной воевавший в 1943 году в Сталинграде советский офицер Сергей Левицкий охарактеризовал причины особого отношения к снайперам так: «Снайперов, попадавших в плен, уничтожали на месте и без лишних церемоний. Солдаты ненавидели их. Им случалось бывать под пулеметным огнем и артиллерийским обстрелом, прятаться от осколков. Каждый ходил в штыковую атаку и вступал в рукопашную с солдатами противника, но никто не мог спокойно думать о том, что какой-то гнусный тип специально берет его на мушку и хочет пристрелить втихомолку». Американский генерал Омар Нельсон Брэдли тогда же дал понять своим подчиненным, что законы обращения с пленными к снайперам вермахта не относятся: «Сидит себе снайпер, постреливает и думает, что потом спокойно сдастся, — так не годится. Это нечестно». Такое отношение к снайперам — что армейским, что из состава ДРГ (диверсионно-разведывательная группа) — сохраняется и поныне.
Итоги.
Многие из описанных выше пунктов военного кодекса кажутся интуитивными — о таких вещах договариваются даже дети, играя во дворе в войнушку. На формулировку и принятие иных законов уходили годы и тысячи часов умственного человеческого труда. Но этот процесс явно не завершен: со все более активным применением беспилотных военных машин наверняка возникнут неизведанные моральные конфликты. А с нановойсками так и вовсе придется половину правил сочинить заново.
