1. Именинники любят большие и дороги подарки. Купите другу бревно и вручите со словами «Старик! Теперь тебе есть что носить на субботниках!».
2. Ставьте свои ботинки в холодильник, искренне уверяя хозяев, что это придает неповторимый вкус и аромат продуктам.
3. Постоянно обращайтесь к хозяину «Эй! Ты! Где я тебя раньше видел?!»
4. Когда все начнут рассказывать анекдоты и истории, вспомните при жене хозяина, как вы с ним и девочками ходили в сауну. Подмигните хозяину – «Ну ты и дал им тогда жару!»
5. Протяжно-пристально смотрите на хозяина, потом шепните ему: «Слушай, я тут знаю одного хорошего доктора…»
6. Если вас пригласили переночевать, поинтересуйтесь, нельзя ли спать с хозяйкой.
7. Поднимите хозяйскую собаку за хвост, долго смотрите на нее, приговаривая « Какая противная кошка…».
8. В разгар веселья молча встаньте и мрачно скажите «Гиблартар». Посмотрите на реакцию окружающих.
9. Спросите у хозяйки, - это она так растолстела, или у вас плохие очки?
10. Постоянно обращайтесь к хозяйке «Дешш-шка! Два шампусика и девочек в номер, пжалс-та!»
11. Подарите на Новый Год клизму. Радостно предложите опробовать ее на хозяине. Или расскажите, что это семейная реликвия, оставшаяся вам от прадеда.
12. Оглядите мебель и спросите «Вы покупали ее на той же барахолке, что и соседи снизу, или они выкинули свою?»
13. Принесите с собой фотографии со стенда «Их разыскивает милиция» (а лучше сам стенд и пять-сорок человек из милиции) и дотошно сверяйте фотографии с лицами присутствующих.
14. Зайдите к другу в 4 часа ночи и сочувственно спросите «Тебе тоже не спится, старик?»
15. Спросите нельзя ли искупаться в ванной вместе со своей подругой и хозяйкой.
16. Приведите с собой БОМЖа. Объясните, что это дальний родственник и близкий друг, которому негде сходить по большому.
17. Разбейте последнюю бутылку водки.
18. Поутру с похмелья предложите покататься на качелях или американских горках.
19. Пристально смотрите на сына хозяев, приговаривая «Совсем не похож на папку-то… совсем…». Или скажите «Ну весь в батьку» и подмигните хозяйке.
20. Вызовите другу ночью скорую помощь.
21. Закажите девочек всем гостям и две – лично хозяину. Конечно, все за его счет.
22. Перед уходом возьмите денег в долг.
23. Убедите хозяев начать делать перестановку и ремонт в доме непосредственно сейчас. Немедленно начинайте отдирать обои.
24. Поинтересуйтесь, не являются ли хозяева лауреатами нобелевской премии в области таракановодства.
25. Подарите хозяину набор женской косметики, а хозяйке – плетку и кожаные ремни.
26. Приходите в гости в костюме антирадиационной защиты.
27. Спросите «Чем это тут пахнет?!» после чего с воплями убегайте.
28. Покажите хозяину несколько приемов джиу-джитсу. Не оплачивайте ему больницу, утверждая, что он сам виноват.
29. Достаньте шприц и подозрительный белый порошок со словами «Я диспетчер! Рейс в Нирвану, готовьтесь к вылету!».
30. При встрече радостно поцелуйте хозяина в щеки и нос, возьмите за руки и скажите «Знаешь, в моей жизни кое-что изменилось!»
31. Позвоните. Когда вам откроют, открывайте и закрывайте рот, наморщите рот. Потом смущенно признайтесь хозяину «Старик, что-то я забыл как тебя зовут…».
32. Когда хозяева будут знакомить вас с другими гостями, приветствуйте их следующими фразами или тихо бормочите себе под нос: «Помню, помню, 50 долларов в час», «А, это вы тогда избили старушку у магазина?», «О, вы так замечательно будете смотреться в салате лицом», «(принюхиваясь с кислым лицом) Да, от мужчины должно пахнуть только мужчиной», «Вы что, худеете? (гость, гостья:)-Нет. (вы:)-Заметно…».
33. С мрачным видом ходите за гостями и, тщательно прицелившись, наступайте им на ноги.
Как выжить на зоне
Надо признаться, что в моей жизни было много разнообразного экстрима. К примеру, я летал на самолете только с одним работающим двигателем, занимался сексом в кабине пилота военного транспортника (уточню, что не с пилотом, а то в наши времена за такое заявление тебя сразу объявят гомосеком), падал с третьего этажа вниз головой и даже, страшно вспомнить, как-то целый месяц не пил.
Кроме того, однажды я посетил с визитом Мордовию, а именно поселок Ямал или что-то типа того – сейчас уж не помню.
Это чудное место известно тем, что там находится штаб местного ГУИНА, вокруг которого раскидано 17 зон. Есть среди них и строгого режима, и женские, и даже зона для иностранцев, где отбывают срок преимущественно негры, или, говоря языком политкорректности, афро осужденные.
Мы же поехали туда по своим важным и приватным делам в гости к генерал-майору, начальнику всего этого санатория.
-- Ви хто – спросил нас перед шлагбаумом солдатик с АКмом на плече и носом, причудливой форме которого позавидовал бы сам де Бержерак. Солдатик был уверенным – рядом высились две вышки чуть ли не с пулеметными гнездами, всю вокруг было окутано колючей проволокой и рождалось ощущение, что в этом мире есть еще места, где все размеренно и стабильно.
Я же по дороге выпил три бутылки старого Moet et Chandon, которые привели меня в восторженно-созерцательное состояние.
- Ми туристы – говорю я ему через окно – из Австралии. Приехали посмотреть, как живут и размножаются в неволе русские люди.
Солдатик страшно возбудился при этих словах, передернул затвор автомата и поставленным голосом пастуха с горных пастбищ закричал:
- Вихади из машина, быстра вихади и клади рука на машин.
Я как-то сразу понял, что чуть переборщил, но мой товарищ, который вел машину, а потому был лишен возможности пить по дороге, спокойно сказал
- Мой товарищ шутит. Позвони в штаб, в приемную генерала. Мы к нему и вас должны были предупредить.
- А, шутить. Шутить – эта харашо. Миня предупреждаль. Паизжайти.
Генерал-майору мы были нужны, как негру наколка из хны. А потому он сразу перепоручил нас одному из своих многочисленных помощников, майору, при взгляде на лицо которого можно было твердо сказать, что этот человек не отказывает себе в радостях жизни. По крайней мере, в одной из них – в его бесноватых глазах уже появилось мечтательно-хищное выражение, а наморщенный узкий лоб говорил о дикой работе головного мозга. Главным, конечно, в работе этого несовершенного агрегата было предвкушение – майор уже представил, сколько водки выпьет за наш счет, и сколько баек из своей трудной жизни расскажет. Да еще, быть может, и денег мы ему дадим.
Словом, ближайшие два дня рисовались перед ним в весьма увлекательном свете.
Первым делом, дыша на нас смесью из чеснока, вчерашней водки и панибратства, он повел нас устраиваться в местную гостиницу, и всю дорогу уверял нас, что исключительно по его протекции мы моментально получим генеральский люкс.
И не обманул – мы получили двухместный номер. Это был узкий пенал, при входе в который слева за фанеркой были две дырки в полу.
- Это санузел – важно сообщил майор – и в душе есть теплая вода.
-- Прекрасно – обрадовались мы и попытались пройти дальше. Но сделать это можно было только по одному – между ржавых кроватей с продавленными до пола сеток был промежуток сантиметров в сорок. Кроме двух кроватей, кстати, в номере не было ничего, за исключением разве что вмонтированного в стену репродуктора без регулировки громкости и без кнопки вкл/выкл. Это устройство начинало довольно громко вешать в шесть утра и умолкало в 11 вечера. Дополнял антураж вид из окна – прямо перед ним проходила одноколейка, а дальнейший пейзаж украшали заборы с вышками и колючей проволокой.
От полноты ощущений я заплакал.
- Вижу, что вам понравилось – заявил майор – нужно пятьсот рублей, чтобы отметить ваш приезд и начать решать вопросы.
Получив деньги, майор пообещал прийти буквально через полчаса и стремительной походкой человека, у которого есть цель в жизни, скрылся.
Мы же стали спорить, кто первым пойдет в душ. Пионером быть не хотелось никому, поэтому мы решили не мыться и уселись смотреть в окон. Минут через 15 я уже вспомнил все свои прегрешения в жизни, через 20 простил всех, кто был несправедлив ко мне, а через полчаса задумался, почему церковь так отрицательно относится к самоубийству.
Тут появился майор с большим пакетом в руках. Он принес девять бутылок водки – по три на брата, как объяснил сей незатейливый человек. Также он добыл и закуску.
- Чудные рыбные консервы из Дании – радостно сообщил он. Мы не стали его расстраивать и промолчали, что эти консервы в основном предназначены для кошек. И достали из сумок немного снеди, которую предусмотрительно взяли с собой.
… -- Вопрос мы ваш решим без проблем – говорил после пятой бутылки потный и красный майор – а пока, быть может, вы хотите развлечений. Здесь рядом женская зона, и за небольшие деньги можно получить качественный секс. Я вот принес вам несколько дел – там фото есть, выбирайте.
С одного из фото на меня смотрела красивая и юная дева с чистым взором. Я уж было даже и решил с ней познакомиться, но тут узнал, за какие шалости эта деваха оказалась на зоне. Шалости были для меня чересчур – она зарубила топориком своего сожителя за измену, а потом сожгла труп. Перед этим, правда, она его расчленила и по частям вынесла из дому.
Топор, помню, подумал я, лучшее средство от повышенного либидо. И заснул, или, вернее, забылся в водочной дреме.
-- Пора вставать – проорал в шесть утра мощный бас за дверью и в номер ввалился майор. И, конечно, с пакетом в руке. Я вспомнил, что вечером выдал ему некую сумму денег, которую майор по своему обыкновению вложил в то, что представлялось ему единственной ценностью в мире. То есть – в водку.
-- Лихо начинается наш день – только и заметил товарищ, который проспал всю ночь не снимая очков и не меняя позы. – Водка в шесть утра – это признак сильной личности, с презрением взирающей на мир. Поскольку умываться здесь малореально, оросим себя изнутри – продекларировал он, сказал до свиданья и влил в себя полстаканчика.
Я закричал – помогите – и сделал тоже самое. Майор же, как обычно, пил больше и чаще всех. Через полчаса мы выяснили, что дело наше каким-то странным образом все же оказалось решено, и мы могли бы ехать домой. Но в нас на тот момент было по бутылки водки и мы пошли гулять.
Хотя гулять – это сильно сказано. Можно было прохаживаться вдоль зон, и еще можно было зайти в столовую, которая была единственной точкой общественного общепита на весь городок. Нам хотелось есть, принять душ и убить майора, который ходил за нами как верная собачка и твердил, что главное – не останавливаться, а то – песдетс.
Это, кстати, был вопрос очень серьезный – быть трезвым в этих местах невозможно, а уезжать пьяным – тоже. В итоге, как всегда победил компромисс – мы решили пить до трех, а потом спать до утра, с утра убить майора и быстренько уехать.
Проснулись мы в странном месте. Во-первых, я лежал на двухспальной кровати, из соседней комнаты доносилось бульканье и шепот: главное – не останавливаться, а то – песдетс. Выглянув в окно, я увидел, что на плацу вдалеке выстроилась шеренга примерно так человек из пятьсот. Это были зеки и мы были внутри, а не снаружи зоны.
Думать я ни о чем не стал, а прошел в соседнюю комнату, где быстро влил в себя стакан водки, поцеловал майора в козырек фуражки и спросил – а где мы?
-- Как где – удивился он – вы же сами вчера орали, чтобы вас впустили в зону. Вот вы и здесь. Это дом отдыха – зона то строгая, и отсюда никого на побывку не пускают. Свидания проходят только здесь. Да и то не для всех. Сейчас вот здесь свободно, потому мы тут и веселимся.
- А как выйти отсюда – спросил я.
- А сегодня никак – весело заявил майор – да и незачем. Водки у нас хватит, еда есть, а сегодня дежурит другая смена. У меня с ними отношения так себе. Так что сидим тихо и говорим. Вот я, помню – начал майор свои воспоминания…
Спусти три дня, крепко обняв майора, я сел в машину и немедленно поставил песню «Coming home» группы Синдерелла.
- Да – печально заявил мой друг – неплохо будет по приезду в Москву ответить на вопрос «где вы были» примерно так: на зоне. Пили. Пять дней.
- Неплохо – сказал я и сфотографировал майора на память.
Теперь, в минуты тяжелого похмелья, я всегда смотрю на это фото, и похмелье отступает.
(c) Айвэн
Регулировщик
-Танька, жрать есть? – Послышалось из коридора. Пришёл отец с «ночной». Голодный, как всегда. И как всегда, злой.
Валентин спешно засобирался, стараясь не производить лишнего шума. Открыл верхнюю дверцу «стенки». Достал из дальнего угла потёртую милицейскую фуражку. Надвинул её на голову, до самых ушей, и опустившись на колени начал шарить рукой под продавленным раскладным диваном. Нащупал и вытащил из-под него грубо струганную палку, коряво выкрашенную чёрными и белыми полосками.
-Тань, оглохла штоль? – Снова раздалось из коридора, теперь уже возле самой двери в Валькину комнату.
Валя замер, да так и застыл, стоя раком на полу и боясь пошевельнуться. Вздохнул с облегчением, когда услышал удаляющиеся на кухню шаги отца. Когда с кухни раздалась приглушенная перебранка, Валя открыл дверь, прошмыгнул в прихожую, и подхватив по пути стоптанные кроссовки, выскочил на лестничную площадку.
В то лето жара стояла невыносимая, и пока Валька сбежал с пятого этажа по лестнице, и выскочил во двор, успел взмокнуть. На улице, оглядевшись по сторонам, он увидел группу подростков, куривших за невысокой бетонной стеной помойки. Нелепо склонив голову набок, держа фуражку под мышкой, Валя засеменил вдоль дома, пытаясь остаться незамеченным.
- Э-эй, Валенти-и-н. Пойди-ка сюда. – Услышал он протяжный и негромкий зов. Даже склонённая на бок голова, сгорбленная фигура, и мелкие испуганные шажки не помогли - его заметили. Подошёл бочком к пацанам, всё ещё склонив голову набок. Встал чуть поодаль.
- Куда собрался? – Это Сашка спросил. Местный сорвиголова.
- Д-д-а-а… та-а-ак. – Заикаясь, с трудом сказал Валя.
- Что, «да так»? – Переспросил Сашка, и затушив бычок о бетонную стену, полез в пачку за новой сигаретой. Остальные заулыбались, предчувствуя бесплатный концерт.
- Закуришь?
- М-мм… не-е. – По коровьи, протянул Валька.
Сашка вразвалочку подошёл к Валентину. Тот съежился, втянул голову в плечи. Сашка обошёл вокруг, прикурил, стоя у него за спиной. Затем, наклонившись к самому уху Вали, сказал:
- Говорят, что ГАИ скоро не будет. Разгоняют вашу контору.
На Валентина эти слова произвели, сильное впечатление. В глазах его появилась безысходность и страх, как у загнанного зверя. Он замычал невнятно, и замотал головой. В компании послышались смешки.
В этот момент Сашка длинно и смачно затянулся, и ткнул «бычком» в шею Вальки. Валентин взвыл от боли, и выронив милицейскую фуражку, схватился за обожженную кожу.
Сашка тем временем подмигнул самому мелкому из компании, Кольке, по кличке Пеле. Колька играл в футбол за местную ДЮСШ, за что и носил гордо, свою кличку. Пеле подошел поближе к Вале, примерился, а затем, высоко выпрыгнув, ударом «ножницы», с толчковой ноги, заехал Валентину в живот. Валька согнулся пополам, и упал на колени, но больше не от боли, а для того, что бы схватить выпавшую из рук фуражку. Но кто-то уже успел поддеть её ногой, и с лету «зафутболить» в сторону.
Валентин, даже не попытался подняться. Продолжая ползать по асфальту на коленях, он старался поймать свой головной убор, которым «перепасовывались» пацаны.
- Эй, хорош! Хорош, я сказал! – Заорал, наконец Сашка, и распихав приятелей, поднял фуражку с земли, отряхнул от пыли, и протянул Валентину.
-Держи. И пиздуй давай отсюда.
***
На пересечении улицы Алабяна и Песчаной есть светофор. Именно туда и направился Валентин, что бы заступить на своё ежедневное «дежурство». Отдышавшись, он нацепил на голову помятый головной убор, вытащил из-за пояса свой «самопальный» жезл, и приступил к своим обязанностям, а именно, к регулировке движения транспорта на этом сложном участке дороги.
Жившие в районе станции метро «Сокол» в 80-х годах, наверное помнят этого регулировщика-самозванца. В любую погоду он всегда был на своём посту. Никого не штрафовал, и никого не останавливал по поводу и без. А только грозил пальцем, непослушным водителям. А таких было пруд пруди. Каждый норовил проехать под его запрещающий знак жезлом, и наоборот, не хотел поворачивать, или продолжать движение, несмотря на разрешающие жесты Вальки.
Но когда его указания совпадали с сигналом светофора, водители послушно поворачивали, или останавливались. Это приводило Вальку в неописуемый восторг, он широко улыбался, и гордо наслаждался мгновениями счастья.
Особенно радовали его водители рейсовых троллейбусов и автобусов. Те, почти всегда поворачивали именно туда, куда показывал жезлом Валька. При этом они ещё приветливо помахивали ему рукой, или брали «под козырёк». Валька отвечал им тем же, вытягивался по стойке смирно, улыбался, и пускал тягучую слюну из уголка рта.
Летом и весной, работать было одно удовольствие. А вот осенью, а особенно зимой, Вальке приходилось тяжело. Шутка ли, проторчать с утра и до вечера под дождём или на морозе. Да ещё водители норовили проехать рядом с бордюром, где скапливалось много дождевой воды, и обрызгать постового. А прошлой зимой, один лихач, окатил Валентина с ног до головы холодной и грязной придорожной жижей. Продрогший от холода, Валька все-таки достоял свою смену до позднего вечера. А утром слёг с воспалением лёгких.
Но сегодня день был удачным во всех отношениях. Водители были осторожны и послушны. Вот только шея, пришмаленная Сашкой слегка беспокоила. Да живот побаливал. А вообще то Сашка был не плохим пацаном.
***
В прошлом году случай был. На Левитана. Болельщики ЦСКА после матча возвращались, и как на грех Валентин им по пути подвернулся. Сначала шарфом красно-синим душили, потом повалили на землю, и стали ногами бить. Прохожие только некоторые оборачивались, но никто не вступился. Поздно уже было, темно.
Валька тогда описался от страха, катался по земле в мокрых штанах, но ни пикнул, ни разу. Молча удары сносил. Забили бы насмерть, если бы не Сашка. Он домой шел, увидел возню в подворотне, и не раздумывая в самую гущу влез. Сашке тоже тогда здорово попало, но Валентина он тогда отбил. Кто-то из знакомых был среди нападавших. Сашку все в районе знали, и даже на «полях». Растащили, в общем.
- Тебе делать нехуй, шатаешься тут по ночам? – Говорит Сашка, вытирая рукавом кровь с лица: - Блять, из-за тебя всё!
Валька только смотрел на Саню преданными собачьими глазами, и молчал. Саня смерил взглядом спасенного, и говорит:
- Ну и отделали тебя. Ладно, пошли, до дома доведу. Помрёшь ещё по дороге.
Первое время, после того случая, Валька, как хвост за спасителем своим волочился, лыбился всё время и слюну пускал. Запомнил, кто ему жизнь спас. Саня его пинками отгонять стал, а то приятели уже посмеиваться начали. Сашка, мол, кореша себе ёбанутого нашёл.
А через какое то время, Саня во дворе подозвал Валентина:
- Эй, придурок! А ну, бегом ко мне!
Валька подбежал, и встал в подобострастной позе. Саня ему фуражку милицейскую протягивает. Затасканную, но настоящую. Валентин стоит, и своим глазам не верит. Челюсть у него отвисла, и слюна как всегда по скуле ползёт.
- Хуле смотришь? Это тебе, забирай. Стоишь там не перекрёстке, как придурок. Смотреть тошно. А так, вроде как настоящий мент. Держи, говорю. Не обоссысь только от счастья. И это… не ходи больше за мной, понял? Заебал уже! Понял, спрашиваю?
Валька вцепился в фуражку и закивал. С тех пор он Сани сторонился.
А Валька, как настоящий гаишник стал выглядеть. Вместо обломка лыжной палки, жезл себе смастерил. Однажды, правда, водитель один по незнанию тормознул с перепугу возле Валентина. Вышел из машины, хотел спросить, за что, мол, гражданин начальник? А вместо этого, уебал Вальке так, что у того солнечные зайчики перед глазами плясали аж до вечера.
Но разве такая мелочь может испортить настроение, если на голове твоей настоящая милицейская фуражка.
***
Уже поздно вечером, вдоволь намахавшись жезлом, вполне довольный собой, Валька засобирался было возвращаться домой, когда увидел быстро идущего к нему Кольку.
- Слышь, идиот. Дело есть пошли со мной. Да живее давай! – Сказал Пеле, нервно докуривая.
Они прошли по Алабяна, спустились рядом с мостом по насыпи к железнодорожному полотну, и нырнули под эстакаду.
***
- Блять, нахера ты её ножом то пырнул?
- А чего она… визжит как резаная!
- Да она и орать-то начала, когда ты её ножом ткнул! Мудила! – Срываясь на крик, говорил Пеле.
- Рот закрой! – Ответил Саня, и пихнул Кольку кулаком в грудь.
Пацаны постояли с минуту в тишине, испуганно глядя на распростёртое перед ними тело. Только что, всё было нормально, и ничего не предвещало неожиданной развязки. Трое подростков развлекались под мостом с местной полупьяной прошмандовкой, пока очередь не дошла до Сани. Пеле и Олег сидели в стороне, и отвернувшись, курили. Что уж там произошло у Сашки с девицей, неизвестно, но только девушка внезапно закричала. Олег и Колька вскочили от неожиданности, и подбежали к Сашке, в руке у которого был окровавленный нож. Девушка лежала, в нелепой позе, с широко расставленными ногами, а под левой грудью, на задранном до пупа сарафане еле заметно увеличивалось в размере тёмное пятно.
***
- Хорош орать! Что делать будем? – Спросил Олег.
- Ноги надо делать. И чем быстрее, тем лучше. – Ответил Пеле, и стал медленно отходить назад, в сторону железной дороги. Но бежать не решался, а неотрывно смотрел на тело девушки. Двое приятелей, после перебранки, тоже видимо, находясь в ступоре, не могли сделать и шагу.
Наконец, Сашка отбросил нож в сторону, и схватившись руками за голову, сел на корточки. Это движение заставило Пеле остановиться, и тоже присесть.
- Найдут нас. Сразу и найдут. В первую очередь знакомых будут дёргать. Тем более что нас сегодня видели вместе… ну с ней. – Внезапно громко и уверенно сказал Пеле. При этих словах Олег задрожал, и забубнил:
- Зачем ты нож взял,… какого ты нож взял, скажи мне… зачем…
- Заткнись уже! Какая ТЕПЕРЬ разница? Ты первый и сдашь, если что! – Оборвал его Саня.
Затем Сашка встал, передёрнулся, взглянув на тело девушки, и говорит:
- Значит так. Пеле, дуй на Алабяна. Там Валька-регулировщик, наверное до сих пор околачивается. Тащи его сюда. Только быстро!
***
- Давай, не дрейфь, подходи. – Сказал Саня, увидев ещё издали, спускающихся по насыпи Валю и Пеле.
Валентин боязливо шёл впереди, подгоняемый пинками Кольки. Подойдя ближе, Валентин разглядел в сгущающихся сумерках лицо Саши, и немного успокоился. Затем перевёл взгляд на лежащее тело, наполовину прикрытое рваными пустыми мешками. Видны были только широко раздвинутые ноги.
- Мужика будем из тебя делать. – По отечески произнёс Саша, похлопав Вальку по плечу.
Валентин неотрывно смотрел в темную точку между ног девушки, улыбался, и пускал слюну.
- Давай, смелее. Знаешь, что делать надо? – Спросил Саня, и начал судорожно расстегивать ремень на брюках Вальки.
- Да помогите же! Хуле стоите, как засватанные?
«Засватанные» кинулись помогать Сашке, и стаскивать с Валентина штаны.
- Давай, давай! Здоровый лоб, а не соображает ничего.
Общими усилиями они сняли штаны с Вальки, поставили его на колени перед девушкой и остановились.
- Ну, и? – Спросил Колька. – Может ещё и заправить помочь? Я за чужой хуй держаться не стану. Саня, ты напортачил, ты и вставляй.
Саня посмотрел на эрегированный член Вальки, и сплюнув, потянулся к нему рукой, еле сдерживая отвращение. И в этот самый момент Валька-регулировщик кончил. Прямо на живот девушки и на руку Сашке.
Саня дёрнулся, и стал судорожно вытирать руку о Валькину рубашку.
- Ну, дебил, блять! Ладно. Всё нормально, Валя, одевайся. – Сказал он, и пошарил глазами рядом с телом девушки. Наконец он нашёл то, что искал, поднял с земли и вложил в руку Валентина нож.
- Держи, братан. Подарок тебе. Ты теперь настоящий мужчина. Давай, одевайся, а мы пошли. Поздно уже. Ты посиди пока тут. Девушка проснется, домой её проводишь, хорошо? Ты, вроде как жених теперь у неё. – Сказал Сашка, и похлопал Вальку по плечу.
***
- Алё! Это милиция? Тут на Алабяна, какой то парень девушку под мост тащил. Только что. Нет, я встревать не буду, нож у него…. А вы на что? Нет! Не важно кто говорит. Прохожий говорит.
Сашка повесил трубку и вышел из телефонной будки. Рядом нервно курили Пеле и Олег.
- Давай сигарету. Всё! Пошли по домам. И не ссыте. Всё нормально будет… нормально.
***
Всё действительно было нормально. Следствие даже не делало экспертизы на предмет наличия спермы на стенках влагалища жертвы. Ограничились надёжными вещдоками. Нож и Валькино семя на животе девушки, перевесили все не состыковки в деле. Да и взяли «маньяка», что называется «с поличным»… Даже натоптанные вокруг жертвы следы, и разбросанные окурки не привлекли внимание дознавателей.
С тех пор никто уже не видел на перекрёстке Алабяна и Песчаной Вальку-регулировщика. Водители стали ездить, как бог на душу положит. На смену «шахам» и «копейкам», пришли брутальные «БМВ» и вальяжные «Мерседесы». Водители перестали обращать внимание на сигналы светофоров, мусора стали стрелять из «калашей» по подозрительным авто. Под мостами, в подъездах домов и в парках, всё чаще стали находить жертв изнасилований, грабежей и разбоя. Страна медленно погружалась во мрак девяностых…
(c) vpr
Суровый плач покинутой Клавдии
Ах, за что ты меня разлюбил,
Не хотишь целовать-обнимать?
Ах ты, падло, вонючий дебил,
Я убью тебя, ёптваюмать!
Что ж ты бросил меня, сволота?
Или плохо сосала-еблась?
И за что ты мои воротА
Дёгтем вымазал, сцуко и мразь?
Я ведь целкой почти что была
Чистойнах, до тебя, мудака,
Только разик Серёге дала
Да соснула (чуть-чуть) у Витька...
А потом полюбила тебя,
Позабыла всех прежних дружков,
Ты же грязно ругался, ебя,
А потом наставлял синяков...
Я терпела , блять, всю хуету,
Рассуждала: «знать любит, раз бьёт»...
А в мечтах примеряла фату,
И цепляла цветы на капот...
А теперь я в соплях и слезах
Проклинаю «потерянный рай»,
Ты же, тварь, у меня на глазах
Зинку-курву ведёшь за сарай !
Погоди же, ебливый самец,
Ты от мести моей не уйдёшь,
Ведь на каждый блудливый конец
Непременно отыщется нож!
(c) Девочка ниоткуда
