– Через два проёма вправо – задыхаясь сказал Волк.
Иван бежал рядом со зверем, мысленно проклиная полцарства, царёву дочку, не к месту появившегося Кощея и, те самые молодильные яблочки.
– Давай – рыкнул Волк и толкнул Ваньку в едва заметное в свете факелов ответвление.
Повернули. Еще раз. Замерли. Затаили дыхание. Сердце Ивана в истерическом приступе паники билось изнутри о грудную клетку.
– Тихххо – сквозь клыки не то проурчал, не то прошипел Волк.
В основном коридоре раздался гулкий топот, а за тем, голос Бабы Яги:
– Ива-а-а-ан! Ты где-е-е-е! Выходи, Ванечка!
Ваня, дрожащей рукой достал из кармана фляжку. Открутил пробку. Протянул Волку.
– Будешь?
Волк скорчил гримасу и помотал головой.
– А я – буду! – и, сделав два приличных глотка, уткнулся носом в волчью шерсть на загривке. Занюхал. Выдохнул.
– Как ты эту гадость жрешь-то? – шёпотом поинтересовался Волк.
– Тебя б в мою шкуру, так не спрашивал бы. – Так же шёпотом ответил Ваня.
– Тс-с-с-с-с! – вновь сквозь зубы прошипел Волк.
В основном коридоре вновь раздался громоподобный топот. Но уже неспешный. Было понятно, что теперь их ищут, методично заглядывая во все ответвления на пути.
– Хорошо, что у неё нюх притуплённый. – Прошептал Волк.
– За то слух – оя##у. – так же шепотом ответил ему Ваня. И снова достал фляжку. - Будешь?
– Да когда она у тебя кончится-то? – шёпотом возмутился Волк.
Ваня взболтнул содержимое, прислушиваясь к плеску.
– Не скоро.
– Ты, это, поосторожнее с выпивкой-то. Нам как-то в живых остаться нужно еще.
– У меня у трезвого крыша поедет от того, что в голове творится - сказал Иван и еще раз приложился к фляге – Ты, то что в избушке творилось, слышал?
– Слышал.
– А я видел. – Ваня, закрутив горлышко фляги, вновь спрятал её в карман. – И даже участвовал.
На первый взгляд всё было просто: пробраться в сад к Кощею, упереть из его сада несколько молодильных яблок и, принести Бабе Яге, за что оная дала бы Ваньке клубочек, который провёл бы его через зачарованный лес к Василисе. А там, делов-то, головы Горынычу порубить! В результате Василиса становится законной женой, Ваньке отпадает половина королевства, от царя, по совместительству отца Василисы, долги раздаются, соседи уважают, отстраивается новый дом, на поля нанимаются работники – жизнь налаживается.
Однако, два дня петлять по лесам, да по болотам от приспешников взбешенного дерзким Ваниным поступком Кощея, без еды, без сна, попивая лишь водичку из гнилых ручьёв, оказалось не так уж и легко. А потому, на подходах к избушке Яги, Ванька со словами:
– Да кто там их считать-то будет!
Не удержался, и съел одно яблочко из Кощеева сада.
И спустя полчаса понял, что имел в виду Кощей, кричавший в след похитителю: «д##ил! Они ж экспериментальные!». В избушку к Яге Ваня вошел с эрекцией, которой позавидовал бы самый племенной жеребец из царёвых конюшен.
– Принес? – сквозь пелену желания вы###ть что угодно, лишь бы оно шевелилось, услышал Ваня голос Бабы Яги.
И кто-то за Ивана ответил его голосом. Его губами. Его языком.
– Да, бабулька-красотулька, принес.
Баба Яга косо посмотрела на Ивана и буркнула:
– Ну дык, давай сюды.
Ваня, преодолевая сводящее с ума желание хотя бы подрочить, встал в углу и наблюдал, как бабка, положив узелок на лавку, склонилась над ним, пытаясь единственным зубом поддеть и ослабить узел.
х## стоял как стража возле царева дворца – не моргая.
«Сил моих нет терпеть! Будь что будет!», – решил Иван. И с х### наперевес кинулся на Бабу Ягу с тыла!
– х##. Ровесников. Не. Ищет. – Повторял Иван раз за разом, выдавая по одному слову на фрикцию.
А Бабка, поначалу обалдевшая от такого поворота событий, уже подмахивала костлявой старушечьей жопой Ивану в такт. А когда Баба Яга в третий или четвертый раз в экстазе впивалась костлявыми руками в лавку, оставляя в дереве глубокие борозды от длинных, грязных ногтей и елозя лицом по лавке, в луже своей же, пузырящейся слюны, Ваня наконец-то кончил. А в следующее мгновение он осознал, что путеводный клубочек ему не дадут. Еще через миг, схватив стоящую на столе фляжку с алкоголем одной рукой, а второй, поддерживая норовящие спасть штаны, Ваня стрелой вылетал из избушки на курьих ножках.
– Иван – услышал он хриплый голос – помоги! – Волк, прикованный цепью к вековому дубу, смотрел на Ивана с мольбой в глазах. Этого волка Ваня видел и три дня назад, когда приходил к Яге впервые. Яга тогда сказала, что приручает дикое животное. А он, видишь ты, не дикий, а волшебный. Говорящий волк, оказывается!
Сунув бутыль подмышку, Ваня на бегу выхватил меч-кладенец из притороченных к поясу ножен и, так же на бегу, наотмашь рубанул по удерживавшей Волка цепи.
Одновременно с этим за спиной послышалось:
– Ату их, избушка, ату!
Дальше они бежали вместе. Здоровенный зверь сразу же вырвался вперед и вел Ивана за собой, позвякивая обмотанной вокруг шеи железной удавкой.
– К скалам, Ваня, к скалам! – прокричал зверь и побежал с еще большей скоростью.
Зловеще-громыхающая поступь за спиной, то удалялась, затихая, то становилась громче.
А потом, Волк, повернув голову, крикнул:
– Внутрь!
И оба, проскочив сквозь вход в пещеру, покатились вниз.
– б#я-а-а-а-а-а! – кричал Иван, кувыркаясь по скользким, покрытым мхом каменным ступеням.
Летучие мыши, всполошившиеся от Ваниного ора, заверещали, заметались под сводами пещеры, изо всех своих мышиных сил гадя на незваных гостей.
– Бежим, Ваня, бежим! Отдыхать некогда!
Проклиная себе под нос царскую дочку, по вине которой, собственно, всё и началось, Иван вскочил на ноги и помчался по коридорам за Волком.
– б#я, а где мы хоть? – наконец то догадался поинтересоваться Ваня.
– Во владениях Горыныча. – ответил Волк.
– Ох ё!
По основному коридору вновь забухали шаги и Иван с Волком, уже в который раз затаили дыхание.
– Если так сидеть будем, она ж нас всё равно когда-нибудь найдет. Или Горыныч, когда вернется.
– А не ты ли Ваня, буквально три дня назад в полтора взмаха головы ему поотсекать грозился?
– Ну-у-у-у – задумчиво протянул Ваня, – мало ли что я говорил. Дурной был. Наивный. Эта нечисть, жуть какая страшная, оказывается. Они злые какие-то.
Волк закатил глаза к потолку.
– Какой же ты Ваня всё-таки… – замялся, подбирая слово – … Дурак.
– А ты откуда знаешь? – оживился Иван. – Меня все так и кличут в деревне-то.
Но разговор прервался грохотом.
– Ой… чего это? – спросил Ваня, испуганно вжимая голову в плечи.
– Хозяин апартаментов прилетел, ухмыльнулся Волк.
В основном коридоре забухало громче прежнего. Но к теперешнему грузному топоту добавлялось еще и мрачное, тяжёлое с присвистом сопение. Доведись Ивану смотреть «Звездные Войны» он бы без колебаний решил, что по коридору идет увеличенная копия Дарта Вейдера. Но Ваня об этом персонаже, равно как и о кинотеатрах, слыхом не слыхивал, а потому, еще сильнее вжал голову в плечи и пропищал:
– Мамочк-а-а-а...
На встречу новым, грузным шагам протопали хорошо знакомые, но не менее от этого страшные. Раздался крик:
– Ки-и-ийя!
И в коридоре загремело, закувыркалось.
– Отлично! – обрадовано сказал Волк. – Можно смело идти смотреть на апокалипсис местного масштаба. – И устремился по коридору, в котором они отсиживались, к выходу в основную пещеру.
Горыныч, вертя расположенными на неповоротливой туше головами, полыхал пламенем по резво вертящейся между огненных струй избушке, которая, ловко уйдя от очередной огненной струи, резво, с криком «Ки-й-йя» наносила удар по корпусу Горынычу и тут же уходила от следующего смертоносного выдоха ему за спину. А из окна, весело хохоча, швыряла в Змея глиняными горшками помолодевшая на вид Баба Яга.
Иван-Дурак и Серый Волк, как зачарованные наблюдали за этой битвой.
Очередной горшок, вылетевший из окна, описав в воздухе дугу, наделся на одну из голов Змея Горыныча как раз в тот самый момент, когда эта самая голова собиралась дыхнуть пламенем. И дыхнула.
Сначала из под надетого на голову горшка во все стороны полыхнули искры, а потом, черепки разлетелись во все стороны. Голова же, освободившаяся из глиняного плена, бесформенным обгорелым отростком безжизненно повисла на туловище. Спустя еще несколько всполохов пламени, изба, нанося очередной удар с разворотом, шпорой рассекла Горынычу вторую шею. Однако, третья, уцелевшая голова, в это же мгновение вцепилась в избушку мёртвой хваткой.
Щепки и солома брызнули во все стороны, а в следующий миг раздался полный боли предсмертный вопль Бабы Яги. И наступила тишина.
- Фу-у-у-ух. – выдохнула язык пламени оставшаяся в одиночестве голова Горыныча, дожевав остатки избушки. – Совсем на старости лет сдурела Бабка.
- Давай Ваня – шепнул Волк. - Это твой единственный шанс. Второго не будет.
И, Иван, на ходу вытаскивая кладенец, рванулся к измотанному поединком Змею.
Меч, описав дугу, вошел в шею, будто раскаленное шило в масло, голова упала на пол пещеры, а из обрубка шеи к потолку, рванулся столб пламени, сжигая мечущихся там летучих мышей. Последняя голова Горыныча даже не успела понять, откуда к ней пришла смерть.
***
Свадьба была в самом разгаре. Зелено вино лилось рекой, слуги то и дело приносили новые блюда и выносили на свежий воздух перепивших гостей, укладывая их на траву.
Иван и Волк сидели на одной из крепостных стен, подальше, от суеты, наслаждаясь теплыми летними сумерками
- Рассказать кому, так и не поверят ведь – сказал Иван прикладываясь к бездонной фляге, единственном напоминании о избушке Бабы Яги.
- А не надо ни кому рассказывать, Ваня – не поворачивая лобастой головы произнес Волк – Люди всё сами додумают и переврут тридцать три раза. Уже спустя пару-тройку поколений, истории о тебе будут совсем не похожи на то, что было на самом деле. Да и сам ты, если, конечно доживёшь, будешь верить каждому слову, рассказанному в этих историях. Так уж вы люди устроены.
Иван еще раз отхлебнул из фляги и, достав из-за пазухи яблоко, с хрустом откусил.
- Те самые? – поинтересовался Серый Волк
- Ага – откусив еще кусок подтвердил Иван – Эк-спе-ри-мен-таль-ны-е.
- Ты смотри, не увлекайся, – посоветовал Волк.
- Сегодня можно – уверенно сказал Иван. – У меня ведь, брачная ночь всё-таки.
©VampiRUS
