Последняя часть
Я любил Марину за то, что она меня на машине катает. Вообще, люблю на машине кататься. Знаю, это глупо, и вообще, больше похоже на малолетнюю шалаву, но вот нравится и все. Отец продал машину (Запорожец), когда мне было около четырех, и с тех пор катался я на подобном транспорте раз или два в год. Вплоть до работы инженером в Артеке. Тогда была старенькая ведомственная черная «Волга» (на которой даже когда-то Брежнева возили) и даже личный водитель Андрюха имелся. Помню, писал бумажку, мол, нужно машинку, съездить отъюстировать обтюратор (или еще что-то поумнее), брал транспорт и клеил на нем с Андрюхой дам. Нам обоим было по девятнадцать, и были мы редчайшими дебилами. Спалив за лето около десятка литров бензина, мы так никого даже не подвезли. Но машина была одна, а сотрудников в ведомстве много, поэтому накататься не удалось. Потом три года универа и трамвай, сначала за 75 копеек, потом за руб, потом за руб писят. Но ни за 75 копеек, ни за руб, ни за руб писят я не ездил в этих электроклоповниках, наполненных бабушками с проездными и с сумками, в которых, судя по размеру, находятся бабушки, у которых проездных нет. Нет, не подумайте, я старость уважаю и ценю. Но куда в семь часов утра можно ехать с ВОТ ТАКИМИ СУМКАМИ??? И нагло так смотреть, если ты не уступишь ей место. А ты не можешь уступить, так как едешь на экзамен в костюме, который надевал до этого всего два раза – на выпускной и на свадьбу сестры. А если вступишь в тесные вертикальные ряды, то гарантированно об тебя кто-то теранется грязной штаниной, наступит шпилькой или нечаянно оставит след алой помадой. У меня все сразу произошло в первый день пользования трамваем. С тех пор как-то не сложилось. Потом была девушка Аня, с которой мы из-за машины в какой-то степени и расстались. А теперь Марина. Марина любила водить. А я любил смотреть, как она водит. Это в какой-то мере даже сексуально – девушка за рулем серьезная, сконцентрированная, ответственная и оооочень важная. Я на это мог любоваться часами. Жаль, что Марина не совсем девушка. Также стоит отметить, что машина Марины мною при знакомстве была прозвана «капсулой смерти». Вся грязная, поцарапанная, заводится раза с пятого, и пока заводится, напоминает вибромассажер на максимальной мощности. И цвета такого… Наверное, наиболее точно характеризуется как «ржавая копейка» – нечто красно-коричневое со следами вырвиглазной серо-голубой грунтовки. Но это ни в коем случае не минус, не подумайте! Марина очень точно демонстрировала свое отношение к окружающему этой машиной.
Ага. Я, значит, шел, а она ехала мне на встречу. И так получилось, что мы встретились. Настроение у меня было хреновым (впервые пешая медитация не помогла), поэтому Марина срочно должна была спасать мою худую задницу.
В силу своей неадекватности в тот момент и невозможности передать все правдиво, я попросил Марину изложить происходившее. Стоит сказать, что она называет меня «Ёж» (хз почему), и что кеды у меня не старые нифига, и я ими не шаркаю.
Следующий кусок текста от ее лица:
- Привет, Еж! – я постаралась максимально широко улыбнуться из окна своей рабочей «Ауди».
Николай Владимирович стыдливо потупили взгляд, улыбнулись и, противно шаркая старыми кедами, направились прямо на переднее сиденье. Фу! Терпеть эти кеды не могу!
- Ну что, как обычно? – спросила я, нажав на педаль газа.
Коля кивнул, и «Лед тронулся».
В плеере играл ЛЮМЕН. Я, то подпевала, то сквозь смешки пыталась разболтать своего постоянного попутчика, но выходило как-то фальшиво. Всю дорогу Ёжику кто-то звонил, от чего тот жутко нервничал. Поначалу он просто выключал звук, а потом и вовсе выключил телефон.
Наконец мы приехали. Я остановилась у самого края обрыва, и ключевым словом "еда в багажнике" вернула Колю из состояния анабиоза. Он сразу же заулыбался и через секунду был на месте с огромным пакетом из АТБ и с щенячьей благодарностью в глазах. Или, как он сам любит говорить – в глазу. На всякий случай я закрыла центральный замок.
- Коооль... – я обеспокоенно сжала его ладонь. – Ну че такое? Молчишь всю дорогу... Звонил мне нервный какой-то. Никогда тебя таким не видела.
- Марин, такая фигня... – Николай Владимирович поморщился и начал повествовать. По окончании пакеты были полупустыми. Как и пачка моих сигарет.
- Послушай меня, – слова как-то сами звучали немного ядовито и с шипением. – Дать бы в руки тебе лопату и поставить отпахать часов восемнадцать! Не страдал бы такой нецелесообразной херней. Это все от того, что тебе делать нехер, понял?
- Угу, – растерянно кивал жующий Коля, впитывая мой разъяренный монолог подобно губке. – Ты просто не вырабатываешься, не устаешь, вот и ищешь развития той ситуации, которая на самом-то деле и внимания твоего не стоит.
- Лопату, лопату. Где ее взять? – начал было мой собеседник. В ответ я злобно на него зыркнула и во избежание кровопролития Владимирович заткнулись.
- Полезное бы че-нить сделал вместо того, чтоб дурью маяться! От тебя воняет! Даже дымом этот запах перебить не могу! Ты когда стирался?
Николай Владимирович подергал запертую дверь, насупился и обиженно отвернулся к окну. Меня посетила мысль, точнее я вспомнила, что Ёжик – невероятно обидчивая персона. «А ну и хер с ним! Зато правду говорю!», подумала я и демонстративно щелкнула замком двери, предоставив тем самым полную свободу действий. Изменений не произошло. Я продолжила, но уже более мягко:
– Коль, да ты че, сам не понимаешь? Ну, про свои ужимки? Это я по поводу встать на колени – ты делаешь только хуже себе! Было бы у тебя здесь достойное всепоглощающее занятие, эта ситуация тебя бы просто не задела. Ну, либо же подействовала как укус комара во время секса, – Владимирович попытались напрячь мозг. – НИКАК НЕ ПОДЕЙСТВОВАЛА БЫ! Коль, деградируешь ты здесь, вот что, – вынесла вердикт я и снова закурила.
Мой собеседник громко и наглядно закашлялся, всем своим видом показывая презрение к табачной индустрии. Я усмехнулась – ничего не меняется.
- Слушай, Ёж, я на днях еду на родину, в Харьков. Давай ко мне, а? А то у тебя тут просто крыша поедет ко всем чертям.
Естественно, остатки гордости не позволяли ему сразу согласиться и тут же нашлись сотни причин и неотложных дел, типа «бабушке нужно помочь по хозяйству» или «на велосипеде педаль нужно заменить». В ответ я только иронично хихикала.
Ничего, скоро до него дойдет.
Отобедав, я предложила отрабатывать еду. Кино мы смотрели вчера, а сегодня по графику массаж. Мы поехали к Ёжику домой.
Только не подумайте плохого. Если Владимирович не может вернуть долг, за еду, например (а в силу невероятных размеров жабы на шее он таки не может), то начинает жутко комплексовать и вести себя по-дурацки.
А теперь пара слов от меня (афтара):
Со слов Марины можно подумать, что я какой-то жалкий прихвостень с гипертрофированным ЧСВ, а сама Мари – эдакая полусвятая вальяжная леди-альтруистка. Но это нифига не так. Сами посудите:
У Марины был ЖК телевизор (42 дюйма), но в силу технического невежества она не знала, как к ней, например, ноут подкинуть. Поэтому Марина купила BD-проигрыватель и имела дома коллекцию аж из двадцати лицензионных дисков стоимостью как раз в мой ноутбук. Интернеты для Марины начинались (и кончались) на сайте «Одноклассники», в которых она умудрялась просиживать по два-три часа в день. Я принес в темную жизнь этой несчастной женщины трекеры с уймой бесплатных качественных шедевров киноклассики (которые кстати, на дисках хрен найдешь) и благословенный контактик, в котором (внезапно!) можно было ставить на фотках и комментариях сердечки! Эта фича покорила Марину моментально, поэтому меня она считала эдаким мессией интернетов. А еще я ей на один ноутбук сэкономил на одних только не купленных дисках. Кстати, трекерами Марина пользоваться так и не научилась. Я ей раз пять показывал, потом написал инструкцию, а потом даже видеоурок запилил на эту тему. Но Марина упорно продолжала демонстрировать феерические возможности человеческого снобизма. И еще не подумайте, что мы друг к другу относимся плохо. Просто не упускаем возможности ласково потроллить друг друга.
Ага, так вот:
- Что, ключа нет??? – иронизировала Мари, глядя на то, как я в третий раз перепроверил карманы.
- Забыл наверное… В подсобке… Вот б#я…
- Ну, так поехали в подсобку?
- Да ну нафиг. Мне звонили с работы раз десять, не хочу там появляться. У меня душевный крЫзис, пусть идут в жопу. Лучше маме позвоню.
Позвонив маме, я узнал, что запасные ключи предусмотрительно оставлены у соседки, которой, как и ожидалось, не было дома. Но в наличии был муж, недавно пришедший с ночной смены, заспанный и почему-то очень злой. Ключи нашлись и мы вошли в... Нельзя сказать, что это «брлога», потому что в берлоге по сравнению с моей хатой поряок и уют.
- Как ты вообще здесь живешь? – удивилась Марина, попав ко мне домой в первый раз. – Тут что, диаспора гастарбайтеров живет?
Видон в квартирке и вправду был не ахти. Весь пол спальни был пронизан проводами разных цветов и толщин, которые шли из системников, на которых стояли ноуты, мониторы, колонки и принтер. Ну и куча хлама, о назначении которого я мог только догадываться. Все как у шизанутого кулхацкера.
- Ко мне братец приехал на недельку. Уже месяц выгнать не могу, – Марина округлила глаза. – Ты не парься, он сегодня куда-то упер, до вечера точно не будет. И он всегда звонит, перед тем как приехать. Ну, чтоб узнать, чего купить в магазине. Предки вряд ли придут, так что точно можно расслабиться. Давай, раздевайся, а я пока руки помою.
Сделав все необходимые приготовления (в частности раздевшись в удобные семейки) я зашел в комнату, где на большой кровати лениво валялась Мари. Тихонько включив «In Flames» (самая лучшая музыка для массажа, послушайте), я аккуратно сел сверху и начал медленно массировать ее вечно напряженное тело.
- Марин, а что у тебя в сексе было самое веселое?
- А тебе зачем? – хитро спросила она.
- Ну, интересно просто.
- И ты потом об этом напишешь в своем рассказике?
Марине жутко не нравилось мое письменное творчество.
- Ну, конечно же нет! – иронично рассмеялся я. – Ну будь человеком, поделись опытом, Мери?
Марина страшно любила, когда я называл ее на западный манер.
- Ну, ладно, слушай. В молодости я была той еще сучкой, и кобели у меня были огого! Все красавцы, мускулистые, при деньгах… Не то, что ты.
Я больно впился когтями Марине в лопатки и мягко зашипел:
- Я не твой кобель.
- Еще раз так сделаешь… – мои нежные прикосновения опять вернули ее в состояние покоя и неги. – Ладно. Была у меня мечта заиметь богатого мужа и ничего не делать все оставшееся время. Ну и, сам понимаешь, для этого нужно было прилагать определенные усилия. Он тогда держал половину крытого рынка в Донецке (времена были веселые), а я была студенткой академии финансов, весьма престижной на то время. Денег, которые давал папа, как раз хватало на покушать и вменяемо одеться… Но нас учили инвестировать. Так вот, купив за последние деньги супер-сексуальный наряд, состоящий из чулков, трусиков и корсета, я разрешила пригласить себя в ресторан и попросила заехать вечером. А дело было зимой. Так вот, он подъезжает на своем шикарном «Опеле», а я его жду в шубе, колготках и сапогах… Под шубой, сам понимаешь, одежды не много. Сажусь. Он такой весь галантный, спрашивает: «Ну че, поехали, лобстеров пожрем?», а я томно так начинаю расстегивать шубу, показывая, что под ней. У него аж челюсть отвалилась. А у меня такой азарт проснулся! Чувствую себя героиней фильма! И взглядом ему говорю сам понимаешь, что. Он давай ко мне приставать, а я такая: «Нет, возле общежития не буду! Давай вези меня куда-нибудь, где я могла бы расслабиться». И что ты думаешь? Вместо того, чтобы снять номер в гостинице, этот придурок повез меня на окраину города, чтобы «далекие огни фонарей, романтика и никого». – Марина сладко вдохнула и расхохоталась. – И как раз на окраине у него кончился бензин… Сидим, как два идиота. Печь не работает. Становится холодно. Эвакуатор в такое время суток едет около часа. У этого придурка не хватает смелости выйти на дорогу и попросить у кого-то бензина – мы, видите ли, слишком гордые. А я не по форме одета – не дай Бог, не так поймут. Ну и думаю, чего время терять? Да и холодно действительно становилось, нужно было как-то разминаться. Начинаю к нему клеиться, а он как девственник, только кое-как робко отвечает. Я ему ширинку расстегивать, а там все мертво! Я ЧАС как только не старалась – ничего не подействовало! А он, бедненький, сидит бледный такой, как ребенок, и чуть не плачет. Ну, представь себя на его месте? Мне его так жалко стало… Обняла его, как мама, а он давай мне рассказывать про тяжелое детство. И так еще час. Но самое интересное было в конце, когда вместо эвакуатора его дружок приехал с канистрой. Картина маслом: Я сижу на переднем сидении закутанная в шубу, а этот на коленках тихо сопит. Жаль, тогда в мобильных телефонах камер не было. А то бы посмеялись.
- Ну, а что потом?
- А ты как думаешь? Сперва шарахался, затем подарил мне колье шикарное и сказал, что уезжает на полгода за границу, хотя на самом деле был здесь, в Донецке.
- Та ну, лажа какая-то! – рассмеялся я, задорно шлепнув Марину по спине ладошками. – Вот у меня история была! Смотрим мы, значит, кино. А кино сопливое такое, про любовь, и там постоянно целуются. Я уже не выдерживаю и руку ей туда в трусы — РАЗ, и давай там хозяйничать. А это мой коронный трюк, ты ж знаешь. Так вот. Я ее активно во все места целую, она вспотела вся, аж взмокла, уже горит… И тут ей почему-то приспичило в душ… Вот я до сих пор не пойму нафига. Лежу, жду. И кино такое нудное, музыка такая тягууучая… Жду минуту… жду две… три… четыре… Ну и заснул. Она возвращается и видит эдакое бревно. Думает, мол, прикалываюсь, и играться начинает. А мне по ходу что-то смешное начало сниться и я начал хихикать. Но просыпаться, естественно, никто не собирался. А ее это еще больше возбуждать начало! Она меня и так и эдак… Минут десять мучилась наверное, бедняжка… Когда поняла, что я реально сплю, тааааак обиделась! Дня три со мной не разговаривала вообще!
Я почувствовал, как Марина пытается приподнять филейную часть тела (как раз ту, на которой я сидел) – видимо, ноги начали затекать. Я привстал и обнаружил, что Марина решила повернуться на 180 градусов и одновременно стянуть с себя голубые трусики. Я впал в легкое смятение и невольно сел прямо на область женщины, которая, как оказалось, в данный момент голой, по температурным характеристикам могла потягаться с мартеновской печью, а по сочности с наживо разрезанной свежесорванной апельсинкой. Я смутился еще больше и привстал, но Марина моментально усадила меня на место, возбужденно и жадно глотнув воздуха при соприкосновении.
- Сделай музыку погромче, – сбивчиво скомандовала она и захихикала. – Терпеть не могу всяких чавканий и хлюпаний!
“In Flames” зазвучал сильно и мощно, заливая квартиру звуками тяжелых финских рифов вместе с меланхоличными завываниями вокалиста. Я чувствовал, как пульсирует энергия в Марине и чувствовал, как моя начинает пульсировать ей в такт.
- Марин, ты что творишь? – испуганно спросил я.
- Заткнись и снимай трусы, – зашипела она.
Я очень сильно растерялся. Прелестью наших отношений для меня было как раз отсутствие секса, из-за которого теряется всякая интересность. Мы не раз на эту тему говорили и не раз слышали друг от друга реплики типа «Да я с тобой даже за деньги…». Хотя каждый раз, когда мы в обнимку смотрели кино, подобные мысли возникали. У меня по крайней мере точно. Но нервы, сделанные из стали, помогали справиться. А сейчас что? Может, она меня просто отвлечь хочет? Скорее всего да, так как…
Марина взяла успевшую набухнуть инициативу в свои руки, и начала пытаться законектиться. Ход мыслей почему-то поменял свое направление.
- Марин, ты…
Марина привстала и начала целовать меня в губы. Машинально пришлось ответить тем же. Руки сами начали гладить необходимые места, и Марина часто задышала. Все было готово к феерическому салюту.
Но тут в дверь постучали. Я немного растерялся, но Марина вернула меня в состояние несоображания. Постучали сильнее, а потом зазвонили. Вот уже пару месяцев ко мне никто кроме проверки счетчиков не приходил. Кому это вдруг взбрело в голову меня навещать?
Марина почувствовала, что моя концентрация теряется и приступила к решительным действиям. Моск тут же отключился.
А включился, когда обнаружил в своей комнате двух Лен, коллег из колледжа. Не знаю, кто был удивлен больше, я (то-есть мы) или они. Кроме удивления еще было немного всеобъемлющего ужаса.
Марина завернулась в простыню, я с совершенно дурацким лицом натягивал трусы, а Лены на все это смотрели, не в состоянии даже пошевелиться. Минуты три мы подобным образом созерцали друг друга.
- Может, хватит пялиться? – предложила Марина. – Выйдите пожалуйста.
Лены вышли и, судя по звукам, пошли на кухню.
- Это че было? – спросил я.
- Это ты меня спрашиваешь? – удивилась Марина. Это кто вообще?
- Коллеги…
- А как они зашли? Ты что, дверь не закрыл?
- Да закрыл… Наверное, ключом, который я забыл…
- Хлевицикий, ты такой придурок иногда… А чего они приперлись?
- А я знаю? Ты давай одевайся пока, а я к ним схожу.
Странно как-то, но не было ни удивления, ни замешательства. Казалось бы – ты занимаешься любовью в своей квартире, а к тебе вламываются твои коллеги… Интересовало одно: КАКОГО ХРЕНА???
Натянув футболку поверх трусов, я зашел в кухню. Лены шушукались о чем-то, но услышав меня тут же замолчали.
- Вы чего сюда пришли? – не очень вежливо поинтересовался я.
Лены сначала уставились друг на друга, а потом на меня…
- Мы думали… – сказала одна и замолчала.
- Мы думали… – вторая и последовала примеру первой.
- Вы думали…? – я как бы попросил продолжить фразу.
- Мы за тебя очень испугались, – сказала первая (физика), ты совсем смурной ушел.
- Да, – продолжила вторая. – Я тебя таким еще не видела. Даже не поздоровался, когда встретились.
Я выдержал гневную паузу.
- И теперь можно ко мне на хату заваливаться? И смотреть, как я сексом занимаюсь?
Лены покраснели.
- Мы думали… – опять сказала первая.
- Мы думали… – опять сказала ворая.
- ЧТО ВЫ ДУМАЛИ? – наконец не выдержал я.
- Мы думали, что ты с собой что-то нехорошее сделаешь.
В голове успело мелькнуть только - «ох#еть».
- У тебя сегодня ведь репетиция! Ты что, забыл? Мы тебя перед администрацией отмазывали полчаса.
Блджад, точно! Совсем про нее забыл!!!
- А что администрация? – испугался я.
- А что администрация??? – Лена-физика начала немного злиться. – Ты сегодня их всех заставил корвалол пить, а в конце еще и просто забил на выступление перед ними? Знаешь, в каком они бешенстве были???
Проснулся стыд – чувство, которое я не испытывал месяцев восемь. Лена-языки решила добивать:
- Мы им сказали, что у тебя что-то случилось, и ты пулей убежал с работы. Даже ключи, вон, забыл. – Лена показала на ключи, лежащие на столе. – Мы звонили на мой телефон, типа ты и телефон забыл. Они даже тебя немного пожалели.
- Да, мол слишком сильно тебя построили…
Я начал тупить, немного постоял, затем торжественно пожал обеим руки.
- Спасибо большое, друзья! Вот правда… Что бы я без вас делал… Не знаю.
Пришла Марина. Вид у нее был крайне недовольный.
- Я тут подслушала немного, и оценила ваши действия. Вы молодцы. Но зачем пялиться вот так? Ну видите, людям хорошо, тихонько закрыли дверь и ушли.
- А вы вообще кто? – начала возмущаться физика.
- Кто я? – начала еще больше возмущаться Марина. – Я, между прочим, вот его, – Мари ткнула пальцем в меня. – Вот его реабилитацией занимаюсь. В отличии от вас! Видели бы вы его час назад! Это он с вами общался.
Я заржал.
- Ты чего ржешь? – разозлилась Марина.
- Да не, я ничо, – еле сдерживаясь ответил я.
- А вы что, спите вместе? – спросила Лена-языки.
- С чего вы взяли? – уже не сдерживая смеха спросил я.
- А как же «секс не интересует»? – обиженно возмутилась Лена.
Стало ясно, что если беседа продолжится в том же духе, все перессорятся друг с другом (даже Лены), поэтому нужно было сворачивать тему. Понятно, что негатива уже много и просто так он не денется никуда, поэтому нужно было брать весь удар на себя.
- А все-таки я красавчик, – гордо сказал я, почесывая яйца. – Три бабы меня спасают и между собой срутся. Росту…
Думаю, вы понимаете, что мне пришлось выслушивать. Но все кончилось быстро – уже через десять минут я в гордом холостяцком одиночестве писал самому обидчивому в мире студенту:
- Привет, я хочу с твоей мамой поговорить и извиниться. Пожалуйста, дай мне адрес и предупреди, что я приду.
- Привет!!! Да не нужно этого!!! Я и так понял, что был не прав!!! Из-за меня у мамы плохо с сердцем опять. Не нужно ее тревожить!!!
- Если адреса не дашь ТЫ, я найду его буквально через десять минут. Давай все по-человечески разрулим, как взрослые люди.
Получив адрес, я одел самую чистую и самую красивую рубашку из оставшихся, взял из тайника заначку (около четырех штук баксов сотками – коплю на случай, если что-то с глазами случится) и пошел. По пути купил коробку самых дорогих конфет (где-то метр квадратный площадью), нормальный коньяк и чай в жестяной коробке. Все это обошлось в восьмую часть моего оклада. Можно было бы роутер наконец купить…
Все это время я не палил имя студента, и не буду. Маму его тоже светить не хочется, поэтому обзовем их Ивановыми. Сына просто по фамилии, а маму – Марья Петровна (училка ведь : ) ).
Вид у Марьи Петровны был удручающим. Для порядка были накрашены губы (такой ярко-фиолетовой блестящей помадой, знаете?), а на глазах были неаккуратные тени. Под маской макияжа скрывалось невероятно усталое лицо, выражение которого как бы говорило: «Как вы все зае…!!!». И глаза – мутные, уставшие, с полопавшимися сосудами… Казалось, что даже радужка потрескалась от усталости.
- Проходите, – уныло протянула она, глядя на меня с явной антипатией.
Уверен, не будь она учительницей, хорошенько бы огрела метлой или чем-то потяжелее, но этика и рассудительность, присущая всем преподавателям, не давала проявлять эмоции.
Сняв кеды, я пошел вслед за Марьей Петровной на кухню, открыл коробку с конфетами и уселся на стул. Кстати, кухня была обставлена очень недурно – новая техника, мебель, пластиковые окна – не так уж и плохо живут наши преподаватели.
Пока я осматривался, Марья Петровна даже в мою сторону не смотрела. Она возилась у плиты (хотя на ней ничего не готовилось), что-то натирала тряпкой, а потом смотрела в окно. Ну, по крайней мере она не злится и не кроет меня матом. Может даже послушает?
- Марья Петровна, – начал как бы робко я. – Я пришел извиниться перед вами за свой поступок. Мне искренне жаль за то, что я предоставил вам такие неудобства… Заставил переживать, нервничать… Честно, я не этого хотел совсем.
Марья Петровна устало опустилась на стул и уставилась в стол:
- Да сама я дура, устроила переполох из-за мелочи, – я отвесил челюсть. – Понимаете, Николай Владимирович, быть преподавателем очень тяжело. Преподаватель – это статус. Ты должна выглядеть так, как нужно, говорить только то, что нужно, и все, что ты делаешь, должно быть правильно. И это все на тебе весит постоянно. Вот случай был – поехали на море, а там мои ученики отдыхают… Я не могла позволить появляться при них в купальнике – приходилось купаться утром и вечером. А целый день в номере торчать… – закипел чайник, и Марья Петровна начала заливать заварник. – Представляете, каково это? – я идиотски пожал плечами. – Ну да, вы еще молодой и неопытный, вам не понять. Нет, не подумайте, что я вас унижаю. Я вам искренне завидую. Я на вас зла не держу кстати. Отчасти вы правы.
- Э… Я вас правильно понимаю..?
- Да-да, верно все. Нельзя детям давать свободу выбора. Мы на то и педагоги, чтобы показать, как нужно. А как на них повлияешь, когда они слишком умные и права свои знают? Я вашу переписку читала… Да чтобы я со своим педагогом на «Ты»??? Это же непозволительно! Я своему охламону за это тоже уши надрала. И вы не позволяйте себе такого, я вам как старший коллега говорю – так они на голову сядут очень быстро. Держите дистанцию всегда.
- Марья Петровна, вообще-то это я пришел извиняться…
Мне почему-то стало очень неловко от того, что мы поменялись ролями. Это я хотел ее сначала вогнать в стеснение, а потом жизни учить. Специально взял кучу денег, чтобы как бы оплатить моральный ущерб. Думал, такой, достану пачку со старта и гордо так: «Во сколько вы оцениваете свой ущерб? Я готов вам возместить». Совесть и гордость преподавателя не позволила бы взять деньги, но я был бы крут. А сейчас она меня как пацана…
- Не нужно ни перед кем извиняться. Я просто прошу меня понять. С чего, собственно, все началось? Мне на работе в школе сообщает коллега: «А что это твоего в угол ставят? Он же у тебя такой образцовый был, когда в школе учился?». И вроде бы ничего «такого», но понимаете, это очень больно – ты учишь чужих детей, а за своим уследить не можешь. Иванов мне правда ничего не говорил. Я сама заставила все показать, не подумайте о нем чего-нибудь плохого. Это мама у него такая. Все время пытается ребенка идеальным сделать… Надеюсь на ваше понимание, Николай Владимирович.
Я был разбит в пух и прах. Я забыл все, что хотел сказать, забыл все хитрые планы, благодаря которым должен был поставить всех на место, и тупо хлебал чай, кивая на все утверждения Марьи Петровны. Тоже мне, нашелся «красавчег».
Болтали мы долго. С каждым часом я все четче понимал, что беседую с невероятно умным и адекватным человеком, который теперь меня полностью понимает и поддерживает. Кстати, Марья Петровна заставила Иванова (который все это время ныкался в своей комнате) передо мной извиниться. Не в угоду мне, конечно, а в угоду уважения к старшим.
Закончили мы, когда за окном было почти темно.
- И напоследок, Коля, – к концу она меня уже на «ты» называла. – Повесь в своем углу… Ну, куда ты студентов ставишь… Повесь шпаргалки. Если вдруг будут наглеть, отправь их в угол почитать учебные материалы… и им полезно и тебе смешно.
Идя домой я дико радовался. Эмоциональный подъем заставлял идти в припрыжку и петь веселые песенки, которые у меня в плеере играли. Казалось, что все вокруг очень хорошо, а если еще и поесть купить домой, будет вообще круто!
Решив немного срезать, я пошел к супермаркету через гаражи, где случилось сами понимаете что.
- Здорова, братишка, – сказал один из толпы, преградившей мне путь. – Есть курить?
Меня начали запугивать. Подобные ситуации уже случались, но было не так много народу. Тут их человек десять. И даже если я сделаю свой коронный трюк – достану глаз и сделаю страшный вид, они не станут позориться в первую очередь перед своими же. Да и темно на улице – они попросту не заметят моей манипуляции. И рюкзак с баллончиком я, как назло, забыл дома!
- Эй, ты че, немой? – обозвался другой. – Я с кем говорю???
- Пацаны, да он какой-то борзый… Давайте ему…
- Шкляров? – удивленно спросил я, узнав голос.
Толпа остановилась. А через несколько мгновений рассосалась сама собой. Я облегченно вздохнул и направился домой, теперь уже шарахаясь от каждого столба. Ах, как хорошо жить в Шахтерске!
Утром у меня опять было окно, поэтому на работу я пришел аккурат в восемь часов. Почти у самого входа меня обогнал черный джип, из которого вышла Оля. Вид у нее был немного нестандартным – не было глядской маечки и обтягивающих джинс. На их место пришел аккуратненький деловой костюмчик. Макияжа тоже было не так много, как раньше, хотя аккуратность его оставляла желать лучшего.
Джип уехал, а Оля, подошла ко мне.
- Ты чего опаздываешь? – вяло спросил я.
- А у нас пары первой нет… я вообще-то к вам.
- Ко мне? – удивился я. – Зачем?
- А у меня для вас подарок! – только сейчас я заметил, что у Оли в руках небольшой цветастый пакетик.
- Интересно… – заулыбался я. – И что за подарок?
- Давайте не тут? Давайте у вас в кабинете. У вас же пар нет? – я подозрительно посмотрел на Олю. – Нет, вы не думайте! Я больше не буду!
Ухмыльнувшись, я молча пошел к себе в кабинет, изредка поглядывая, как сзади хвостиком бежит студентка.
- А можете дверь на замок закрыть? – стыдливо попросила Оля.
- Ты чего задумала?
- Ну правда… Ну я ничего такого. Просто нужно серьезно поговорить.
- «Серьезно»? Ну, ладно, – я закрыл аудиторию. – Что там?
- Спасибо вам большое, Николай Владимирович! – Оля протянула мне пакет, в котором была поллитровая бутылка коньяка. – Это марочный… Мне в магазине так по крайней мере сказали.
- А что такое марочный? – решил поиздеваться я.
Почти никто не знает, что марочным называют коньяк с выдержкой больше пяти лет. Вон, у меня в подвале литров шесть такого имеется.
- Ну, что вы издеваетесь? Я же как лучше хотела! – начала нервничать Оля.
- Лучше бы сока томатного купила бутыль… Ладно, что у тебя там? За что благодарить то собралась?
- Я сделала как вы сказали. Своему любимому сказала, что если он будет приставать, я на него подам в суд, что даже связи не помогут. Сказала, что недавно к нам приходил один майор в колледж и рассказывал, чтобы если что, то не стеснялись. К нам, конечно, никто не приходил, но мой по ходу знает того дядьку… Ну, что вы рассказывали… И боится. Так вот. Он сначала меня выгнал из машины, когда я ему сказала, и я злая потопала прямо в милицию. Он сначала не верил, а потом мне такой звонит, извиняется, прощения просит. Ну, я вернулась к нему в машину, а он мне говорит: «Давай тебе кольцо подарим?», а я ему такая «Да запихни себе это кольцо в зад! Ты меня за девочку считаешь! Я сначала тебя полюбила, а потом поняла, что ты просто не можешь себе нормальную бабу завести. А меня глупенькую соблазняешь всякими подарочками дешевыми. Я для тебя больше не игрушка! А я еще дурочкой прикидывалась, старалась понравиться». И только выйти хотела, а он дверь запер. Ну, я такая испугалась, а он такой: «А мне теперь никто и не нужен! Да, я раньше дураком был, а сейчас смотрю и вижу, какая ты по-настоящему умная!», ну и кучу всего приятного наговорил. А потом еще отвез в Донецк и мы выбрали нормальный костюм красивый. А я потом потребовала, чтобы он меня домой подвез (а не к себе, как обычно), еще и продуктов заставила купить, а то мама не успела…
Оля смотрела на меня щенячьими глазами, а я просто таял:
- Оль, ты начинаешь взрослеть. Ты наверное думаешь, что все можешь, но скоро убедишься в обратном. Но это ничего – со всеми бывает…
В кармане завибрировал телефон. Звонила секретарь:
- Але, Коль? Доброе утро. У нас тут ЧП.
- ОПЯТЬ??? – испугался я.
- Да нет, другое. У нас Лена Юрьевна не вышла на работу и на звонки не отвечает. Можешь ее заменить? Она как-то говорила, что ты писать умеешь. У нее сейчас язык, дети шумят, а присмотреть за ними некому…
- Ну, хорошо…
Поблагодарив Олю за коньяк я слегка задержался в кабинете и решил позвонить Марине. Пришлось два раза перезванивать, чтобы Марина ответила.
- Здоров, мужик! Ты где?
Сначала в трубке слышалось только неясное сипение и странные скрипучие звуки.
- Коля?
- Ну а кто еще?
- Козел ты, Коля!
- Че это?
- Разбудил в такую рань!
- Какая рань! Восемь часов! Та-да-та-ТА! – я решил разрушить остатки мозга Марины веселым маршем.
- Да не ори ты так… – жалобно проскулила Марина. – Что нужно?
- Мари, а ты не в курсе, куда Лена пошла от меня?
- А тебе зачем?
- Да ее нету на работе, а у нее пара. Я переживаю кагбэ.
В трубке глухо послышалось «Лен, он за тебя переживает, прикинь» и пара женских хихиканий.
- Не помню… Что я, следить должна за ней?
В трубке опять послышались глухие смешки.
- Понято… Ну, привет передавай! Удачи!
- Здрасте! – поприветствовал я первокурсников.
- ЗДРАСТЕ!!! – хором ответила аудитория. Я аж подпрыгнул.
- ВО! Вот это я понимаю! Не то, что эти второкурсники у меня – чахлые да немощные, даже поздороваться нормально не могут. Садитесь.
Аудитория, невероятно довольная тем, что их похвалили, мягко села на свои места.
- А где Елена Юрьевна? – спросил кто-то.
- На курорте, – отшутился я. – А пару вести у вас буду я. Сегодня у нас необычное занятие – мы не будем писать, а только спорить. Итак, первый вопрос: в предложении «Вася Пяточкин решил пойти в депутаты» какой падеж у слова «депутаты»?
Одна за одной начали появляться искорки в глазах. Через десять минут к нам пришла Татьяна Павловна (у нее лекция через стенку) и сделала замечание за то, что мы слишком громко себя ведем.
PS: Обожаю эту работу!
deathmetall ©
