С. Парфенов. Ветры будут встречные
Категория: Писанина, А знаете ли Вы?
3 июля 2007
Оренбург, сентябрь. Я на Урал-реке, по которой давно мечтал пройти на байдарке под парусом. Судно и снаряжение, все в семи упаковках, прибыли багажом.
В своих прежних планах я намечал идти от Уральска до Гурьева, а потом подумал: так мне никогда не проплыть верхний участок. Да и ближе к Гурьеву могут помешать осенние каспийские ветры, как было на Нижней Волге, где ветер и волны шесть дней держали меня на подступах к Астрахани.
На спасательной станции, где я собирал байдарку, сразу нашлись помощники: не иначе в человеке с древних времен заложены любовь к парусу, стремление вдаль… Одним словом, романтика!
Моя байдарка оснащена «вспомогательным» парусным вооружением. Ведь маршрут проходит по неширокой реке, берега покрыты лесом, часты извилины — тут большие паруса неуместны. К тому же по многолетнему опыту знаю: в таких условиях для путешествия на байдарке нужно пользоваться и веслами и парусом совместно.
На байдарке по бортам я сделал подуключины, на которые опираются два однолопастных весла. Сижу лицом вперед и гребу от себя. При наличии спинки так грести очень эффективно!
В этом плавании использую «малую» мачту, в отличие от «большой» для озерного плавания. Состоит она из двух дюралевых трубок диаметром 20 миллиметров, внутри которых для надежности вставлены трубки диаметром 16 миллиметров. Общая высота мачты около 3 метров. Мачта вставляется в отрезок трубки диаметром 25 миллиметров, закрепленный к флору шпангоута и к балке, лежащей на фальшбортах. Удерживается мачта отпускаемыми штагом и двумя бакштагами, что позволяет легко вынуть ее, когда она мешает.
Парус гафельный; сшит из тика (под перо), площадь его около 2 метров. Гик крепится к мачте при помощи вертлюга, позволяющего накручивать парус при уборке, причем парус и гик свободно проходят над головой при смене галса и не мешают обзору. Когда обзор закрыт, даже частично, это недопустимо по условиям безопасности. Да и что за путешествие, если парус мешает; видеть!
В лавировку (плавание при встречном ветре) на небольших реках я не верю, потому в этом плавании нет на моем судне ни шверцев, ни стакселя. Однако при слабых попутных ветрах поднимаю дополнительный двухметровый парус, который называю «бортсель». Общий вес парусного вооружения около 5 килограммов.
Для увеличения остойчивости и непотопляемости к байдарке добавил бортовые наружные баллоны. Это детские плавательные «бревна» в чехлах из хозяйственной клеенки. Чтобы улучшить обтекание, не уменьшая объема «бревен», в носовую часть вставил уголки из пенопласта.
Естественно, остойчивость байдарки будет увеличиваться при удалении баллонов от бортов (так делают туристы-парусники при высоких мачтах и больших парусах), однако при этом теряется маневренность судна, усложняется проход между препятствиями, затрудняется причаливание к берегу. У меня баллоны прижаты вплотную к бортам.
Наконец байдарка собрана и загружена. Звоню на метеостанцию: по прогнозу будут господствовать западные ветры. Мне плыть на запад, значит, ветры будут встречными!
Идут дни плавания… Начались препятствия: работающий земснаряд растянул свои тросы, даже моя низкая мачта под ними не пройдет. Это видят на земснаряде и предупредительно сигналят. На ходу вынимаю мачту, кладу вдоль байдарки — теперь проход беспрепятственный.
Вскоре реку перегораживают трубы — по ним идет оренбургский газ. Судоходства на этом участке сейчас нет, и газовики проложили временные трубы так, что даже при снятой мачте, прижимая байдарку, еле-еле пропихиваю ее пол трубами.
Теперь понятно, почему на реке нет моторок, о чем, кстати, нисколько не жалею.
Ширина Урала здесь 200-300 метров, но долина, ограниченная коренными берегами, километров двадцать, и петляет река от края до края, да так часто, что ’кое-где от одного колена до другого по берегу .100-200 метров. И сколько . таких колен!
Но нет худа без добра. Хотя ветер упорно продолжает быть встречным по генеральному курсу, на извивах реки могу использовать парус. Только на поворотах он так меняет свои направления, что гик проносится над головой из стороны в сторону. Все же парус значительно облегчает плавание и в сочетании с веслами и течением позволяет двигаться со скоростью 6-10 километров в час. А быстрее и не надо: для меня главное — ’не «проскочить» маршрут, а «побывать, повидать да поведать». Отчего при оборудовании байдарки и стремлюсь к надежности, к удобству, к «походности».
Воды в реке в этом году мало: говорят, недостаточно осадков было в истоках. Да и много помогает Урал человеку на заводах, на полях.
Русло реки разбивается перекатами на плесы — на них течение слабое, а на перекатах усиливается, и здесь будь внимательным — мели, коряги.
Я уже осмелел, и перекаты прохожу под парусами, мысленно представляя соревнования с прохождением ворот под парусом. Заранее перехожу ближе к берегу — сливы, как правило, возле берегов.
Скорость увеличивается. Успеваю заметить, что этот слив мощный, с высокими стояками. Вдруг толчок, и байдарка резко разворачивается к стоякам лагом.
Что делать в такой ситуации? Я просто бросил шкот паруса и начал грести. Бакштаги на байдарке позволили парусу уйти по ветру и избежать опасного крена. Сильные гребки сразу двумя веслами «выхватили» судно из зоны стояков, и все на этот раз кончилось благополучно.
Что ж, капитану указано на лихачество, а в награду за энергичные действия — избавление от купания в холодной воде.
Причиной толчка была затонувшая коряга, которых на перекатах немало. А сколько на реке типично рыболовных «препятствий»! Плавая на «надувнушках», рыбаки, отыскав рыбное место, вбивают в дно жерди и швартуются к ним. Уезжая, жерди, конечно, оставляют, и образуется буквально «частокол» — тут береги оболочку байдарки!
В основном берега Урала возвышенные, покрыты смешанным лесом с красивыми деревьями. Много терна, ежевики. Приставать не всегда удобно, но часто наверх ведут тропинки — там места пребывания «оседлых» туристов.
Когда я плыл, река и берега были совсем безлюдны: отдыхающие уже уехали, а населенные пункты расположены на коренных"берегах, и русло к ним подходит редко.
Часто, проплывая близко (по карте) от населенного пункта, я не обнаруживал на берегу даже следов пребывания людей.
Ночевал выходя по тропинке на высокий ,берег или располагаясь на отлогом; таких отмелей много, и состоят они из мелкой гальки. Ночью галька быстро остывает, становится холодной и сырой. Недаром рыбаки на отмелом берегу ставят свои палатки «на сваях», удаляя пол от гальки.
Примус «Шмель» устанавливаю в углу палатки на стеклоткань. Дно для устойчивости прикреплено к дюралевому листу 30 X 30 сантиметров. Дождь ли, ветер — «камбуз» работает исправно, дров не нужно, кастрюли не коптятся, и не надо костра — романтики и так хватает.
Вода в реке в основном чистая, но у меня .правило: пользоваться только родниковой или колодезной. Наливаю ее в десятилитровую канистру, которую держу укрытой на дне байдарки.
Однажды, проплывая возле чьей-то покинутой стоянки, подобрал щеночка, совсем ослабевшего от голода. Назвал его Мишкой: совершенно белый, с плохо открытыми I еще глазками, он походил на белого медвежонка.
Несколько дней мой матрос лежал на дне байдарки между вещами, а ночью утыкался в меня черным носиком, повизгивал, вероятно, вспоминая мать, потом сладко засыпал. Сгущенка и витамины сделали свое дело: Мишка вылез наконец на. палубу.
Первое приключение не заставило себя ждать. Всплеск… У меня сжалось сердце. Байдарка идет быстро. Оборачиваюсь — плывет. Долой парус, веслами — задний ход… Хватаю щенка за шиворот. Мокрый, жалкий, дрожит. Вытираю, сую за пазуху… Байдарку занесло на коряги…
Шли дни и ночи. Мишка окреп, приучился к порядку, стал смышленым матросом. Жалко было расставаться с ним, а тут люди просили — отдыхающие. «Моего мужа зовут Михаилом, — сказала женщина,- пусть будет у меня два Мишки!» Надеюсь, попал он к добрым людям.
Ближе к Уральску река становится полноводнее. При встречном ветре на плесах разыгрывается опасная волна. Повернется байдарка лагом, волна закрутит ее и вместе с ветром перевернет — это всегда должны помнить байдарочники-парусники.
Еще в Оренбурге мечтал: подойду к Уральску, распущу паруса и победно проплыву возле набережной. Увы, набережной здесь еще не построили, кругом ни души, а на плесе такая разыгралась волна, что с трудом удерживаю байдарку носом к ней; парус, конечно, снят. Устал ужасно. До чего же обидно: 600 километров проплыл, тут же всего ничего осталось, а идти дальше нет сил…
Глядь, моторка бьется на волне. Машу рукой. Заметили, подплыли: «Взять вас на буксир? А вы не перевернетесь?»
Скептики удивлялись: зачем у меня на байдарке такая длинная швартовка, всегда готовая к использованию? Вот и пригодилась. За моторкой — две расходящиеся кормовые волны. Чтобы не попадать в них, швартовка должна быть длинной, метров десять. По опыту прежних буксировок у меня на байдарке наращены фальшборта и усилены фартуки.
Так на буксире и доплыл до лодочной станции, где меня радушно встретили местные товарищи.
