Музей Чернобыля в Киеве и Иваньково

27 апреля 2011

Многие знают бывшего сотрудника Гринпис России Станислава Викторовича Титова, который много лет работал у нас сначала водителем, потом офис-менеджером. Но не все, наверное, знают, что 25 лет назад военный летчик 1 класса майор Титов, тогда ещё капитан, участвовал в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. В мае-июне 1986 года, в самый тяжёлый первый месяц, он был командиром вертолёта Ми-8 и каждый день летал к разрушенной станции. И вот 25 лет спустя Станислав Викторович, которого сотрудники по-прежнему зовут Стас и его коллега, бывший командир эскадрильи подполковник Александр Иванович Юнкин, поехали с нами в Чернобыль, чтобы вспомнить события четвертьвековой давности.

Александр Иванович Юнкин (слева) и Станислав Викторович Титов (справа)

В Киеве мы посетили музей Чернобыля, в который ежедневно приходят сотни посетителей.

Перед входом в музей стоят машины того времени, принимавшие участие в ликвидации аварии. Техника перед музеем скорее всего новая, поскольку всю технику, работавшую в зоне, там и оставили, из-за её радиационной загрязнённости. Бросается в глаза то, что и спустя 25 лет все эти УАЗики-469 до сих пор колесят по дорогам СНГ. Разве что "Скорой помощи" на базе рижского РАФика уже не встретить.

Над лестницей, ведущей в основные залы музея, таблички с названиями населённых пунктов, переставших существовать после аварии на ЧАЭС.

Вертолётчики перед одной из витрин музея.

Перед картой района, по которому они летали

В витринах - вещи ликвидаторов и документы того времени

Диорама АЭС после взрыва.

Секретный документ СовМина УССР того времени. Бросается в глаза фраза "По данным на 30.04.86 г. в г. Киеве отмечается резкое увеличение гамма-фона с 50 микрорентген/час в предыдущие дни до 1100-3000 мкррентген/час в Днепропетровском и Подольском районах и центре города". И зная это, власти не извещали население Киева и других городов о радиационной опасности, и даже не отменили демонстрацию 1 мая.

Ещё один некогда секретный документ, из которого следует, что уже на 7 мая диагноз "лучевая болезнь" был поставлен 815 госпитализированным, среди которых 21 ребёнок. И это при том, что этот диагноз ставился в исключительных случаях, когда симптомы радиационного поражения нельзя было выдать ни за что другое. Об этом - следующий документ.

Вот копия ВЧ-граммы (сейчас уже мало кто помнит, что это за способ секретной связи) из Москвы, от 26 мая 1986 г, за подписью 1 зам. Министра Минздрава Щепина.
Это стоит процитировать: "В соответствии с ранее данными указаниями, лицам, подвергшимся воздействию ионизирующего излучения, находящимся в стационаре и не имеющих признаков острой лучевой болезни, при выписке устанавливать диагноз "вегето-сосудистая дистония".
И ещё одна цитата из того же документа (сохранена орфография): "Работникам, привлекаемым к аварийным работам, при получении предельно допустимым лучевой нагрузки и в случае их поступления в стационар для обследования выставлять также диагноз "вегето-сосудистая дистония", так как они практически здоровы и лишь не подлежат привлечению к дальнейшим аварийным работам на установленный срок".
Трудно оценить степень цинизма, с которым государство подходило к здоровью своих граждан. Но на основе этих и им подобных документов многие ликвидаторы, заболевшие не сразу, а спустя какое-то время, не могли доказать связь своих заболеваний с работой в Чернобыльской зоне. Отсюда же и лживая статистика по количеству пострадавших после аварии.

В Японии, которая сейчас пострадала от собственного "мирного атома", уже много лет существует Чернобыльский детский фонд.

Ещё один зал музея, выполненный как стилизация реакторного зала АЭС.

Клетки на полу - это стержни с ядерным топливом. Одна клетка - один опущенный вертикально вниз стержень топливного элемента.

Залы музея никогда не пустуют, идут экскурсия за экскурсией. Кадеты пришли со своими преподавателями. Судя по памятным знакам на пиджаках, их преподаватели также участвовали в ликвидации аварии на станции.

А потом мы поехали в город Иванков, который находится недалеко от запретной 30-километровой зоны вокруг АЭС. В этом городе жил лейтенант Виктор Кибенок, начальник караула пожарной части, принявшей на себя тяжёлую работу по тушению пожара на 4-м блоке ЧАЭС. Виктор Кибенок умер в госпитале в Москве 11 мая 1986 г. Звание Героя Советского Союза было присвоено ему посмертно в сентябре 1986 г.

Памятник Виктору Кибенку

На одном из стендов музея есть две фотографии нашего Стаса, обнаруженные там сотрудником Гринпис Андреем Петровым во время пресс-тура в апреле 2006 г. И вот возникла идея поездки лётчиков в Иванков.

Командир вертолёта Ми-8 капитан Станислав Титов со своим экипажем (штурман и борт-инженер) готовят аппаратуру для аэрофотосъёмки.

Надо сказать, что за четверть века Стас не сильно изменился и вполне узнаваем. А тогда ему не было и 40.

За работу в Чернобыле Стас получил орден Красной Звезды и досрочное списание из военной авиации. А также, от щедрот Министерства обороны, 93 рубля ежемесячной прибавки к военной пенсии.

Вертолётчики, командиры Ми-8, откомандированные в Чернобыль для ликвидации последствий аварии на ЧАЭС от Московского военного округа, майор Станислав Титов и подполковник Александр Юнкин. Они живут среди нас, а вот Родина о них как-то постепенно забывает. Не только о них конкретно, вообще о ликвидаторах. Вот в Украине есть музей, и не один. А в России такого музея нет. Впрочем, говорят, что есть какой-то закрытый, полусекретный. Но ведь это не для всех. И авария в Чернобыле - это проблема не одной только Украины, это и наша, российская проблема. Может, просто такая память об аварии идёт вразрез с планами Росатома по дальнейшему развитию атомной энергетики? Но если мы закрываем глаза на такое прошлое, то в будущем мы обречены на повторение самых печальных уроков из него.