1. Сегодня в зале Манежа все-таки было оживленно. Вы по сегодняшнему дню не судите, советовали мне продавцы, в первые дни после открытия здесь вообще никого не было. Приходилось самим обзванивать постоянных покупателей и сообщать им о начале работы ярмарки.
2. Не секрет, что Юрий Лужков ярмарке помогал. В первую очередь, в информационном плане. Правительство Москвы выделяло уличные баннеры, которые и рекламировали медовый праздник. В этом году, как обычно, написали письмо мэру с просьбой об информационной поддержке, рассказывает президент Российского национального союза пчеловодов Арнольд Бутов. Собянин дал поручение. А через полтора месяца пришел ответ – нужно доказать социальную значимость мероприятия. До открытия оставалось семь дней. Московский герб остался висеть на ярмарке, так и не ответив взаимностью.
3. Так дёшево в Москве мёд еще не стоил. В отсутствие покупателей пчеловоды бросились снижать цены. Килограмм светлой или темной патоки сегодня предлагали за 250 рублей. Этим тут же воспользовались перекупщики.
4.
5.
6. Перекупщиков пасечники теперь считают чуть меньшим злом, чем московское правительство. Потом этот же мёд появится, но уже на других прилавках и, конечно, по другой цене. А вот решение, принятое в недрах мэрии, в Союзе пчеловодов называют по меньшей мере глупостью. “Это чиновники подстраховались, – уверен глава объединения Арнольд Бутов, – они знают ситуацию, что мёд и Лужков – это синонимы как бы, и поэтому ага, если мы поможем, это значит, что мы Лужкова поддерживаем”.
7. Чтобы окупить затраты, одной такой палатке нужно продать около тонны мёда. Сегодня как о неплохом, в принципе, результате, говорили о реализации шестисот килограммов. У кого-то продажи снизились на 30 процентов, у кого-то – ровно вполовину.
8. Знакомлюсь с продавцом. Ольга Дубовик привезла свой товар из Алтайского края. Не меньше трети теперь повезет обратно. Мёд не портится, а только лучше становится, так что пригодится, если в следующем году не сумеем столько собрать, успокаивает она, как мне кажется, не столько меня, сколько себя. Ольга принимает участие уже в одиннадцатой ярмарке. Рассказывает, сегодня впопыхах прибежали трое постоянных клиентов. Все трое узнали о работе медовых рядов случайно.
9.
10. Вскоре я понимаю, что для того, чтобы выяснить настроения покупателей и продавцов, вовсе не обязательно для этого с ними специально знакомиться. К какому бы прилавку я не подходил, только и слышал, что разговоры об информационной блокаде. “Случайно услышали в последний день по радио” – типичная фраза покупателя. “Ребята через пару палаток от нас продали всего на тридцать килограммов больше” – типичная реплика продавца.
11. За прилавком с медовухой просто нельзя предаваться грусти – покупатели не поймут. Впрочем, несмотря на серьезные финансовые потери, в большинстве своем пчеловоды удар держали, по крайней мере с виду, и посетителей встречали искренними улыбками, советами и заботливыми предложениями попробовать разные сорта мёда.
12.
13. А уж выбрать было из чего.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22. Уже на выходе я услышал возмущенный рокот. Оказалось, что организаторы приняли решение закрыть ярмарку на час раньше, видимо, не рассчитывая, что этот час сможет улучшить атмосферу праздника. А вот опаздывающие посетители так не думали. На крыльце Манежа собралась довольно-таки многочисленная толпа – несколько десятков человек. В основном пожилые люди, они наседали на растерявшихся от такой волны возмущения милиционеров. Почти все пришедшие где-то слышали, что ярмарка закрывается в три часа дня, и закрытые двери за полчаса до этого их явно не устраивали. Новых беспорядков на Манежной удалось избежать – минут через десять двери были вновь открыты. Спрос на натуральный, непосредственно от производителя продукт преодолел административные барьеры.
