Наталия Гулькина: «Я не могла отправить кота на смерть» (3 фото)
- Как сейчас поживают ваши животные. Слышала, что у вас произошло настоящее ЧП: кот заболел коронавирусом…
— Кошачий коронавирус существует уже много лет — двадцать или тридцать. Он совершенно не имеет отношения к вирусу человеческому, а тем более к тому, что сейчас пришел на планету. Кошачий вирус никогда в жизни не передавался хозяевам. Есть даже информация, что хозяева, у кого дома кошки болеют этой заразой, как бы уже имеют антитела. То есть у меня меньше вероятность заразиться коронавирусом. Насколько это так, я не знаю, но хотелось бы верить. У кошек заболевание протекает так же, как у людей: может в легкой форме, может давать осложнения на почки, на легкие, еще куда-то. А пять процентов этого кошачьего вируса мутирует в ФИП — вирусный перитонит. Это всегда была смертельная болезнь для кошек. Вирус можно подлечить, а перитонит — нет, животное всегда погибает очень быстро. У него начинает наполняться брюшная полость жидкостью, оно раздувается, как шарик, живот тянется по земле, позвоночник прогибается. Кот перестает себя умывать, волосы становятся грязными, сальными, колючками торчат, глаза не открываются, он все время лежит, отказывается ходить в туалет и в конечном итоге погибает. И мы вдруг заметили, что наш любимчик, самый замечательный и дорогой кот Мэйсон, молодой — ему всего три года, стал себя странно вести. Мы его в охапку — и поехали делать УЗИ. Мне сразу сказали, что это, скорее всего, ФИП. Я не поняла даже сначала, что это. А когда приехала домой, моя дочь Яна загуглила информацию и сообщила, что кот, скорее всего, погибнет. У нее началась истерика, она начала реветь, потому что мы 2 месяца назад уже потеряли одного котенка: нам просто неправильно поставили диагноз. Видимо, этот котенок и заразил. Дочь сказала, что второй потери не переживет, тем более ее самого любимого кота.
— И как вы действовали дальше?
— Я психанула и приняла решение, что буду его лечить. Понимаете, я не могла отправить кота на смерть, и тем более это касалось психологического состояния моей дочери. Мне было ее уже жалко. Я всю ночь лазила по интернету, выясняла, неужели нет никакого спасения? И наткнулась на одну из групп в соцсети, где было написано, что нашли экспериментальное лекарство от ФИП и что готовы мне помочь. Причем буквально полгода назад кошки действительно не выживали, а сейчас изобрели американцы лекарство, но не стали им заниматься, поэтому его перекупили китайцы. И я напрямую, без посредников направила в Гонконг энную сумму денег, а затем получила лекарство в Москве.
— У вас были хоть какие-то гарантии, что это поможет?
— Гарантии они давали, только если мы ведем вместе с ними наблюдение за кошкой, отправляем им все посты, скрины крови, которую сдаем раз в 4 недели, УЗИ делаем. Моя дочь переписывается с ними на английском языке. И курс лечения кота длится три месяца — так же, как, например, у людей с тяжелыми заболеваниями. Даже если состояние кота вроде бы стабилизировалось, надо пройти курс до конца. Это как с антибиотиками: вам стало лучше, но вы все равно должны допить этот курс, иначе в следующий раз это просто не сработает. На вторую-третью неделю уколов кот стал совершенно другим — он опять вернулся к жизни. Эти уколы стали его менять, у него появился другой взгляд, а то он смотрел буквально сквозь нас мутными прикрытыми глазами. Мы увидели, что он уже понимает, откликается на имя, играет со всеми. Причем остальные коты понимали, что он болеет. Он лежал, его не трогали. А сейчас они носятся все вместе. Мы ездили на УЗИ, сдавали кровь, и нам сказали, что он абсолютно здоров. Но месяц мы должны еще ему давать лекарства.
— Получается, что вам пришлось самой освоить профессию медсестры и делать уколы?
— Да, мы делали ему уколы, они были дико болезненными. Я ревела, делая этот укол, я просто рыдала, понимая, какую наношу боль коту. Там очень густая прозрачная смесь, которую я медленно вдавливала. К тому же надо было очень грамотно делать этот укол. Например, однажды, когда лекарство попало на кожу, у него кожу просто сожгло. Во время уколов он так начинал кричать от боли и извиваться! А когда я его ставила на землю, происходило практически как в фильме ужасов, когда показывают, как человек превращается в монстра. Его начинало всего ломать, он смотрел на меня, кричал от боли, а я сидела и рыдала. Я звонила доктору, говорила, что не могу так делать уколы, я скоро сойду с ума. Но мне говорили: «Наташа, вы идете на это только ради того, чтобы его спасти. Во имя жизни!» И вот я, преодолевая себя, делала ему укол в одно и то же время. А потом появился вариант перейти на капсулы — запихивать ему в рот по три штуки в день. Он благополучно выплевывал их, сначала у нас ничего не получалось, а каждая капсула по 8 тысяч рублей оказывалась на полу. Но теперь этот процесс занимает несколько секунд. Раньше мы его сажали в специальную сумку, потому что он царапался, а сейчас я его просто беру на руки: три секунды — и он не понял, как их проглотил. А мне так хорошо и легко, это даже нельзя сравнить с тем, что было.
— Наталия, вы — настоящая героиня! Столько не каждый выдержит, не говоря о том, что, наверное, и денег лечение стоит немалых…
— Я и в долги влезла! К сожалению, вся эта ситуация совпала с периодом начала пандемии, когда работы не было. Была бы работа, я бы потихонечку набирала эту сумму, а так получилось, что мы не подготовили себе подушку безопасности, все же неожиданно произошло. Я как раз только заплатила госналоги за машину и квартиру. Машина у меня хорошая, и за нее много приходится отдавать, а я еще не платила долгое время. В общем, только я это сделала, как через два дня заболел кот. Я тогда подумала: зачем заплатила? Лучше бы у меня эти деньги лежали дома, и я бы на них жила. Ну, что случилось, то случилось. Поэтому моя дочь у себя в «Инстаграме» написала о нашей беде с котом, а я перепостила. И люди нам даже из Америки бросали деньги на счет. Какой-то парень делал нам переводы два раза по 200 долларов. В общем, нам так пошли навстречу, что мы за первые две недели собрали 80 тысяч рублей. А стоило это лечение 300 тысяч в месяц. А курс на три месяца — миллион, потому что кота надо возить на обследования, платить врачу за вызов. Но теперь, благодаря тому, что капсулы дешевле, мы сейчас тысяч 250 сэкономим. Они значительно дешевле, чем уколы. А мы сейчас уже прошли стадию, когда кот умирал, через боль, слезы и страх. Такая вот история. Я когда на него смотрю, говорю: «Ну вот, ты у меня самый дорогой в мире кот! Попробуй только заболеть! На речку собрался? Вот утонешь — домой можешь не приходить!» (Смеется.)
