Сумасшедший бизнес Леонида Володарского. Признания гнусавым голосом (3 фото)
Деятельность Володарского была покрыта мантией таинственности. Не было известно, где он достает англоязычные фильмы, где занимается переводом, как распространяет кассеты. На многие вопросы он ответил сам в большом интервью.
Володарский признался, что он работал только переводчиком. Влиятельные люди, нередко существующие за рамками закона, грузовыми самолетами привозили копии фильмов и пластиковые VHS-болванки. Доставка видео-груза обычно происходила по четвергам и пятницам. В субботу фильм должен был оказаться на прилавках, если не успеть, то места на витринах займут эти же фильмы, доставленные другими людьми и переведенные другими переводчиками: Гавриловым, Марченко, Михалёвым.
— Я хорошо знаю английский.
— Мне твой английский — как зайцу стоп-сигнал. Ты переводишь на русский, поэтому мне важен твой русский.
За день переводилось от 2 до 9 фильмов. Володарский уточняет, что идеальные условия для работы – это когда первый раз просто смотришь фильм, а во второй раз – смотришь и синхронно переводишь. Но такое случалось не часто, поэтому все делалось с первого захода, временами с ошибками и помарками. Из-за нехватки времени работа велась даже по ночам.
Также Леонид Вениаминович просит отметить, что антисоветские фильмы и порнографию он не переводил. Фильм «Рэмбо: Первая кровь», по его мнению, - отличное кино, в котором интересно раскрыта психология свихнувшегося ветерана, а «Рэмбо 2» и «Рэмбо 3» - антисоветчина и мерзота. Когда в иностранных фильмах попадались образы советских разведчиков, переодетых в штатское, он называл их канадскими разведчиками и считал, что поступал правильно.
Всего на счету Леонида Вениаминовича Володарского около 5000 переведенных и озвученных фильмов.
«Прежде всего надо читать. И не свору женщин-детективисток, а почему-то Бунина, Шукшина, не к ночи сказано будет, Салтыкова-Щедрина и Антона Чехова. Именно тогда у вас появляется огромный набор инструментов, с помощью которого вы можете решить любую загадку — а перевод всегда загадка: чем сложнее и ярче проза, тем сложнее переводить её».
