Все бы ничего, но Иоанн своими глазами видел, какие сочувствующие взгляды бросали в его сторону коллеги, когда узнавали о том, куда именно едет он служить.
.
Еще этот сосед, Гришка, жути нагнал. Пришел сегодня знакомиться, да давай байки свои травить. Мол, место здесь проклятое, да Богом забытое. Разные непотребства загадочные происходят. Повадился, говорит, в деревню с погоста вурдалак ходить. И ходит, и ходит... Никого не трогает, но страху на людей нагоняет. А кому приятно будет, что ночью нежить в окна скребется, да хозяев зовет по именам? Правильно, никому. Вот, мол, ты, Иоанн, божий человек, ты порядок и наведи. Это, вроде как, по твоей части. По профессиональной. С тем и ушел Гришка, как темнеть начало. Да еще ладно бы, если бы пьяный был, так нет - трезвый, что стекло твое.
.
Лунный свет в форме окошка освещал половину комнаты, пробегая по неровному дощатому полу. Где-то в саду неугомонный сверчок разучивал новую мелодию, которая ничем не отличалась от предыдущей композиции. Иоанн вздохнул и перевернулся на другой бок, пытаясь отогнать от себя мрачные мысли. Каким бы смелым человеком он ни был, а тревожное чувство где-то внутри все равно не давало ему покоя. Иоанн снова вздохнул и уже собрался было закрыть глаза, но мимолетная тень, пробежавшая по полу и на мгновение закрывшая собой поток лунного света, прогнала накатывающий сон получше всякого кофе.
.
Священник медленно поднялся с кровати и подошел к окну.
- Может Гришка этот забыл чего? - попытался успокоить себя он.
И тут же, как будто в ответ на его предположение, послышался тихий стук в дверь.
- Ну, точно он, - приободрился Иоанн и направился к входной двери, - Григорий, это ты?
- Ага, - буркнул кто-то с той стороны.
Иоанн щелкнул замком и распахнул дверь. Первой мыслью было тут же запереть ее обратно, второй - прямо сейчас собрать свои пожитки и уехать в город. На пороге стоял самый настоящий живой мертвец. С половины лица, освещаемой луной, уже давно слезла вся кожа, обнажив все зубы, поэтому казалось, что мертвец приветливо улыбается.
- Здравствуй, - послышался глухой голос, - ты новенький, да?
Иоанн схватил со стола нож и, крепко зажав его в вытянутой руке, принялся громко читать молитву.
- Тише, тише, - замахал руками вурдалак, - соседей сейчас всех побудишь, перестань.
Иоанн не переставал.
- Ну ладно, - пожал плечами мертвец и, скрипя костями, уселся на порог, - как закончишь, скажи.
Иоанн закончил, но говорить об этом не спешил. На несколько минут так они и замерли - вурдалак, сидящий на пороге, и священник, прицелившийся ножом ему в затылок.
.
- Всё? - обернулся мертвец, - тебя как звать-то?
- А тебе какое дело?
- Помощь нужна твоя.
- Дурак что ли? - усмехнулся Иоанн, - нашел к кому за помощью обратиться...
- В том то и дело, что больше не к кому, - вздохнул мертвец, - пойди, пройди по поселку - у всех ставни заколочены, на дверях замки пудовые. Как чуть потемнеет, все по домам сидят, носа на улицу не кажут. Как мне до них достучаться?
- Так не из-за тебя ли они такими стали?
- Из-за меня, - грустно кивнул мертвец, - так как звать тебя?
- Иоанн, - немного посомневавшись, ответил священник.
- Выходит, Ваня, - скрежетнул зубами вурдалак, - а меня Федором звали. Я в этом доме до тебя жил.
- Чего? - нахмурился Иван, - здесь до меня жил предшественник мой, покойный отец... - неожиданная мысль пришла ему в голову, - погоди, как тебя зовут?
- Правильно мыслишь, Ваня. Отцом Феодором меня звали, в миру - Федором Ануфриевым.
- Ты чего? Правда что ли? - Иван опустил руку с ножом, - а как же так вышло-то?
- А вот так, - усмехнулся Федор, - помоги мне, а?
- Как же мне помочь тебе? Я даже и не знаю...
.
Вурдалак повернулся к Ивану и пристально посмотрел в его глаза.
- Дело не хитрое, Вань. Деревце нужно одно найти, да палочку из него выстрогать. Сил уже нет болтаться вот так между небом и землей. Помоги, будь человеком.
Иван немного помолчал и, сделав пару шагов, уселся на порог рядом со своим покойным коллегой.
- Я бы и рад тебе помочь, Федор. Только вот нельзя мне с нежитью всякой дел иметь. Ты ж сам всё знаешь лучше меня.
- А в беде оставлять можно, коли просят тебя о помощи?
- Тоже нельзя, - покачал головой Иван, - а что за дерево тебе нужно?
- Осина, ясное дело, - ответил Федор, - колышек выстрогай, да мне в грудь и воткни. Даст Бог, упокоится тогда моя душенька грешная.
- А сам чего не выстрогаешь?
- Руки не держат, Вань, - Федор протянул ему ладонь, с которой свисали остатки почерневшей плоти, - не могу я сам. Вот и прошу людей о помощи. А они, сам знаешь, даже слушать не хотят - запрутся в свои дома и сидят. К кому мне еще обратиться, как не к тебе?
- Как же тебя так угораздило-то? - снова поинтересовался Иван.
- Долгая это история. Поможешь - расскажу, а пока какой смысл воздух сотрясать?
- Тоже верно, - кивнул Иван, - но мне подумать надо.
- А чего думать-то? Тюк и готово.
Иван вздохнул и посмотрел на Федора.
- Это тебе - "тюк и готово", а я на себя грех тяжкий возьму. Мало того, что с нежитью в сговор вступил, так еще и жизнь чужую по своей воле забрать решился. Непростительно это.
- Да разве это жизнь? - махнул рукой Федор, - это так... Существование. Так что нет греха никакого в этом деле. А то, что с нежитью договариваешься - так то ж только во благо. Избавишь деревенских от страха. Сам же видишь, как они трясутся.
- И то правда, - немного подумав, согласился Иван, - ладно, пойдем. Не могу я тебя в беде оставить. Не по-людски это.
***
Из разрытой могилы веяло холодом и сыростью. Федор, уцепившись за край, кряхтя и постанывая, спускался вниз. Наконец ему это удалось и он, отряхнув остатки своей одежды от налипшей земли, разлегся на дне в полный рост.
- Давай, Вань! - крикнул он.
Иван поднял с земли свежевыструганный длинный кол и принялся опускать его заточенный конец под землю.
- Ты там сам установи себе на грудь, а я уже сверху потом придавлю.
- Сейчас, подожди... Да не размахивай ты им!
- Всё? Поставил?
- Сейчас... Ага, всё. Давай, жми!
- Ну, покойся с миром, Федор...
Иван выдохнул, закрыл глаза и всей массой навалился на кол. Внизу что-то противно хрустнуло.
- Попал, Вань! Кажись, попал прям в сердце! Вот спасибо тебе, мил человек! Что б я без тебя делал? О! Спать захотелось сразу! Прям глаза закрываются...
- Федь!
- А?
- Ты ж обещал мне рассказать - как ты в вурдалака превратился?
- А... Да... Обещал...
- Федя! - Иван наклонился над могилой, - не спи! Расскажи, потом уснешь.
- Ты это, Вань... Ты на меня обиды только не держи, ладно?
- За что?
- Ну, за вот это все.
- Да ладно, ничего. Так как ты упырем стал?
- Да как... Помер вроде, а потом очнулся в могиле.
- А за что? За что наказание такое?
- Да это... Вань, ну ты не держи обиды, ладно?
- Да говори уже!
Из могилы раздался тяжелый вздох, а потом, немного помолчав, Федор заговорил.
- Девять лет назад предшественнику своему я так же помог, как ты мне сегодня. Пожалел его, на уговоры его поддался, взял грех на душу, да точно так же воткнул в него колышек. Вон он, в соседнем ряду лежит... Нельзя нам, Вань, с нежитью дел иметь, но и в беде его оставить я не мог. Как и он в свое время, как и ты сегодня. Видать, расплата такая за доброту нашу. Не обижайся, Вань. Придет время, даст Бог и тебе кто-нибудь поможет... А я... Спать буду... Спать... Вань, не обижа...
***
Отец Иоанн прожил долгую и счастливую жизнь. Весь деревенский люд любил его и уважал за доброту, справедливость и готовность всегда придти на помощь. К тому же, свежа была память о том, как он деревню от бродячего вурдалака избавил. Умер Иоанн на восемьдесят шестом году своей жизни. Прощались с ним всей деревней, а уже через два месяца прислали ему на замену нового священника из города. Никто и не заметил, что через несколько дней, на давно заросшей тропинке от погоста до его дома снова появилась примятая трава.
ЧеширКо
