Чем опасна для ЕС "новая французская революция"
Категория: Политика
20 июня 2017
Эммануэль Макрон получил все, что хотел и мог получить от судьбы. Выйдя на гонку чуть более года назад, сегодня он – президент Франции и глава партии, которая безоговорочно доминирует в парламенте. Макроновская "Вперед, Республика!" вместе с союзниками из MoDem получает 331 из 577 мандатов в национальном собрании. Традиционные партии смогут сформировать две оппозиционные группы – около сотни депутатов у консерваторов-республиканцев, и полсотни – у социалистов, и не более того. Конечно, Марин Ле Пен четырехкратно увеличила свою фракцию – с двух до восьми представителей – но это не меняет решительно ничего.
Уставшие и раздраженные замкнутостью и неэффективностью старых элит, французы без колебаний проголосовали за политическую силу, которая на две трети состоит из людей, которые никогда в жизни не занимались политикой, и для которых теперь в спешном порядке проводят тренинги из разряда "что входит в должностные обязанности депутата национального собрания". Студенты, пенсионеры, учителя, бойцы полицейского спецназа и матадоры старательно учатся.
Хотя в реальности, если вдуматься, количество поклонников у молодого президента, тоже не "зашкаливает" – поскольку на выборы, которые он решительно выиграл, пришло всего лишь 43% избирателей. Таким образом, реальную поддержку (достаточную, чтобы пойти на участок и за него проголосовать) Макрон имеет где-то у 25% французских избирателей.
Но при том вся полнота власти во Франции – в руках молодого лидера. И этот факт, с одной стороны, дает ему возможность провести те изменения и реформы в стране, которые он сочтет нужным. Макрон может либерализовать введения бизнеса, снизить корпоративные налоги, отменить "спецпенсии" (да-да, во Франции они тоже есть), уменьшить государственные расходы на 60 миллиардов и разогнать 120 тысяч госслужащих. Словом, Макрон может сделать все, что обещал и даже больше.
Единственное, чего он не может теперь сделать – это переложить ответственность за состояние дел в стране на кого-то другого. Потому что другие сидят в парламенте по углам, без возможности серьезно влиять на решение новой власти.
Поэтому реальные французские проблемы – немалая безработица, застой в экономике, проблемы с мигрантами, террористами, шахтерами и госслужащими – должны быть решены новым правительством достаточно быстро и эффективно.
Потому что, если попытка основать во Франции "макроновскую золотую эру" провалится, то избиратели - как те 50%, которые на выборы не пришли, так и многие из сторонников Макрона – этого не простят.
Конечно, социалисты с республиканцами попытаются убедить французов, что от новой власти следует вернуться к "испытанным решениям", но пять лет между выборами – слишком маленький срок для того, чтобы французы успели забыть качество тех "испытанных решений".
Поэтому в случае неудачи Макрона "контрреволюция не пройдет", и на смену ему придут не бывшие элиты, а нечто иное. И, несмотря на то, что риторика макроновских "вперед-республиканцев" базируется на паневропейских идеологиях, можно не сомневаться, что ее провал приведет к власти именно максимально радикальных евроскептиков, которых, к слову, во Франции традиционно достаточно много.
Станет "постмакроновским реваншистом" Ле Пен или кто-то другой – сказать сложно. Скорее всего, ответ на этот вопрос будет зависеть от того, сможет ли нынешняя руководительница ультраправых Франции объяснить российским кредиторам, куда делись деньги за предыдущие компании, и убедить их в каких-то своих политических перспективах.
Впрочем, какие упыри всплывут на свет в случае неудачи Макрона – это не так уж и важно. Важно то, что победа антиевропейских сил во Франции станет не только поводом для резкой смены политического курса этой страны, но и угрозой для будущего европейского сообщества. Ибо, как не крути, будущее ЕС всецело зависит от объединенной воли Парижа и Берлина.
И если в случае с Германией антиевропейские силы, несмотря на все усилия "Альтернативы для Германии", так и остаются на обочине, то во Франции гипотетическая неудача Макрона может так простимулировать антиевропейскую риторику, что ее начнут использовать не только новые популистские проекты, а даже "традиционные" французские партии. Не говоря уже о "Национальном фронте".
Поэтому от решимости и эффективности молодого, но полновластного хозяина Елисейских полей зависит гораздо больше, чем его будущая политическая карьера.
